По мере продвижения вермахта вглубь советской территории в СССР принимались особые превентивные меры из опасения, что некоторые народы станут сотрудничать с захватчиками. На Западной Украине, в частности во Львове и Житомире, были полностью истреблены националисты и другие враги режима. Немцы показывали груды трупов и обвиняли во всем евреев-большевиков, перед тем как, в свою очередь, приступить к «возмездию».
Первым депортированным народом начиная с августа 1941 г. стали немцы — как поволжские, обосновавшиеся в России еще со времен Екатерины II и уже обрусевшие, так и остальные, проживавшие по всему Советскому Союзу, например в Ленинграде. 1,2 млн. из них были депортированы в Казахстан и Сибирь. Эта операция унесла жизни многих тысяч людей. Известно, в частности, что в Новосибирск, где ожидали доставки 130 998 немцев, прибыли живыми только 116 612 чел.
Народы Кавказа особенно сильно пострадали от карательных мер, предпринятых под предлогом зафиксированных случаев сговора между чеченцами и вермахтом. Как известно, чеченцы не покорялись ни царской российской, ни советской власти (кроме периода гражданской войны, когда они встали на сторону красных против белых). НКВД, которым руководил грузин Берия, пришлось мобилизовать 119 тыс. чел., чтобы довести до конца выселение чеченцев в Среднюю Азию и Сибирь. После эвакуации предприятий в 1941 г. массовая депортация народов в этот же и последующие годы требовала постоянной мобилизации транспортных средств в огромной стране, известной слабостью своих коммуникаций. Только для перевозки 521 247 депортированных чеченцев и ингушей понадобилось 194 эшелона по 65 вагонов. В 1944 г. к предназначенному для подобных целей транспорту присоединились 900 грузовиков «студебеккеров» американского производства.
Список народов, депортированных после 1941 г., длинен: крымские татары, калмыки, турки-месхетинцы и др. — все «шпионы и немецкие пособники». Берия рапортовал об «успешном выполнении операций по выселению». Таким образом обеспечивалась «смена» призванным в армию «раскулаченным». Но что за смена! Например, среди тех, кого с конца 1941 г. направляли из Новосибирска в Мариинские лагеря, 30% были истощены тяжелыми переходами, крайне худы и страдали пеллагрой… В 1942 г. администрация ГУЛага зарегистрировала 249 тыс. смертей, в 1943 г. — 167 тыс.
Вообще, «учитывая казни заключенных, смертность в тюрьмах и трудовых лагерях, число умерших в ГУЛаге только в течение 1941–1943 гг. можно оценить в 600 тыс. чел.»{247}
Гитлер и геноцид евреев
Как установить и оценить меру личного участия Гитлера в геноциде, совершенном нацистской Германией во время Второй мировой войны?
На Нюрнбергском процессе трибунал решил судить самых высокопоставленных нацистских гражданских и военных руководителей. В дальнейшем судебное преследование их подданных оставили на усмотрение немецким властям обеих оккупированных зон.
Гитлер, Геббельс, Гиммлер и Борман покончили с собой, а под суд попали Геринг, Гесс, Риббентроп, маршал Кейтель, адмирал Дёниц и другие — всего около двадцати человек. «Включение [в процесс] руководителей СС и СА само собой разумелось, — пояснял вице-президент трибунала Питер Кальвокоресси. — Я думаю, что нам следовало бы рассмотреть вопрос о включении всего руководства нацистской партии вплоть до эшелона, где прекращалось принятие решений… я также считаю, что мы должны были включить участников общего генерального штаба, даже если они и были против Гитлера, поскольку они все же руководили военной агрессией»{248}.
Обвиняемые предпочитали скорее отрицать реальность совершенных преступлений, чем перекладывать ответственность на тех, кто покончил с собой. Так или иначе, и те и другие одинаково рассматривались как главные виновники геноцида и других преступлений против человечества, весь ужас которых был только что публично раскрыт на суде.
Однако вскоре выяснилось, что упрощенный подход в зависимости от роли того или иного руководителя в войне не позволял понять генезис подобной трагедии. Участие в геноциде гестапо, СС, достоверно установленное позже участие вермахта и немецкой администрации в уничтожении целых народов — евреев, цыган, поляков, русских (а также инвалидов и душевнобольных) — вписывалось в более широкий исторический контекст, который не мог быть сведен исключительно к последствиям нацистской идеологии.
В результате углубленных и обобщенных размышлений о социальных, политических и психологических структурах, позволивших (среди прочих факторов) нацистской идеологии укрепиться, часть лиц, которые выступали ее творцами и пропагандистами, оказалась более или менее «дисквалифицирована». Предпочтение было отдано более широкому и глубокому анализу самой природы нацистского режима, роли немецкого общества, а также немецкой и общеевропейской «питательной среде», которая этот режим породила.
Опираясь на прекрасное знание практически всех существующих работ по данной проблеме, Кристиан Инграо отмечает, что, так же как гонения на евреев до 1939 г., их массовое истребление во время войны поначалу совершалось в результате самых различных инициатив, исходивших из многочисленных инстанций, и практики, повсеместно установленной гауляйтерами, СС, а также гестапо и айнзацгруппами. Множество отдельных операций — массовые убийства, организация голода, «газвагены», расстрелы и т. д. — не было синхронизировано, и зачастую они обусловливались местными особенностями. Затем последовала фаза централизации. Ее апогеем стала Ваннзейская конференция, прошедшая в январе 1942 г. Тогда в лагеря смерти и в трудовые лагеря, где смерть также представляла собой обычное явление, поступили приказы о систематическом уничтожении заключенных{249}.
К жестоким актам насилия со стороны непосредственных исполнителей — групп СС, немецкой армии и т. д. — добавлялись карательные операции, проводимые подразделениями пособников нацистов: в частности, прибалтов, украинцев, хорватов и румын. Их участие в карательных операциях возродило былую антисемитскую деятельность эпохи погромов. Присутствие и поведение немецкой армии в оккупированных странах ее только обострило. Примером тому является убийство евреев в Едвабне 10 июля 1941 г. Тогда простые поляки по призыву муниципальных властей приступили к жестокой расправе: «Пришел час поквитаться с теми, кто распял Христа!» Не нашлось ни одного христианина, который позволил бы евреям укрыться у него. В Едвабне присутствовало человек пятнадцать немцев в униформе, но ни один из них не участвовал в убийствах людей, не топил их и не забивал палками. Некоторые немцы даже запечатлели происходившее на фото{250}.
На западе победа немцев позволила антисемитам узаконить собственные устремления. Некоторые руководители государств-сателлитов и коллаборационисты приняли активное участие в Холокосте. Так, например, 3 октября 1940 г. в Виши маршал Петен издал указ о статусе евреев во Франции, которого Гитлер от него даже не требовал. Глава словацкого парламента Йозеф Тисо опередил немцев с идеей «депортировать христопродавцев» сразу после своей встречи с фюрером летом 1941 г.: начали со словацких евреев, живших в Германии. В Хорватии усташи собственноручно вырезали большую часть еврейской общины{251}.
Ввиду подобного — полностью оправданного — расширения и углубления сведений о геноциде евреев и других сопровождавших его карательных операциях затушевывается личная роль во всем этом Гитлера. Тем более что в великом множестве работ авторы не упускают случая отметить, будто фюрер никогда не отдавал письменного или какого-то другого приказа об «окончательном решении» еврейского вопроса — благодаря чему так называемая школа «ревизионистов» вообще отрицает реальность Холокоста. Вот о создании айнзац-групп, о расстреле политработников советской армии существуют четкие приказы фюрера, есть приказ и о том, чтобы заморить голодом население Ленинграда. Известно, в какую ярость впал Гитлер, узнав, что люфтваффе отказалась уничтожить Киев, как он неоднократно требовал «стереть Петербург с лица земли»{252}.