- Автор. Их все пишет Роберт Стайн. Он выпустил уже больше шестидесяти книжек. Вообще-то Стайн пишет для подростков, но «Ужастиками» могут увлечься и люди постарше.

- Интересно, — задумчиво сказала Синдия. — Раньше я не читала ничего из этой серии. Ты уже прочла эту книгу? Не дашь мне ее до завтра?

- Конечно, — Арина протянула ей книгу.

Синдия бегло взглянула на обложку. Там был изображен светловолосый мальчик, немного похожий на Николая. Он с ужасом смотрел на свои ладони, покрытые черной шерстью. Внизу стояло название: «Самое жуткое приключение».

- Жуть такая, — комментировала Арина. — Ребята нашли на свалке просроченный флакон автозага-ра, намазались им, и с ними начала такая фигня твориться! Ой, извините! То есть, с ними начали проис-ходить непонятные вещи.

- Только не рассказывай мне финал, — попросила Синдия. — А то мне будет не так интересно.

- И мой брат тоже так думает: когда заранее знаешь, чем закончится книга, ее скучно читать.

- Твой брат старше тебя?

- Да, ему уже двадцать пять, осенью будет.

- И он тоже любит читать?

- Любит, и читает все: и классику, и историческую литературу, и, конечно, детективы: Угрюмова, Ильина, Воронина, Литвиновых, Дашкову, Устинову, Платову, иногда Донцову. А Полякову мы оба не любим. Брат говорит, что ему противно читать почти в каждой книге, как героиня пресмыкается перед подонком, унижающим ее.

- Я согласна с твоим братом.

- Он хорошо разбирается в детективах. А у Угрюмова ему очень не понравилась «Судьба бригади-ра». Брат сказал, что герой, который промышляет рэкетом, у нормального читателя симпатий вызывать не может. Невелика удаль — воевать с продавцами, которые целый день прыгают за прилавком, чтобы зара-ботать себе на хлеб и с хозяевами, которые все силы отдают, чтобы поднять бизнес, и на них итак и на-ложка, и пожарка, и СЭС наезжают с проверками и угрозами, и всем только на лапу давай.

- И здесь я согласна с твоим братом, — Синдия положила книгу в широкий карман льняного жакета. — Я встречала многих таких «бригадиров» в Москве по своей работе. Все они были совершенно непри-ятными субъектами, а некоторые из них — настоящими дегенератами. В первые годы после переворота их было очень много, сейчас — почти нет, а лет через десять они полностью вымрут.

- Как динозавры? — живо уточнила Арина. — А я плохо помню перестройку. В 91 году мне было шесть лет и я мало что понимала.

- Значит, в школу ты пошла уже после переворота? Тогда тебе повезло.

- И вы так думаете? Совсем как мои родители и брат?

- Тебе не забивали голову в школе сказочками про доброго дедушку Ленина, который спас Россию от злых капиталистов и безмозглого царя. А нас пичкали этим десять лет в школе и пять лет в универси-тете. А потом мы узнали, что на самом деле все наоборот, и нас обманывали 15 лет. А многие верили.

- А вы? — Арина подперла подбородок кулачком. — Вы ведь не поверили? Я угадала?

- Да. Но многие мои сверстники принимали эту идеологию за правду.

- А мой брат говорит, что многие его ровесники просто не знают, чему верить: сначала их учили од-ному, а потом вдруг стали учить, что все было совсем по-другому. Он окончил школу в 1995 году.

- Понятно, — вздохнула Синдия. — Тем ребятам, которые начинали учиться в советской школе, а оканчивали школу уже в СНГ, пришлось труднее всего. Сначала их учили верить в одно, а потом стали развенчивать то, что раньше полагалось любить и почитать. Это сложно даже для взрослых людей.

- Это точно.

- И тебе повезло потому, что ты всего этого избежала.

- А вам нравится Тао Брэкстон? – спросила без видимого перехода Арина и подалась вперёд, пытли-во глядя на Синдию.

- Это мой любимый писатель. А тебе он нравится?

- Очень! – быстро ответила Арина. – Скорей бы вышла его новая книга!

- В газетах пишут, что «Каменная гроза» выйдет в июле… И кто только в издательстве придумывает такие заголовки!

- А Тао их сам придумывает, – выпалила Арина.

- Вот как? А откуда ты это знаешь?

- Из Интернета, – бойко ответила девушка. – У Тао есть персональная страничка с чатом. Иногда он сам выходит в чат пообщаться с читателями.

- Надо же, я и не знала. Надо будет заглянуть.

- Адрес печатают на обложке каждой книги. Вам будет интересно. У Брэкстона классный чат!

- У тебя есть приятель? – спросила Синдия.

- Нет, но Колька Данилов прохода мне не даёт! – Арина рассмеялась. – Вы и сами видели!

- Он, наверное, недавно получил степень? – предположила Синдия. – и сколько дел он выиграл?

Арина скорчила гримасу, вытаращила глаза, сморщила губы, и, подражая Сьюзен Сарандон в филь-ме «Клиент», скрипучим голосом ответила:

- Больше, чем проиграл! – потом, уже нормальным голосом, добавила:

- Правда, у него ещё не было серьёзных дел. Но Михаил Олегович говорит, что мелкие дела – это лучший тест для начинающего адвоката. Вам, наверное, показалось, что Коля – такой себе пацан наив-ный, и не справится с адвокатурой? Все так думают, кто его впервые видит. Его никто и всерьёз не вос-принимает, а Колька только этим и пользуется. От него же не ждут подвоха, думают, что его можно за-прячь и поехать, и расслабляются, а он тут – раз! Вчера у него был процесс. Обвиняли продавщицу с рынка Лазарева. Вроде она продала водку несовершеннолетним. Менты двух проституток с кольцевой дороги прихватили и подослали в магазин купить пол-литра, а потом с ними явились и говорят: эти граж-данки не достигли восемнадцатилетия, вы обязаны были проверить их документы, платите штраф, или передадим дело в суд, магазин закроют, вам срок приклепают. И вот вчера менты на суде пели как группа «Тату», девчонки эти губки бантиками делали, судья уже облизывалась, прикидывала, сколько с магазина можно слупить, а Данилов сидит с растерянным видом, блокнотик теребит, глазками круглыми хлоп, хлоп, ну, короче, наивняк. Ну, судья и думает, что адвокат ещё сосунок, на него можно забить, а штраф уже, считай, в кармане. И тут Коля встаёт и с таким ангельским личиком говорит: да, едва ли я смогу по-влиять на решение суда, всё слишком очевидно, но всё же я бы хотел спросить… И ментам пару вопросов – бац, бац – они только глазами шлёпают и ни бе, ни ме сказать не могут. Потом девкам тем ещё по во-просу бац, бац, у них тушь с ресниц на колготки посыпалась. Короче, Коля доказал факт подставы, этим «несовершеннолетним школьницам» одной – 22 года, другой – 23. Короче, штраф обломался, все  обви-нения с продавщицы сняты, судья от злости чуть молоточек не сгрызла, прикол! Сегодня Коля зашёл мне рассказать о суде, и еле мог говорить от смеха. Говорит, плохо же районным операм платят, если они на такие левые заработки идут.