Тут люди подняли крик, а некоторые велели Торгейру выйти вон. Но конунг подозвал его к себе и выслушал его дело, так что Торгейр был очень доволен, и конунг обещал ему свою дружбу.
XIV
Немного погодя Магнус конунг был на пиру в Хауге в Верадале. И когда конунг сидел за столом, по одну руку от него сидел Кальв сын Арни, а по другую Эйнар Брюхотряс. Конунг был холоден с Кальвом и больше отличал Эйнара. Конунг обратился к Эйнару:
– Сегодня мы поедем с тобою в Стикластадир. Я хочу увидеть следы того, что произошло.
Эйнар отвечает:
– Я не тот, кто мог бы тебе их показать. Вели поехать Кальву, твоему приемному отцу. Он-то сможет рассказать, как там было дело.
И когда столы убрали, конунг собрался ехать. Он сказал Кальву:
– Ты поедешь со мною в Стикластадир.
Кальв отвечает, что не его это дело. Тогда конунг вскочил и в гневе сказал:
– Ты поедешь, Кальв!
И с этим конунг вышел. Кальв торопливо оделся и приказал своему слуге:
– Поезжай в Эгг и вели моим дружинникам до заката снести все нужное на корабль.
Конунг поскакал в Стикластадир, и Кальв вместе с ним. Они сошли с коней и пошли к тому месту, где произошла битва. Тут конунг сказал Кальву:
– Где то место, на котором пал конунг?
Кальв ответил и указал место древком копья.
– Здесь он лежал, когда упал, – говорит он.
– А ты где был, Кальв?
Тот отвечал:
– Здесь, где я стою теперь.
Конунг сказал, сделавшись красным, как кровь:
– В таком случае твоя секира могла его достать.
Кальв отвечает:
– Моя секира не достала его.
Он пошел прочь к своему коню, вскочил на него и ускакал вместе со всеми своими людьми, а конунг возвратился в Хауг.
Вечером Кальв прибыл в Эгг. Корабль ждал его близ берега со всем его имуществом и дружинниками на борту. Тою же ночью они отплыли и пошли вдоль фьорда. Кальв плыл днем и ночью, насколько позволял ветер. Он уплыл за море на запад и долго там оставался, воевал в Шотландии и в Ирландии, и на Южных Островах. Бьярки Скальд Золотых Ресниц говорит во флокке о Кальве:
XV
Магнус конунг наложил руку на Вигг, который прежде принадлежал Хруту, и на Квистстадир, владение Торгейра, а также на Эгг и все имущество, оставленное Кальвом. Перешли к конунгу и многие другие крупные владения, которые были собственностью тех, кто пал при Стикластадире в войске бондов. Он подверг суровым наказаниям многих людей, которые, выступали в той битве против Олава конунга. Кое-кого он изгнал из страны, у других отобрал большие богатства, а у некоторых велел перебить скот. Тогда бонды начали роптать и говорить между собой:
– Что замыслил этот конунг, нарушая наши законы, которые установил конунг Хакон Добрый? Разве не помнит он, что мы никогда не сносили притеснений? Как бы не случилось с ним того же, что произошло с его отцом и с другими правителями, которых мы лишили жизни, когда нам надоели их несправедливости и беззакония.
Это брожение распространилось по всей стране. Жители Согна собрали ополчение, и стало известно, что они выступят на борьбу против Магнуса конунга, если он появится в их краю. А Магнус конунг был тогда в Хёрдаланде и задержался там надолго. У него было большое войско, и он говорил, что собирается отправиться на север, в Согн. Об этом узнали друзья конунга, и двенадцать человек сговорились бросить жребий, кому идти и рассказать конунгу об этом недовольстве. И вышло так, что жребий выпал скальду Сигвату.
XVI
Сигват сочинил флокк, который называется Откровенные Висы. Он начал с того, что, как им думалось, конунг замышлял выступить против бондов, когда они грозили поднять мятеж против него. Он говорил:
В этой же песни есть такие висы: