В пьяном виде Игорь не появлялся к родителям Тули. Он посылал меня с запиской к ней, и она приходила к нему в особняк. Здесь они долго спорили, после чего Туля со слезами убегала домой.

Помню такой случай: как-то Игорь возвратился домой пьяным. Закрывшись в своей комнате, начал стрелять из пистолета в дверь, за которой находился я. Пули впивались в стенку чуть выше моей койки. Потом всё стихло. Я вошёл в комнату и застал барина лежащим на кровати, у которой валялся пистолет. Я поднял его, спрятал и лёг спать.

Когда рассвело, Игорь меня разбудил.

— Где мой пистолет? Я никого не убил и не ранил?

— Пистолет я спрятал, никто не убит и не ранен, только меня напугали.

— Ах, чёрт побери! Как это всё получилось? — раскаивался Игорь. — Пора кончать дебоши!

И тут же, забыв о своём обещании, попросил:

— Поищи в моих брюках деньги на пол-литра! В карманах не оказалось ни копейки.

— Тогда вот что, — не успокоился Игорь, — сбегай и возьми в долг пол-литра и чего-нибудь закусить. Я буду там, за стенкой, — Игорь указал пальцем на вторую половину дома.

И так снова начинался «трудовой» день барина. Пил он и с Юлькой, и с её отцом, и с другими собутыльниками.

Когда Игорь переставал пить, он на зорьке брал ружье, будил прудового Павла Рыжука, и они уплывали на лодке в камыши стрелять чирков и крякв. К завтраку барин возвращался. Я встречал его и принимал добычу. Как всегда, она была богатой. Битую птицу я отдавал повару. Потом приносил барину в кувшинчике крепкого чая с лимоном. Он жадно выпивал его и сразу покидал особняк.

В такие дни можно было видеть, как молодая пара мирно гуляла по аллеям парка, ездила верхом на лошадях или играла в преферанс.

Со временем круг моих обязанностей расширился. Приходилось мыть, чистить, заправлять автомашины, набивать охотничьи патроны, чистить ружья и пистолеты, убирать в квартире, чистить одежду и обувь Игоря и Тули.

Зимой я оставался на хозяйстве сам. Господа уезжали на два-три месяца в Варшаву.

В свободные минуты, — а таких было очень мало, — я читал газеты, книги, занимался самообразованием. Особенно запомнилась мне прочитанная тогда повесть «Тарас Бульба» Н. В. Гоголя.

В селе Новомыльске клуба не было. Молодёжь собиралась и проводила время на улицах или на пустыре. Парни и девушки пели украинские и русские песни, иногда и запрещённые полицией.

Среди парней я был самым молодым, но считался первым запевалой и был с ними на равной ноге. Их доверием я дорожил и никогда ни в чём не подводил. Когда же затевалась драка, не стоял в стороне.

Однажды молотобоец сельской кузни Доижач избил дружка. Доижач был старше меня на несколько лет и выше ростом. Но я решил проучить забияку. Встретил его на речке.

— Ты зачем избил Петьку? Он же не виноват!

— Уйди, сморчок! — скривил губы Доижач. — А то я тебе спущу немного крови. Понял?

Я изо всех сил ударил Доижача. Он свалился на траву, а потом неистово заорал:

— Лежачих не бьют!

— А ты запомни: слабых не обижай!

Доижач молча поднялся и был таков.

Хотя потом он грозился меня зарезать, однако на глаза не показывался.

С тех пор друзья ещё больше меня уважали.