В этом Харди убедился менее чем за сутки после получения рукописи. Но он не ограничился пассивным признанием, а собрал деньги, чтобы выписать в Англию автора, бедного клерка из Мадраса по имени Шриниваза Рамануджан. Далее Харди, достигший апогея своей славы, в течение нескольких лет отдавал все свое время и труд Рамануджану. Харди обучал своего ученика основным положениям элементарной математики, ибо тот был мало образован. И он дождался награды. За удивительно короткий срок Рамануджан написал большое количество оригинальных работ…
Тон нашего нынешнего общества некрасив. Он проникает во все наши дела, и никто не может избавиться от этого. Я, во всяком случае, не могу.
Возможно, дело в том, что этот неприятный тон — тон общества, которое вдруг убедилось в угасании своих сил. Возможно, что он связан с более сложными и знаменательными явлениями и отражает их. Об этом было бы лучше поговорить при более подходящем случае.
Сегодня же я хочу сказать лишь одно: мы рискуем забыть, что значит проявлять величие души. И не думайте, что мы в этом отношении лучше, когда вместе с вами думаем и говорим о странах, которые крупнее и мощнее нашей страны.
Сколько англичан действительно понимают или желают понять то великое и вызывающее всяческое восхищение, что осуществлено последним поколением народа Соединенных Штатов? Сколько англичан понимают или желают понять, что за последние двадцать лет Соединенные Штаты сделали примерно восемьдесят процентов всего, что было достигнуто наукой западного мира? В свое время мы тоже делали неплохие дела, делаем их и поныне. И мы имеем право гордиться тем, что делаем, — надо только всегда и во всем соблюдать верность пропорций.
Точно так же надо сохранять эти пропорции при оценке последней войны. Сколько англичан понимают или хотят понять, что Советский Союз понес потери, или, скажем более резко, потерял мертвыми столько людей, сколько никогда не теряла ни одна великая страна? Что там погиб в бою, умер от голода, умерщвлен такими способами, которые непостижимы человеческому воображению, один из каждых десяти мужчин, женщин и детей, населяющих страну? Мы даже не можем догадаться об этих страданиях, но если вы почитаете современную советскую литературу, то убедитесь, что советские люди отлично представляют себе все это.
А сколько англичан понимают или желают понять, что в 1945 году, сразу же вслед за этими апокалиптическими муками. Советский Союз обратил свою энергию на народное образование? Размах этого образования, проводимого вглубь и вширь, ошеломляет нас. Мы уже видели удивительные предметы, несущиеся в пространстве вокруг Земли. Мы, несомненно, увидим еще более замечательные результаты.
До сих пор я обращался только к моим соотечественникам. Теперь, если вы готовы еще немного послушать меня, я обращусь ко всем.
Я уже говорил и повторяю, ибо это самая неоспоримая социальная истина нашего времени, что примерно одна треть мира богата, а две остальные его трети бедны.
Я имею в виду самые простые вещи. В Северной Америке, в большей части Европы, в Австралии и Новой Зеландии, а теперь и в России подавляющее большинство населения получает достаточное питание и не умирает преждевременно. Вот что я подразумеваю под «богатством» в мире, суровость которого неохотно признают те из нас, кто родился счастливым.
В остальной части мира мы видим противоположную картину. Большая часть населения не имеет достаточного количества продовольствия. С момента рождения этих людей их шансы на благополучную жизнь вдвое меньше, чем наши. Это жестокие слова, но мы ведь говорим о жестоких вещах, о тяжелом труде, голоде, смерти. Таковы социальные условия существования большинства наших братьев по роду человеческому. Они отличаются от наших социальных условий. В этом одна из причин, побуждающих их взывать к нашему великодушию. Если мы не выкажем его теперь, то наши надежды и наши души как бы высохнут, и тогда может пройти очень много времени, покуда люди вновь вспомнят о душах и надеждах.
А ведь будущее в наших руках, надо только позаботиться о нем. Есть средства, с помощью которых мы можем добиться того, чтобы бедняки всего мира перестали быть бедняками…
Я не утверждаю, будто отыскание подобных человеческих средств окажется легким делом, но существуют знания, и, поскольку они существуют, ни один человек, наделенный хотя бы минимальным воображением или доброй волей, не может и не должен успокаиваться.
Все эти социальные проблемы — самые важные социальные проблемы нашего времени — обязывают нас учитывать каждую крупицу мужества и великодушия, какие мы только сумеем обнаружить. Раньше я заметил, что великодушие в действии есть простая добродетель, но что корни ее сложны. Один из этих корней — любовь, или сострадание, или благотворительность, или братство — неважно, как мы назовем клей, что скрепляет нас воедино.
Другой корень — это чувство реальности, предполагающее чувство юмора. И еще один корень — своеобразное тщеславие. То самое тщеславие, которое заставляет нас желать быть лучшими, чем мы есть от природы. Не пугайтесь этого слова. Все мы вышли из земли, и причины человеческого превосходства часто более просты, чем мы предполагаем. Есть два противоборствующих тщеславия, которые каждый из нас обнаруживает в себе. Одно — это тщеславие самосозерцания, когда мы заглядываем в свое внутреннее «я», влюбляемся в собственные пороки и грязь и с полным удовлетворением пребываем в них. Другое — это то тщеславие, которое пытается сделать нас лучше.
В одной из моих книг персонаж, выступающий от имени автора, говорит: «Я хочу встретить человека, который знает что-то о себе. И ужасается самого себя. И должен простить себя, чтобы двигаться дальше».
Вот, с моей точки зрения, то тщеславие, которое пытается сделать нас лучше. Нам надо простить самих себя, найти то хорошее, что есть в нас, попробовать быть лучше, чем мы есть.
И если нам достанет добродетели для выполнения подобной задачи, то все эти источники силы понадобятся нам. Этот мир — наш мир. Мы можем сделать из него что-то хорошее или можем разрушить его. Но отрешиться от него мы не можем. Если мы не проявим добродетели, мир этот превратится в ад.
Но мне кажется, не стоит быть добродетельным ни в социальном, ни в политическом смысле, если мы не сумеем в практике наших человеческих отношений максимально улучшить самих себя как индивидов. Мы живем в век, когда крушение надежд и страх ожесточают людей, наполняют их ненавистью, а ненависть — худший побудительный мотив как в личных, так и в общественных делах.
Мы не так уж значительны. Мы довольно жалки. Добродетель трудна для нас. Но не забывайте: ненавидеть легко и разрушать легко. Этот особый сорт легкости в конечном счете и отравляет наши души.
Возможности и надежды{ˇ}
Редакция «Литературной газеты» обратилась ко мне с просьбой поделиться своими мыслями о том времени, когда мы будем жить в условиях подлинного мира. Какие светлые перспективы откроются тогда перед человечеством? С радостью и гордостью откликаюсь на эту просьбу. Думается, почти все то, что я мог бы сказать, уже многократно говорилось людьми доброй воли. Но это неважно. Немало есть у людей сокровенных надежд, повторять которые не грех. Меня мало занимают «умники», стремящиеся быть оригинальными за счет правды. Я считаю, что полезно делиться друг с другом своими надеждами.
Для того чтобы человечество могло вздохнуть полной грудью под чистым небом, необходим подлинный мир. Я убежден, что у нас будет подлинный мир. Я уверен в правильности этого больше, чем в правильности другого политического предсказания. Но мир не придет ни сегодня ни завтра сам по себе. От всех нас потребуются усилия, терпение, непоколебимость перед лицом разочарований. Одной доброй воли недостаточно, хотя никогда еще на земле не было так много людей, столь страстно жаждущих мира. Но мы должны обеспечить и, несомненно, обеспечим его.