Первая передача оружия двум офицерам, связанным с Валенсуелой, состоялась поздно вечером 18-го. При этом были переданы шесть гранат со слезоточивым газом, которые первоначально предназначались Вио.

Как мы говорили выше, после 15 октября и для того, чтобы содействовать перевороту в Чили, ЦРУ сделало свою ставку скорее на кадровых офицеров — Валенсуеле и его окружении, чем на Вио. Примером такой переориентации может служить передача офицерам армии и флота гранат, которые ранее предназначались Вио.

Телеграмма из Сантьяго объясняла цель этой акции:

Показания Генри Киссинджера и генерала Хейга комиссии противоречат показаниям ответственных сотрудников ЦРУ.

Киссинджер и Хейг заявили, что 15 октября 1970 г. Белый дом принял решение свернуть деятельность ЦРУ, направленную на осуществление переворота в Чили, что после этой даты они уже не были в курсе усилий ЦРУ по проведению в жизнь операции «Трек-II» (тем более не оказывали ему никакой поддержки) и не знали о проекте похищения генерала Шнейдера и снабжении оружием военных заговорщиков.

Ответственные сотрудники ЦРУ, напротив, утверждали, что они действовали как до, так и после 15-го с согласия Белого дома.

Противоречия касаются в основном периода, последовавшего за 15 октября, но не в меньшей степени они относятся и к вопросу об обмене информацией между Белым домом и ЦРУ в предшествовавший этой дате период. В качестве примера Киссинджер сослался на то, что никто никогда не информировал его о таком проекте переворота, который бы предусматривал похищение генерала Шнейдера. Он знал, конечно, о проекте переворота, который готовил Вио; на совещании 15 октября с Карамессинесом он пришел к выводу, что его следует похоронить. Но он понятия не имел при этом, что указанный переворот должен был начаться с похищения Шнейдера.

Ответственные сотрудники ЦРУ, в особенности Томас Карамессинес, настаивали на том, чтобы на протяжении всего периода подготовки операции «Трек-II» ЦРУ поддерживало теснейшую связь с Белым домом. Так, Карамессинес утверждает, что он встречался с Киссинджером от шести до десяти раз в ходе 5-недельного проведения операции «Трек-II» и в общем плане информировал его о развитии событий. Комиссии известно о двух совещаниях Карамессинес — Киссинджер, а также об одном телефонном разговоре между Карамессинесом и заместителем Киссинджера, генералом Хейгом. В календаре деловых встреч Карамессинеса есть отметки о том, что он трижды встречался с Хейгом, но нет никаких точных указаний на то, что разговор при этом шел об операции «Трек-II». В том же календаре значатся и три другие встречи Карамессинес — Киссинджер, во время которых они, возможно, обсуждали эти вопросы.

Показания Генри Киссинджера, которые он давал комиссии по расследованию, противоречат свидетельствам Карамессинеса по двум пунктам: он понял дело так, что «Трек-II» была «похоронена» 15 октября и после этого не был в курсе проектов чилийских заговорщиков и поставок им оружия[27]. Он говорит об операции «Трек-II» в следующих выражениях:

Автоматы и патроны были отправлены из Вашингтона с дипломатической почтой утром 19 октября, несмотря на недоумение оперативного штаба относительно их назначения:

В тот же день телеграмма резидентуры в Сантьяго информировала руководство ЦРУ о том, что гранаты со слезоточивым газом уже розданы, и сообщала в общей форме о проекте государственного переворота во главе с Валенсуелой, который должен был начаться с похищения генерала Шнейдера. Карамессинес в своих показаниях комиссии заявил, что он несомненно проинформировал Киссинджера о проекте Валенсуелы «тотчас же хотя бы потому, что у нас не было никаких других утешительных сведений для Белого дома».

Во второй половине дня 19-го — встреча Хейг — Карамессинес в Белом доме (см. календарь деловых встреч Карамессинеса). К этому времени Карамессинес, конечно, ознакомился с поступившей утром телеграммой, где в общих чертах излагался проект Валенсуелы. И тем не менее генерал Хейг совершенно не помнит, что он встречался с Карамессинесом 19 октября. «Все это для меня неожиданно. Я ничего не слышал, ничего не знал ни об этом специальном проекте.., ни о 50 тыс. долл. (см. ниже), ни о ком-либо из лиц, упоминающихся в этом документе».

Киссинджер, со своей стороны, утверждал, что ему ничего не было известно о проекте Валенсуелы: «После 15 октября меня ни о чем не информировали». По словам Киссинджера, в его календаре деловых встреч не сохранилось никаких пометок, указывающих на то, что у него вообще была встреча с Карамессинесом или Хелмсом между 15 и 19 октября. Киссинджер настаивал на том, что он никогда ничего не знал о передаче ЦРУ гранат со слезоточивым газом и боеприпасов чилийским военным заговорщикам.