«В этом будуаре á la Pompadour, — писал Н. Кукольник, — не хочется заводить спора: тут так хорошо, так весело, так роскошно. Что тут составляет главное, решить трудно; кругом и вверху — зеркала; но там же изящная резная работа, ярко вызолоченная; там же штоф блистает своею шелковистою роскошью; там же разбросаны картины в роде Ватто. Это ослепительная смесь изящной мелочи, которая сама себя умножает до бесконечности»[105].
В отделке Мариинского дворца Штакеншнейдер чутко отреагировал и на новые требования, предъявляемые к функциональной стороне архитектуры, и на происходившую тогда смену художественных вкусов. Ему удалось создать в интерьерах дворца тот «эмоциональный климат», ту художественную среду, которые наилучшим образом отвечали их назначению. Постройка Штакеншнейдера стала предметом искреннего восхищения современников: по словам Н. Кукольника, «новый дворец удивляет утонченностью и благородством вкуса в украшениях, богатым разнообразием в подробностях»[106].
Эти качества стали расцениваться современниками как одно из главных достоинств произведений архитектуры. Следуя общей эволюции художественных воззрений, архитекторы, отказавшись от свойственных классицизму лаконичности и художественной унифицированности форм, с начала 1840-х годов решительно повернули на новый путь.
Новые конструкции и рационалистические идеи
В развитии архитектуры первой половины и середины XIX века важную роль сыграли и те новые конструктивные и композиционные приемы, которые были связаны с использованием новых строительных материалов — чугуна и железа.
Применение металла в строительстве началось еще в предшествующие столетия. Из него изготавливались отдельные конструктивные и декоративные элементы зданий. В частности, железные перемычки и тяги использовались для укрепления кирпичных стен и сводов. В 30-х годах XVIII века из чугуна начали отливать базы колонн, капители, декоративные украшения фасадов. В середине XVIII века железные ребра и обручи применяли в качестве каркаса церковных главок. Подобные примеры можно найти, например, в постройках Ф.-Б. Растрелли.
В последней трети XVIII века чугун стал использоваться и для строительства больших сооружений. Первые шаги в этом направлении были сделаны в Англии — в технико-экономическом отношении она была в те годы самой передовой страной, раньше других вступившей на путь промышленной революции. В последних десятилетиях XVIII века английские инженеры начали применять чугун и железо в ответственных несущих конструкциях мостов, промышленных и гражданских зданий.
Первые металлические мосты
Началом «эры металла» в европейском мостостроении был первый в мире чугунный мост, возведенный в Англии, в городе Коалбрукдейле, в 1777–1779 годах. Это было сравнительно небольшое сооружение: пролет его арки — около 30 метров — еще не превышал пролеты каменных мостов. Но в стройном, ажурном силуэте моста, столь отличном от силуэтов массивных каменных арок, со всей отчетливостью выступили те новые архитектурно-художественные качества, которые несло с собой использование нового материала — металла. Прошло еще несколько лет, и в 1790-х годах пролеты чугунных мостов, построенных в Англии, превысили 70 метров, достигнув рекордных величин для конструкций из чугуна.
Вслед за Англией к строительству металлических мостов приступила Россия. В 1780-х годах в парках Царского Села было построено несколько пешеходных арочных мостов из чугуна и железа — это были первые цельнометаллические мосты на Европейском континенте. Первенец этой серии мостов был спроектирован при участии архитектора Дж. Кваренги и сооружен в 1783–1784 годах. Металлические конструкции мостов — железные арки, чугунные плиты настилов, железные перила и пр. — изготавливались на Сестрорецком оружейном заводе под руководством инженера К. Шпекле. Там же в 1793 году были исполнены пролетные строения двух железных мостов, сооруженных в Таврическом саду в 1793–1794 годах. Один из них имеет пролет 10,6 метра, второй — 13 метров. Архитектурно-художественные особенности первых железных мостов, сооруженных в Царском Селе и в Петербурге в конце XVIII века, стройность и ажурность их облика были закономерным следствием высокой прочности примененного материала — металла.
Россия вступила в стадию промышленного переворота несколько позднее, чем более развитые страны Европы. Однако успехи русской промышленности в ту пору, особенно металлургической, расцвет «наук и художеств», быстрый подъем культуры, интенсивное формирование кадров высококвалифицированных строителей — инженеров и архитекторов, размах градостроительства — все это способствовало успешному развитию в стране мостостроения. Уступая Англии и Франции в общем количестве возведенных капитальных мостов и в максимальных размерах их пролетов, русское мостостроение в развитии конструкций шло параллельно западноевропейскому. Что касается архитектурно-художественной стороны, то в этом русские мостостроители достигли подлинных вершин творческого мастерства.
В первой трети XIX века происходит дальнейшее совершенствование конструкций мостов. Все шире и смелее используются чугун и железо. Изящество и стройность общего абриса мостов сочетаются с тщательной проработкой их малых архитектурных форм. Мосты стремились строить «с надлежащею прочностью и красотою» — эта мысль, высказанная инженером и архитектором В. И. Гесте, строителем первых чугунных мостов Петербурга, определяет сущность творческих исканий русских мостостроителей первой трети XIX века.
Особенно ярко и последовательно эти черты воплотились в мостах Петербурга, поражающих редкостной гармонией технического и художественного совершенства. Свойственные русскому зодчеству первой трети XIX века широкий ансамблевый размах и идейно-патриотическая насыщенность архитектурных образов в полной мере проявились и в архитектуре мостов.
В 1806 году в Петербурге вступили в строй два первых в нашей стране транспортных чугунных моста. Один из них, построенный заводом Ч. Берда, пересек Сальнобуянский канал около берега Невы[107]. Пролет моста, равный 19,2 метра, был перекрыт ажурной ребристой аркой, отлитой из чугуна. Однако более надежной и рациональной оказалась другая система — своды из чугунных блоков-«ящиков». Возведенный в 1806 году на пересечении Невского проспекта с Мойкой первый мост этого типа служит до сих пор. Автором проекта и руководителем строительства был В. И. Гесте. В своем проекте моста он использовал предложение английского инженера Р. Фултона, опубликовавшего в книге, изданной в Лондоне в 1796 году, подобную конструкцию моста (сам Фултон свое проектное предложение не реализовал). Конструкция моста оказалась надежной, экономичной и удобной для монтажа, и в 1807 году проект Гесте был утвержден как «образцовый»; это был, таким образом, первый в истории мостостроения типовой проект металлического моста. В соответствии с ним вскоре начали заготавливать чугунные блоки для целой серии мостов, но начавшаяся Отечественная война 1812 года задержала их строительство, и оно было завершено только в 1814–1818 годах.
В 1820-1830-х годах в Петербурге построили еще несколько чугунных мостов: их проекты разработали инженеры-путейцы — педагоги Петербургского института инженеров путей сообщения, созданного в 1809 году: П. Базен, Е. Адам, Г. Третер и др. К 1837 году в Петербурге насчитывалось 14 чугунных мостов. «Художественная газета» писала 1 сентября 1840 года, что эти мосты «по своей легкости и изяществу соответствуют общей красоте столицы» и что «их упрощенный до возможности рисунок, составляя приятную противоположность с тяжелыми, гранитными набережными, отличается своим оригинальным и вместе с тем превосходным стилем».
