Биссел «совершенно четко» помнит разговор, состоявшийся у него с Малрони осенью 1960 года, по поводу организации убийства Лумумбы и о его отрицательном к этому отношении. С точки зрения Малрони, убийство «было акцией неуместной и поставленную цель проще было осуществить другими средствами».
Свидетельство Биссела расходится с показаниями Малрони в одном существенном пункте: включало ли задание, первоначально данное Малрони Бисселом, организацию операции или только «общее планирование»? Малрони прямо утверждает, что Биссел потребовал от него попытаться убить Лумумбу. Отвечая на этот вопрос первый раз, Биссел показал, что он предложил Малрони «выяснить возможность убийства Лумумбы», в дальнейшем, однако, он заявил, что от Малрони «требовалось организовать и подготовить» это убийство.
Малрони выехал в Конго через двое суток после своей второй беседы с Бисселом.
29 октября резидент был уведомлен о прибытии в ближайшее время в Леопольдвиль Малрони, который должен «продвинуть выполнение плана». Малрони прибыл в Леопольдвиль 3 ноября. По словам Хеджмэна, «весьма возможно», он расценил командирование в Конго высшего офицера как недовольство руководства ЦРУ выполнением им, Хеджмэном, инструкции Шейдера.
Хеджмэн знал о задании Малрони лишь в общих чертах:
«Я полагал, что речь идет о той же самой задаче, какая стояла передо мной, то есть об отстранении или нейтрализации Лумумбы».
Он не может сказать, уточнил ли Малрони, что он рассматривает убийство в качестве средства «нейтрализации» Лумумбы:
«В соответствии с полученными мною инструкциями я мог полагать, что он расценивает его именно так».
Прибыв в Конго, Малрони встретился с резидентом, который сообщил ему, что «в чемодане находится вирус». Малрони, по его словам, счел, что вирус этот смертелен, хотя резидент прямо этого не сказал.
Малрони не помнит, чтобы резидент упоминал, откуда прислан вирус, но, «по моему мнению, он мог быть прислан только Вашингтоном, и поскольку об этом был разговор с Шейдером, я подумал, что, по всей вероятности, вирус прислан его ведомством».
Хеджмэн не помнит разговора с Малрони относительно поездки Шейдера в Конго, но «допускает», что такой разговор вполне мог состояться.
Малрони «убежден», что вирус был доставлен до него. Он удивился, узнав, что такой вирус находится в резидентуре в Леопольдвиле, так как перед отъездом в Конго он отказался возглавить операцию по физической расправе с Лумумбой. Он не знает другого случая, когда бы резидентуры ЦРУ на местах располагали смертоносными бактериями. Малрони предположил, что они предназначаются для убийства, возможно, для убийства Лумумбы.
Малрони уверен в том, что «все доложил» Хеджмэну о своих разговорах с Бисселом, касающихся убийства Лумумбы. Между тем Хеджмэн не помнит, что узнал об этом от Малрони. По утверждению Малрони, его беседы с Хеджмэном по поводу убийства носили общефилософский характер и касались «моральной стороны убийств»:
«Я изложил ему свой взгляд, в соответствии с которым считал это неприемлемым с нравственной точки зрения, не только неловким, но и неприемлемым. Я считал, что так действовать непорядочно».
По требованию следственной комиссии Малрони, основываясь на этих беседах, охарактеризовал позицию Хеджмэна в отношении убийства:
«В принципе он не возражал против убийства, если бы это отвечало интересам национальной безопасности... Я знаю его как высоконравственного, честного и порядочного человека... Ему было бы неприятно оказаться втянутым в такое дело. Но я должен сказать, что в наших разговорах, по крайней мере как я их запомнил, он никогда не исключал возможности подобных действий».
Прибыв в Конго, Малрони сформулировал свой план «нейтрализации» Лумумбы, который сводился к тому, чтобы вывести Лумумбу из-под защиты войск ООН, охранявших его резиденцию.
Малрони: Я хотел, прибегнув к уловке, вызволить его из резиденции, затем передать в руки (...) законных властей, чтобы он был судим. Ибо его обвиняли в жестокостях, за которые он вполне мог быть судим.
Вопрос: И за которые вполне мог быть приговорен к смертной казни?
Малрони: Да. Против смертной казни я не возражал.
Получив информацию о задании Малрони, С. Дуглас Диллон (в то время помощник государственного секретаря США) заявил, что она соответствует политике США в отношении Лумумбы.
Согласно ранее полученному докладу от резидента, специальный представитель генерального секретаря ООН придерживался мнения, что арест Лумумбы конголезскими властями был «очередной уловкой в целях убить Лумумбу» (телеграмма ЦРУ, резидент — директору, 11.10.60). Рекомендуя арестовать Лумумбу, резидент писал в той же телеграмме:
РЕЗИДЕНТУРА НАСТОЙЧИВО ПОБУЖДАЕТ КОНГОЛЕЗСКИХ ЛИДЕРОВ К АРЕСТУ ЛУМУМБЫ; СЧИТАЮ: ЛУМУМБА И ВПРЕДЬ ДО УСТРАНЕНИЯ ЕГО СО СЦЕНЫ БУДЕТ УГРОЖАТЬ СТАБИЛЬНОСТИ КОНГО.
Для осуществления своего плана Малрони попытался снять внаем «наблюдательный пункт, возвышающийся над резиденцией, в которой укрылся Лумумба». Он познакомился также с солдатом из состава частей ООН, с тем чтобы тот помог вызволить Лумумбу из-под защиты «голубых беретов».
Малрони принял меры к тому, чтобы в Конго для работы с ним был направлен агент QJ/WIN[42]:
«Я хотел использовать его для (...) контршпионажа (...). Мне следовало скрыть причастность к этому делу США.., использовав для этого иностранца, которого мы хорошо знали, которому доверяли и с которым уже работали (...). Я намеревался использовать его в качестве alter ego».
В середине ноября из Леопольдвиля поступили две телеграммы с целью поторопить штаб-квартиру ЦРУ с отправкой агента QJ/WIN:
СВЯЗАННЫЕ С ОПЕРАЦИЕЙ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ТРЕБУЮТ НЕМЕДЛЕННОЙ ОТПРАВКИ QJ/WIN В ЛЕОПОЛЬДВИЛЬ
(телеграмма ЦРУ, Леопольдвиль — директору, 13.11.60).
Телеграммы не уточняли, о каких «связанных с операцией обстоятельствах» идет речь.
Агент QJ/WIN — по происхождению иностранец, в прошлом рецидивист, был завербован в Европе. В ноябре 1960 года его направили в Конго для выполнения задания, которое «неоднократно могло быть связано с риском для жизни».
Дополнительный мотив, в связи с которым агента привлекли к задуманной операции, состоял в том, что из Конго его предполагали переправить в другую африканскую страну для выполнения какого-то задания. Существо этого задания в переписке между штаб-квартирой ЦРУ и различными резидентурами, в распоряжение которых он поступал, не указывается. В делах ЦРУ не содержится также каких-либо указаний на то, что задание этим агентом было выполнено. Малрони говорил, что он не знает о существовании приказа об отправке QJ/WIN в другую страну. Уильям Харви заявил, что вспоминает о возможности отправки агента QJ/WIN в какую-то другую страну Африки, помимо Конго, но он «почти уверен, что это никак не было связано с осуществлением убийства».
Вот телеграмма, направленная штаб-квартирой ЦРУ в Леопольдвиль:
В СВЯЗИ С КРАЙНЕ ДЕЛИКАТНЫМ ЗАДАНИЕМ, ВОЗЛАГАЕМЫМ НА QJ/WIN, ЕМУ НЕ БЫЛО ТОЧНО УКАЗАНО, ЧЕГО МЫ ОТ НЕГО ОЖИДАЕМ (...). НАПРОТИВ, ЕМУ СКАЗАНО, ЧТО ОН ДОЛЖЕН ИСКАТЬ, ОЦЕНИВАТЬ И РЕКОМЕНДОВАТЬ НАМ ЛЮДЕЙ СО СМЕКАЛКОЙ, ЗАСЛУЖИВАЮЩИХ ДОВЕРИЯ, КОТОРЫХ МЫ МОГЛИ БЫ ИСПОЛЬЗОВАТЬ (...). МЫ СОЧЛИ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ НЕ РАСКРЫВАТЬ НАШИХ ПОДЛИННЫХ ТРЕБОВАНИЙ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ОКОНЧАТЕЛЬНО НЕ БУДЕТ РЕШЕН ВОПРОС О ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИИ
(ЦРУ, 2.11.60).
42
В сообщениях и докладах ЦРУ каждая страна, агент, операция обозначаются определенным шифром. Две первые буквы этого кода обозначали страну: АЕ — СССР; BE — Польша; ДI — Чехословакия, DM — Югославия; SM — Великобритания (английские разведслужбы обозначались буквами SMOTH); DN — Южная Корея; ЕС — Эквадор; AV — Уругвай; LI — Мексика; BI — Аргентина; AM — Куба. Названия организаций или служб ЦРУ обозначаются буквами KU; органы, подчиненные американскому правительству, — буквами OD (кодовое обозначение ФБР — ODENVY) (см. Philip Agee. Journal d'un agent secret. Le Seuil, 1976). Об агенте QJ/WIN см. гл. 6.