— Тц, тебя тут тоже не должно быть, босс. Нет, твою Эльзу я не видел. Надеюсь, ее подобрал кто-нибудь из командиров. В ином случае, ты ее тоже больше не увидишь.
От его слов рот наполнился горечью, а в горле засвербело.
— Я не понимаю, почему… она просто ушла оттуда…
— Говоришь, уже десять минут, да? — протянул задумчиво боец. — Может, наши их уже оттуда вытурили…
Он размышлял пару секунд, после чего повернулся к окну, осторожно приподнимаясь. Его голова возвысилась над прикрытием, зоркий взгляд внимательно и неторопливо просканировал окрестности.
— Твою ма… — успел только грубо рявкнуть мужчина, прежде чем сильнейший импульс отшвырнул его тело к противоположной стене, раздавив череп.
Дико вытаращив глаза и с силой стиснув зубы, я смотрел на брызги крови и изуродованное тело, борясь с рвотными позывами и криком. Думаю, если мне удастся пережить сегодняшний день, я буду сознательно избегать этот коридор.
Жадно глотая воздух, я зажмурился на пару секунд, не успокаивая себя, а заставляя. Заставляя не думать о бегстве, заставляя дышать ровно, вопреки яростному сопротивлению предательски слабых легких, заставляя ползти в сторону мертвеца.
Собрав рубашкой грязь и кровь с десяти метров, разделяющих меня и импульсный бластер повышенной мощности, я схватился за пушку, пытаясь приподнять и подтянуть ее к себе. Мои силы позволили оторвать ее от пола лишь на несколько сантиметров.
Надсадно дыша, я пополз обратно, волоком таща за собой позаимствованное у павшего смертью храбрых солдата дальнобойноеоружие, которое было таким же малогабаритным, мобильным и легким, как рояль.
Меня почти не интересовали причины, по которым вражеские снайперы проигнорировали мое вызывающее и абсурдное десятиминутное прыганье перед их прицелами. Я собирался выбраться отсюда и продолжить поиски Эльзы за пределами главного особняка и, дабы повысить свою выживаемость, прихватил с собой нечто, компенсирующее отсутствие силы, роста и опыта.
Покинув злополучный коридор, я боязливо приподнялся, сутулясь. Прижавшись к стене, я подкрался к окну, молясь о том, чтобы не повторить судьбу своего скоропостижно скончавшегося знакомого. Внутренний двор, на который глядели окна северной стороны, был разворочен и пустынен. Разбитые хозяйственные постройки и редкие тела погибших находились вдали от сцены основных боевых действий, которые, по всей вероятности, переместились на полигон.
Осмелев, я высунул голову в оконный проем, всматриваясь в еще наполненный сумраком двор, по которому кралось какое-то шелестение. Тихо кряхтя, напрягая колени и хилые бицепсы, я подтянул двадцатикилограммовую пушку наверх, кладя ее на оконную раму. А ведь для ребят из подразделения Бартла эта штуковина была вроде водяного пистолета.
Крадучись перебегая от одного укрытия к другому, в густой тени хоронилась Эльза. Напрягая зрение, я едва узнал ее, позаботившуюся о камуфляже и теперь одетую в стандартную военную униформу с убранными под бандану волосами. Порывистые, неловкие движения и крупная дрожь выдавали ее страх и сомнения.
Я собрался ее окликнуть, хотя и знал, что уже успел сорвать себе весь голос к черту по дороге сюда. В итоге тем, кто привлек внимание Эльзы, стал не я, а выпрыгнувший из окна на первом этаже боец в темно-синей вражеской форме.
Мой частый, громоподобный пульс стал как-то поразительно похож на китайскую пытку водой.
Остановившись прямо под моим окном, мужчина развязано просвистел, делая недвусмысленный комплимент обмершей от ужаса Эльзе. Именно этот пронзительный, тошнотворный звук и заставил меня действовать. Я продвинул бластер вперед, наклонил ствол вниз, нагнулся над оружием… и понял, что не знаю, как им пользоваться. Ругая себя последними словами, я искал спусковой крючок среди десятка датчиков, регуляторов и тумблеров. Черт возьми, возвращаться к трупу и одалживать еще и инструкцию не было времени, потому пришлось импровизировать.
Примерившись, я столкнул дальнобойный бластер вниз, аккурат на голову зазевавшегося мужика. Удар, лишивший его равновесия, по моим расчетам должен был вбить беднягу в землю по пояс. Однако тот, растянувшись на животе, уперся руками в землю и уже через секунду попытался встать, глухо рыча от боли и ярости. Не раздумывая долго, я добавил к прилетевшим двадцати килограммам свои пятьдесят, неуклюже вылетая из окна. Не знаю, с каких пор я начал считать себя небьющимся.
Я приземлился на левое плечо, слушая мерзкий хруст и собственный крик, в котором звучало больше удивления, чем боли. Как безрассудно было до этого момента считать второй этаж пустяковой высотой.
— Алекс! — в прозвучавшем вопле были в равных пропорциях смешаны страх, радость и облегчение.
Шипя, я приподнялся, скашивая взгляд вниз, на лежащего подо мной плашмя солдата, не подающего признаков жизни.
— Идиот! — разрыдалась Эльза, обессилено падая на колени. — Ты умереть решил?! У тебя же есть имплозивный излучатель!
— Дура! — вскричал я, но меня было практически неслышно. — Какого черта ты тут делаешь?! Тебе же было сказано… в бункере сидеть!
Ее глаза были красными от слез, губы взволнованно дрожали, волосы выбивались из-под банданы.
— А ты… я… так испугалась, когда все это произошло… — она размазывала слезы по грязным щекам, как пятилетняя. — Почему ты… бросил меня? Ты же говорил, что никогда меня не оставишь! Ты думаешь, это просто? Сидеть там? А если бы с тобой что-нибудь…
— Ладно-ладно, поднимайся, — стыдливо пробормотал я, признавая свою вину и желая поскорее оставить эту дурацкую ситуацию в прошлом. — Я тебя уже обыскался. Чуть с ума не сошел от страха. Больше не смей подвергать себя такой опасности…
— Рас… раскомандовался! Я не твой солдат, ясно? Со своим любимым Дисом будешь так разговаривать!
— Хорошо, я все понял. Может, соизволишь встать? Нам надо убраться отсюда поскорее…
— Ты изменился! Раньше мы всегда были вместе, а теперь у тебя нет на меня времени! Целыми сутками ты торчишь в своем дурацком кабинете, а я предоставлена сама себе! А если мы видимся, ты только и говоришь: Дис то, Дис сё, словно на нем клином свет сошелся!
— Слушай, я, кажется, руку себе сломал, — мое плечо в самом деле горело огнем и раздувалось, как воздушный шар. — Давай мы продолжим этот разговор…
— Он меня достал! Я его ненавижу! Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы его убила!
Ого-го. Я отшатнулся от такого нешуточно агрессивного настроя.
— Тебе бы стало легче, если бы я умерла! — всхлипнула она жалобно, отворачиваясь. — Я просто мешаюсь под ногами. Меня вообще здесь не должно быть!
Я приблизился к Эльзе и схватил ее за запястье здоровой рукой, дергая наверх.
— Если бы ты умерла, я бы застрелился! — убежденно рявкнул я, отражаясь в ее блестящих, широко распахнутых глазах. — А теперь вставай, мы должны добраться до бункера, пока на твои вопли не сбежались непрошеные гости.
Я развернулся и потянул ее за собой. Обиженно шмыгнув носом, Эльза подчинилась, поднимаясь на ноги, но прежде чем успела сделать шаг, упала снова.
В дальнейшем, мысленно возвращаясь к этой самой минуте, я признаю, что ненавидеть и презирать себя сильнее невозможно: прежде страха в тот момент я испытал раздражение. Я считал Эльзу ребенком, чьи капризы и постоянные обиды вкупе с трудностями моего нового положения и разбитым Селией сердцем были просто форменным божьим наказанием. Все сказанное ею в этом неудачном месте и в неудачное время было правдой, которую она не могла мне озвучить ранее из-за моего сумасшедшего графика: я оставил ее, хотя ранее пообещал, что никогда подобного не допущу.
— В яблочко!
Дикий, крикливый смех раздался со стороны окна на первом этаже. В проеме нарисовались двое. Один — низкорослый, но крепко сложенный брюнет с растрепанными волосами. Удовлетворенно скалясь, он закинул массивный бластер на свое правое плечо. Его спутник — амбал с бритым черепом и с зажатой в зубах дымящейся сигаретой цинично хмыкнул в ответ.