На самом деле, все делалось намного проще, и Ю.Щекочихин в своей книге о вербовки в органы описывает эту процедуру подробно. Например, если потенциальный сексот учился, как Гайгер, в институте, то в деканат или партком, (но никак не с распростертыми руками к дверям аудитории) приходил самое большое лейтенант, разумеется, в гражданской одежде, кстати, как правило, высоко образованный, интеллигентный, хорошо воспитанный и просил декана или секретаря парткома пригласить к себе в кабинет (ни в коем случае не в здание КГБ) имярека такого-то. Когда имярек приходил, лейтенант тет-а-тет с ним знакомился и начинал задушевную беседу без свидетелей, которая, как правило, заканчивалась согласием студента верой и правдой служить любимой родине. И это всего лишь один из вариантов вербовки, который проходит без всяких спецэффектов, пистолетов и других страстей-мордастей. То есть, все делается чинно и благородно.

Вывод: Гайгер и это - очевидно, специально наводит тень на плетень, выдавая себя за дилетанта. В любом случае, если Роберт Матвеевич имел сношения с органами КГБ, попав на их удочку, то совсем другим образом и в других условиях и теперь просто морочит людям голову, провокационно призывая читателей сделать то же самое, то есть поделится на страницах газеты о том, как их в свое время вербовали. То, что рассказывает читателям автор, выдумано им от начала до конца и не случайно.

Для органов очень важно, чтобы сексот работал на них сознательно. На сексота, завербованного нахрапом, методом запугивания нельзя было положиться, и такой агент не представлял собой для органов никакой ценности.

Кандидатуру на сотрудничество органы подбирают тщательно, изучая его характер, прошлую и настоящую жизнь не только клиента, но и его родителей. Так что, если у Гайгера была на этой почве встреча с гебистами, то их выбор был далеко не случаен. Как утверждает сам Гайгер, майор КГБ при его вербовке заявил: «Мы лучше знаем твой характер». И это - правда, поскольку объект всегда изучался досконально на предмет того, способен ли он на предательство. Просто так с кондачка, тем более в коридоре института на глазах у десятков студентов, претендента на службу верную никогда ловить не будут. Когда приступают к вербовке людей подобного рода, то, практически, не ошибаются и действуют тонко и наверняка.

Не нужно сбрасывать со счетов и то, что желающих завербоваться по идейным или меркантильным интересам во все времена было немало, так что, выбор у органов был достаточный, и нужды с растопыренными пальцами бегать по коридору за студентами у них не было. А если и была срочная нужда кого-то завербовать, то потенциал для этого был достаточно большим. Например, легко поддавались вербовке сексоты по наследству, по принципу - если на органы работал отец, то и сынок никуда не денется, поскольку над сыном довлел компромат на отца.

Нередко применялся и метод добровольно-принудительной вербовки, когда появлялась необходимость иметь сексота в определенном учреждении. Нужных кандидатов на подобную вербовку органы находили среди тех сотрудников учреждения, кто волею злого случая или по умыслу преступил закон и скомпрометировал себя в глазах общественности. В подобных случаях происходил обмен компромата на подпись о сотрудничестве с органами КГБ.

Мне известен случай, когда в конце 60-х годов сотрудники КГБ таким способом завербовали преподавателя одного из казахстанских ВУЗов. У него случился роман со студенткой. Преподаватель же был женат, имел детей и разводиться с женой ради любимой никак не хотел. К тому же развод в советском обществе рассматривался как поступок аморальный и грозил ему лишением права на преподавание. Вся эта любовная история закончилось неожиданно плохо - студентка от отчаяния покончила с собой, и по факту самоубийства прокуратурой было заведено уголовное дело. Преподавателю грозил, если не срок, то позорное изгнание из института, как минимум. К счастью или к несчастью этого человека, решать ему, но в дело негласно вмешался КГБ и, взамен на роспись о сотрудничестве с органами, дело в его отношении прокуратурой было закрыто. Вместо наказания он был переведен в Омский пединститут на должность старшего преподавателя, то есть, с повышением. Ю.Щекочихин приводит в качестве примера десятки подобных случаев.

Вот в такую ситуацию автор исповеди вполне мог попасть и, если судить о его дальнейшем жизненном пути, то такие подозрения имеют под собой почву. Вернемся к поучениям отца Гайгера, перед тем, как его сын Роберт должен был из родного гнезда уйти в люди. «Знай, ничего они тебе сделать не смогут (если не поддастся вербовке - А. Приб), - говорит ему отец, - закона такого нет. Будут, конечно, мстить – ставить во всем палки в колеса; где только можно тормозить карьеру и т.п., но с этим жить можно». Поверим отцу Гайгера, поверим и сыну, который убеждает нас, что он не стал сексотом. Тогда к автору статьи у читателя неотвратимо возникает вопрос, почему, если вы, Роберт Матвеевич, не дали подписку, никто после этого не тормозил ваше продвижение по службе, а совсем наоборот, вы совершили просто головокружительную карьеру от несознательного студента-отказника до обладателя трех дипломов о высшем образовании, до ученой степени доктора филологических наук, до звания профессора, до должности заведующего кафедрой Омского пединститута. Спрашивается, почему за «непослушание и гордый норов», органы КГБ не остановили Вашу карьеру, как это предсказывал в своем «Слове» ваш отец? Академик Сахаров – многократный лауреат государственных и ленинских премий, герой социалистического труда, кстати, не немец, за свой гордый норов, например, был выслан из столицы и томился в 80-е годы в ссылке под круглосуточным надзором органов в городе Горьком. Вы же, напротив, в то же самое время направляетесь на несколько лет за границу в Берлинский университет имени Гумбольдта на преподавательскую работу. И это тогда, когда немца, будь он хоть семи пядей во лбу и трижды орденоносец, по туристической путевке за границу не выпускали и даже на войну в Афганистан, более того, прописку в приграничных с Западом республиках не разрешали. За что вам, профессор Гайгер, как немцу, так повезло? За то, что вы не стали сотрудничать с КГБ!? Не смешите!!!

Вопрос, конечно, очень интересный и вряд ли профессор сможет, если не лукавить, на него ответить.

Что же получается? А получается следующее, что не самые лучшие воспоминания из жизни беспокоят и волнуют душу Роберта Матвеевича. В итоге, своей статьей автор скомпрометировал не только себя, но и отца. Хочется дать профессору совет: думать нужно и читать побольше, чтобы при написании очередного «героического» воспоминания о себе любимом, ни себе, ни другим не навредить

Борьба предстоит нелегкая

28 авгу c та 2004 года на Дне Памяти в Берлине организованном федеральным объединением «Родина, немцы-узники большеви c тких лагерей, так называемой «трудармии», приняли пи c ьмо-обращение к Президенту Ро cc ии В.В.Путину, c про c ьбой выне c ти на об c уждение в Го c удар c твенной Думе вопро c о признание Ро cc ией, как правоприемницей СССР, c овершенного в этой c тране в годы войны в отношение ро cc ий c ких немцев ГЕНОЦИДА.

Для ро cc ий c ких немцев не являл c я и не являет c я c екретом тот факт, что на пути c праведливого юридиче c кого разрешения вопро c а о геноциде у на c были, е c ть и еще будут множе c твенные противник. Однако, это противодей c твие только убеждает на c в правильно c ти избранного нами пути. Но мы должны поторопить c я, по c кольку год от года c тановит c я в c е меньше c видетелей и уча c тников тех трагиче c ких c обытий.