И ведь любому, кроме них, будет понятно, что я тут совершенно ни при чем. Стечение обстоятельств, да и только.

Остаток ночи я металась по разгромленной после наводнения квартире — думала, как жить дальше.

В девять часов утра я решила что это уже приличное время для воскресного звонка и набрала номер Витьки Корабельникова, моего друга детства и мента.

— Алло — сонным голосом отозвался он.

— Витька, проснись, — сурово велела я.

— Зачем? — недовольно отозвался он.

— Посоветоваться надо.

— Ну так советуйся, — разрешил он. — Опять куда — то влипла, горе?

— Ну да, — призналась я и рассказала про то, как на моих глазах убили Зыряна.

Витька среагировал на это до странности спокойно.

— Баба с возу — кобыле легче, — зевнул он.

— А мне — то, мне то чем это грозит? — вскричала я. — Ведь скоро все знают, что он поехал на встречу со мной, и там следы от моих шин! Меня не посадят?

— Да с чего? — удивился Витька. — Мы вообще стараемся не принимать заявления, где жертвы — члены преступных группировок. Они там меж собой воюют, а нам — разбираться? Спи спокойно, Лисеночек. Даже если это и ты его пришила — Кабанцев тебе только спасибо скажет.

Кабанцев — это главный в местном РУБОПе. И я отлично знала, в чем суть его нелюбви к Зыряну — тот ни в какую не шел на сотрудничество. Ну а что вы хотите — урка из старых, таким с ментами и рядом — то стоять не положено по понятиям.

Я попрощалась с Витькой, и принялась, засучив рукава, убираться в квартире. Бардак давил на нервы, было оч. некомфортно. Вдобавок меня сильно знобило — то ли от запоздалого страха, то ли я простыла, наплававшись в ледяной воде (три ха-ха, милочка, ты что, предпочла бы потоп из кипятка?)

А Зыряна — оч. жалко.

Добрая я.

И удивляли такие мексиканские страсти в его жизни. Санта — Барбара отдыхает. Конечно, сам Зырян как объект безумной любви меня несколько удивлял — но ведь кирдыкнула его баба — то, чтобы он никому не достался. И сам Зырян это понял перед смертью — то — то он шептал, что все равно бы ее не бросил.

Странные мужики создания. Ведь та девочка была явно ему не чужая. Зырян, узнав об опасности с ее стороны, мог просто успеть первым. Чик — чик — и вот еще одним неуспокоенной покойницей в Колосовском лесу больше. Однако он предпочел — просто защититься от нее, неразумной. Не понимаю я такого. В жизни так редко выпадает шанс, когда тебя оч. сильно любят, да и тебе этот человек вроде не безразличен. Зыряну бы хватать ту девчонку да скорее в загс тащить — а он уперся и решил жениться на Татьяне. Кстати, вот к ней — то у него точно вряд ли какое — то чувство было. Что он про нее говорил? «Баба справная»? Хоро-оший комплимент для любимой женщины. К тому же его странно радовала ненадобность «стругать», как он выразился, детишек. Наверняка он был импотентом. Потому и не стал жениться на девушке, которая его любила.

Мда…

Ну вот я и разобралась.

Умная я все — таки!

А девчонка та все же молодец! И спуску неверному возлюбленному не дала, и время для страшной мсти выбрала подходящее. Завтра — завтра было бы уже поздно, на Зыряне была ба моя охранка, у нее бы рука просто не поднялась на него. К тому же на обряд он поехал один, без своего верного телохранителя Толика. А Толик, надо сказать, просто терминатор какой — то. Совершенная машина убийства. Я бы точно не рискнула убивать в его присутствии вверенный его охране объект. И никто не рискнул — даром что ли Зырян с таким характером дожил до сорока трех (или сорока четырех? Ну да неважно).

Вот только зачем же она в меня — то стреляла? А-абыдно…

Часов в одиннадцать я забила на уборку и пошла спать — шутка ли, я почти сутки на ногах.

Сквозь сон я слышала, что где — то далеко, на первом уровне, заливается звонок и дверь сотрясается от могучих ударов. Это явно явились разгневанные соседи — завтра уже наступило, а убытки я оплачивать еще не начала. Но что я могла сделать? Подняться с кровати и их принять я была просто не в состоянии.

Я проспала все воскресенье и очнулась только в пять утра понедельника.

Все тело ужасно ломит, особо болит ладошка, которой я пыталась сдержать напор воды. Оч. больно печатать — надо было затыкать дырку левой рукой.

Жалко Зыряна и себя — заработала, блин, пятьдесят тысяч!

Ну отчего мне не сиделось в интернете? Зырян бы до меня не дозвонился, и меня бы это не коснулось.

Чуть позже я слегка повеселела — я похудела с субботы на два килограмма (оч. — оч. хорошо!) Сейчас уже полдевятого, а я про завтрак и не вспоминаю, мне кусок в горло после такого стресса не лезет. К тому же я рассчитываю еще немного порасстраиваться и похудеть таким образом еще на пару кэге. Это было бы отличной компенсацией за все мои страдания.

Ох-ох, какой же ужасный был день!

Ну что я могу сказать? У меня оч. большие проблемы.

Сначала я с утра на ровном месте вывихнула коленку. Одно неловкое движение — и ногу, странно завернувшуюся назад, пронзила резкая боль. Я кое — как доползла до кровати и тут же принялась отчитывать наливающуюся опухоль. Дня через два конечно пройдет, однако — что это у меня за полоса — то пошла?

Потом позвонил Витька и завопил, будто его режут:

— Лисеночек, солнышко, вали скорее из города!!!

— А нафиг? — не поняла я.

— Мне птичка напела, что за Зыряна мстить будут!

Я хмыкнула. Ах, его прихвостни решили отомстить за смерть любимого (три ха-ха!) вождя? Думаю, на самом деле они все явно были до ужаса рады такому повороту событий — Зырян со своими старорежимными порядками давно забодал своих подчиненных. Однако отомстить конечно следовало, это было по понятиям. Традиция! Чтобы другим неповадно было смотрящих убивать!

Девушку Зыряновскую было жалко, хоть она и стреляла в меня.

— Эй, ты меня слышишь? — забеспокоился Корабельников.

— Слышу, слышу, — покивала я.

— Так чего, помочь тебе свалить — то?

— А я — то тут при чем? — пожала я плечами.

— Дура! — рявкнул он. — Пистолет, зарегистрированный на тебя, бандиты нашли в лесочке, недалеко от трупа!

— Не понял, — удивилась я. — Меня подставить решили, что ли? На мое имя зарегистрирован только газовый, так что фигня все это!

— Именно что твой газовый и нашли, только он уже под боевые патроны переделан!

— О-о! — я так и села.

— Вот то и оно! К тому же многие знали, что он едет к тебе на стрелку, и везет с собой крупную сумму денег — пятьдесят тысяч гринов. А сейчас — Зырян труп, а денег нет!

— О-о…, — в шоке протянула я. — Вить, меня подставили. Чего делать?

— Валить! — снова рявкнул он. — И как можно быстрее — Толик уже за тобой охотится. Серегу с бабкой вашей я еще вчера выслал из города, а тебе вот только дозвонился. С матерью своей сама разбирайся, но и ей бы убраться подальше.

— Ладно, Вить, спасибо что предупредил, — кисло промямлила я и отключилась.

Бо-оже…

Я была в полной прострации от услышанного. Да если б я хотела смерти Зыряна, я б его втихушку отпела на семи соборах, или б там на крест его подвесила. Три дня — и оп-ля! — а у нас в городе новый покойничек. Никто бы и не узнал. Но вот стрелять бы я точно никогда не стала. У меня и пистолет — то валялся без дела, и не переделывала я его под боевые патроны!

В запале я рванулась было его поискать, однако мою коленку пронзила дичайшая боль, и я со стоном уселась обратно на кровать.

Допрыгалась…

Ни о каком побеге не может быть и речи, пока у меня болит нога. В принципе, у меня внизу охрана, дверь мультилоковская, огромный холодильник «Бош» под завязку набит продуктами. Месячишко осады я спокойно выдержу. А там глядишь, чего и изменится.

Господи, ну за что меня эта баба так подставила — то? Она б меня попросила по-хорошему, я б ей еще и помогла. И вопрос — как она смогла выкрасть у меня пистолет, который я и сама — то не знаю, где лежит?