Русская 5-я кавалерийская дивизия была на острие наступления на г. Шавли. Дивизия должна была захватить Шавли и Скадвили, а затем взаимодействовать с частями 19-го армейского корпуса, двигавшимися от Янишки. 2-я кавалерийская дивизия действовала на шоссе Тауроген — Шавли (задача дивизии: перейти р. Дубиссу), 3-я кавалерийская дивизия двигалась на Шавкяны, а 15-я кавалерийская дивизия — на Шавхоты.
Журнал военных действий 2-й кавалерийской дивизии зафиксировал, что 28 апреля полки дивизии, выдвинув разведывательные эскадроны, в 9 часов начали наступление{354}. Сразу же, у д. Ершовка, был в полном составе пленен разъезд 7-го конно-егерского полка (3-я кавалерийская дивизия) противника в составе 20 человек. К 16 часам головные эскадроны дивизии переправились через р. Дубисса. Причем 2-й лейб-гусарский Павлоградский Императора Александра III полк после переправы через реку был обстрелян артиллерийским огнем и подвергся атаке пехоты противника. Головной эскадрон занял позиции для обороны переправы и стал отбивать атаки батальона пехоты и кавалерии противника. К вечеру эскадрон отошел на ночлег. В последующих боях 2-й лейб-гусарский Павлоградский полк потрепал части 78-й резервной дивизии противника.
30 апреля шли бои у мест. Средники, стоившие германцам значительных потерь.
Сводка Штаба Верховного главнокомандующего сообщала: «Митавский район совершенно очищен от неприятеля. В районе Шавли мы, отразив пять атак, разбив обходную колонну германцев, захватили пленных…»{355}
Успех русских войск привел к захвату пленных: 28 апреля под Шавлями — 600 человек, 29 апреля — 1 тыс., 2–3 мая на р. Дубиссе — 1,5 тыс., 5–6 мая у Куршан — несколько сотен человек.
Наступление русской 5-й армии заставило германцев отойти в рн pp. Виндава и Дубисса, где завязались упорные бои. Северная Прибалтика (от Немана до Балтийского побережья) стала зоной ответственности 5-й русской армии Северо-западного фронта с опорой на гг. Рига и Двинск.
13 мая русские овладели укрепленной позицией у Бубье, захватив свыше 1 тыс. пленных.
Потери 3-й германской кавалерийской дивизии по немецким данным лишь за 6 дней (с 11 по 16 мая) составили 475 человек.
В этих боях многие русские кавалеристы показали яркие примеры личного мужества и отваги. Так, 58-й Донской казачий полк у гор. Шавли 24 мая выбил немцев из д. Погоме. 27 мая подъесаул 2-й сотни Болдырев во главе взвода под г. Шавли атаковал противника, захватив 5 зарядных ящиков и 33 пленных.
Схватки с переменным успехом шли у Шавли всю вторую половину мая — начало июня 1915-го. Бои 27 мая против группы О. Лауенштейна были успешны для русского оружия. Германский источник свидетельствует: «Все 3 колонны натолкнулись на сильное сопротивление противника. Атаки дивизии Бекмана на фронт Дыцкаймы — Ильгиже и севернее успеха не имели. Противник заметно усилился, особенно тяжелой артиллерией. 3-я кавалерийская дивизия была атакована с востока. Генерал Бекман вынужден был, ввиду сильного флангового удара противника, отвести в 11 час свой левый фланг на Егилайцы. 3-й кавалерийской дивизии также пришлось отойти на линию Тавтуши — Папушине, во избежание риска быть обойденной противником. Тем не менее командование армией приказало в полдень продолжать наступление. Дивизия Бекмана в 14 час донесла, что это невозможно, ввиду собственных тяжелых потерь и вследствие непрерывного усиления противника»{356}.
В этот период также отмечались эффективные конные атаки.
27 мая в конной атаке на немецкую пехоту в р-не дд. Степонкаймы — Пришмонты на р. Дубиссе отличилась 2-я сотня 2-го Донского казачьего генерала Сысоева полка (2-я кавалерийская дивизия). Как свидетельствует документ: «27 мая с рассвета закипел бой 79-й пехотной и 7-й Сибирской дивизий с большими силами немцев, перешедших накануне р. Дубиссу и распространившихся далеко на восток. 2-й Донской казачий полк (3 сотни) находился в госп. дв. Ильгижи, готовый всякую минуту броситься на расстроенного врага. В 4 часа дня, по команде командира полка полковника Леонова, 2-я, 6-я сотни вскочили на лошадей и понеслись наметом через д. Ильгижи, туда, куда указывали громкие голоса пехотинцев. Едва сотня прошла д. Ильгижи и развернулась в лаву, как по ней открыла огонь неприятельская легкая и тяжелая артиллерия. Одновременно в воздухе рвались до 12 бризантных снарядов. Но лава сотни из 85 казаков (16 казаков были оставлены при знамени), развернувшись на фронте в 1,5 версты, преодолевая заборы, канавы и болота, утыканные пнями, стремительно неслась вперед, увлекаемая примером начальников, как старших, так и младших. Видно было, как отступали немцы, группами прикрываясь в лощинах. Отставших настигали казаки, рубили и кололи. Но вот затрещали из высокой ржи немецкие пулеметы — и сразу обозначились потери. Лава повернула назад. Беспорядочное отступление передовых частей немцев кончилось… Лошади, проскакавшие более 5 верст, едва переводили дыхание. В этой атаке сотня захватила в плен всего лишь одного немца и одну лошадь. Успех атаки был главным образом моральный. Перенос огня немецкой артиллерии на нас позволил нашим стрелкам без потерь продвигаться вперед, а лихость атаки, произведенной на их глазах, дала им силы смело и бодро продолжать успех. Вечером этого дня немцы отступили не менее как на 15 верст. Потери сотни выразились: тяжело раненными 1 офицер хорунжий Чирков. Убито казаков 1, ранено 5. Убито лошадей 7, ранено 7. Почти все потери причинены пулеметами»{357}.
Германский источник сообщает о русской конной атаке 28 мая: «На участке 3-й кавалерийской дивизии была произведена сильная атака севернее Жогини. При этом 2-й батальон 258-го пехотного полка, командир коего был ранен, был неожиданно атакован казаками из лесу. Батальон потерял часть людей, которые бросились бежать вместо того, чтобы отражать атаку огнем, и были частью ранены сабельными ударами, частью захвачены в плен»{358}.
В бою у Шавлей и Бетиголы германцы потеряли 500 человек пленными, а у Жогини — еще 50 (100 человек были зарублены русскими уланами).
Лишь две дивизии германской Неманской армии — 3-я и Баварская кавалерийские — с 14 апреля по 29 мая, по немецким данным, потеряли 105 офицеров и 2095 нижних чинов. Бои в апреле — мае 1915 г. у Шавлей особенно интересны обилием конных атак.
Офицер 1-й кавалерийской дивизии В. Литтауэр так передавал впечатление от русской конной атаки в Прибалтике: «Зрелище прекрасное, но устрашающее, когда порядка 1600 лошадей, построившись в четыре ряда и ощетинившись пиками, во весь опор несутся вперед. Поле освещали последние лучи заходящего солнца, придавая особый драматизм действию. Наша батарея открыла огонь. Вперед двинулись полки. Немцы побежали, а их артиллерия усилила обстрел, чтобы прикрыть отступление своей пехоты… нависшая над противником угроза мощной кавалерийской атаки решила исход боя… Немецкие артиллеристы убежали, а кавалеристы были либо убиты, либо взяты в плен. Как выяснилось, это были кирасиры, специально отобранные рослые, крепкие парни»{359}.
Русская кавалерия была приучена действовать активно, комбинировать огневой бой и бой холодным оружием, не пасовала и перед атаками на вражескую пехоту. В боях под Шавлями и на Дубиссе особенно отличились части 2, 3 и 5-й кавалерийских дивизий: 2-й лейбгусарский Павлоградский Императора Александра III, 3-й гусарский Елисаветградский Ее Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны, 5-й гусарский Александрийский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны, 5-й драгунский Каргопольский полки.
Подъесаул 5-й сотни 2-го Донского полка В. Алентьев также отличился 27 мая 1915 г. В этот день: «К 12 часам дня к дер. Ильги-жи подошли цепи 28-го Сибирского стрелкового полка и левый его фланг сошелся с правым флангом отдельной пехотной бригады. Около 3 час дня подъесаул Алентьев услышал крик “кавалерию”. Немедленно посадил 5-ю сотню на коней и по личной инициативе скомандовал: “Сотня в лаву за мной”. Сотня немедленно приняла команду, и он лично повел ее наметом в направлении на двор Ушпельки-Степанкаймекия Бобыли. Местность, по которой пришлось вести атаку, была изрыта окопами, как нашими, так и немецкими, в разных направлениях, а также канавами для стока воды, местами болотистая и покрыта густыми перелесками. Несмотря на такую местность, сотня дружно шла за подъесаулом Алентьевым и когда проходила через окопы 28-го Сибирского стрелкового полка, то стрелки кричали казакам “Ура!” и бежали следом. У дв. Ушпельки сотня была встречена огнем немецких цепей и сильным артиллерийским огнем противника, лихо ворвалась в цепи противника, стала рубить и колоть направо и налево. От дв. Ушпельки подъесаул Алентьев повел сотню на дер. Степанкаймекия Бобыли, преследуя отходивших в этом направлении немцев и забирая одиночных людей в плен. У дер. Степанкаймы он заметил немецкую артиллерию, которая стояла за высотами, что восточнее этой деревни, и повел атаку на артиллерию, но, пройдя шагов 300 за дер. Степанкаймекия Бобыли, был встречен пулеметным огнем слева, а справа ружейным огнем немецкой роты, которая была в прикрытии артиллерии. Учитывая открытую местность и трудность создавшейся обстановки, он отдал приказание сотне отходить назад и отвел сотню в лес, что южнее дер. Степанкаймекия Бобыли. За эту атаку в сотне были убиты 3 казака, ранены 2, контужены 2, лошадей убито 3, ранено 4. В плен взято: 1 офицер, 10 нижних чинов пехотинцев и захвачен санитарно-перевязочный отряд»{360}.