— Верховный Маг, — прервал его Бутыл, — о чем вы бормочете?

Быстрый Бен вздрогнул, сверкнул глазами: — Извини, отвлекся. Тебе не нужно за ней шпионить — Лостара увидела крысу и чуть не разрубила надвое. Мне удалось вмешаться, наговорить всяких сказок, будто крыса нужна для гадания. Если произойдет нечто жизненно важное, я дам тебе знать.

— Шепот в черепе.

— Мы направляемся в лабиринт, Бутыл. Адъюнкт стареет на глазах, пытаясь продумать путь через Пустоши. Ты пытался скакать на душе животного ТАМ? Это ловушка мощных энергий, обширных слепых пятен. Тысячи слоев враждебных ритуалов, освященные земли, проклятые ямы, кровавые лохани, прикрытые кожей провалы. Я попробовал и отшатнулся, голова чуть не лопнула. Во рту была кровь.

— Призрак врат, — сказал Бутыл.

Глаза Быстрого Бена блеснули в полутьме. — Регион влияний, да — но призрачные врата блуждают — сейчас они вообще не там. Не в Пустошах.

— К востоку. Вот где мы их найдем и вот куда мы идем. Да?

Бен кивнул: — Лучше призрак, нежели реальность.

— Знакомы с реальным, Верховный Маг?

Тот отвел глаза: — Она все поняла без чужой помощи. Слишком странно, слишком непонятно. Проклятие!

— Думаете, она связана с братом?

— Не посмел спросить, — признался Быстрый Бен. — Она кое в чем похожа на Даджека. Некоторые вопросы лучше не поднимать. О, знаешь ли, это многое бы объяснило.

— Спросите себя — а что если нет?

Колдун надолго замолчал, вздыхая. — Если не Паран, кто?

— Вот-вот.

— Жуткий вопрос.

— Я не слежу за Адъюнктом, когда она в вашей компании. По большей части когда она одна.

— Бедняжка…

— Хватит шуток, Верховный Маг. Адъюнкт многое знает. Я хочу знать, откуда. Хочу знать, нет ли у нее неведомой всем компании. Если хотите мне помешать, придумайте вескую причину. Вы сказали, она стала ближе. Вернули расположение?

— Хотелось бы знать. Отатараловый меч отталкивает меня, он ведь для этого и сделан, верно? — Он увидел скепсис на лице собеседника и оскалился: — Чего?

— Не так сильно отталкивает, как вы пытаетесь показать. Риск в том, что, чем ближе вы подходите к отатаралу, тем сильнее обнажаетесь — а если она заметит вас в этот миг, то поймет. Не приблизительно, а в точности. — Бутыл уставил на Быстрого Бена палец: — Вот чего вы не хотите, вот реальная причина, по которой вы не пытаетесь прорваться к ней. Значит, единственный ваш шанс — я. Так мне продолжить выслеживание?

— Лостара подозревает…

— Иногда Адъюнкт должна оставаться одна.

Верховный Маг поколебался, потом кивнул. — Уже что-нибудь нашел?

— Нет. Она не имеет привычки думать вслух, это стало ясным. Она не молится. Я ни разу не слышал, чтобы она разговаривала с невидимками.

— А может, тебя ослепляют?

— Такое возможно, но заметил бы провал в сознании. Надеюсь. Зависит от того, насколько хороши будут чары.

— Если это чары, рассчитанные как раз на твои добавочные глаза?

— Все бывает. Вы правы — возможно, что нечто особенное, может быть, основанное на Мокра, пролезает в крошечные мозги крыс и рисует прелестную картинку «ничего тут нет». Если так, я не знаю, что можно сделать. Учитывая действие отатарала, источник такого волшебства должен быть ужасающе высоким — я имею в виду, это какой-то треклятый бог.

— Или Старший.

— Эти воды слишком глубоки для смертного вроде меня, Быстрый Бен. Мое подглядывание работает лишь потому, что оно пассивно. Строго говоря, езда на чужой душе — это не магия в обычном понимании.

— Тогда поищи что-нибудь в Пустошах, Бутыл. Увидь то, что сможешь. Я туда близко подойти не могу; думаю, и Адъюнкт не может. Найди волка или койота — они любят слоняться вокруг армий и тому подобного. Кто там таится?

— Попробую. Но если это так рискованно, вы можете меня потерять. Я сам могу себя потерять, а это гораздо хуже.

Быстрый Бен улыбнулся своей мимолетной улыбочкой, сунул руку в кучу кукол. — Вот почему я привязал особую ниточку к этой вот кукле.

Бутыл прошипел: — Гнусное ты дерьмо.

— Хватит жаловаться. Я вытяну тебя, если попадешь в беду. Обещаю.

— Я подумаю, — сказал Бутыл, вставая.

Верховный Маг удивленно вскинул голову. — О чем подумаешь?

— Быстрый Бен, если в Пустошах так опасно… вам не приходит в голову, что, когда меня захватят, за ниточку может потянуть кое-кто еще? Когда вы начнете по-настоящему играться с куколками и пускать слюни, Адъюнкт и вся ее армия будут обречены.

— Я себя сохранить сумею, — буркнул Бен.

— И как вы это узнали? Вы даже не понимаете, что там творится. Чего бы мне залезать в гущу соревнований по перетягиванию каната? Меня на куски разорвет.

— Ну, это ведь не первое твое рискованное дело, — лукаво подмигнул Быстрый Бен. — Ожидаю, что ты успел составить парочку подходящих планов.

— Я сказал, что подумаю.

— Но особо не медли, Бутыл.

— Два полных ящика тех копченых сосисок. Приказ Кулака Кенеба.

— Слушаюсь, старший сержант.

— Помни, что их надо хорошенько связать, — бросил Прыщ юноше с пятнистым лицом и с удовольствием увидел, как тот энергично кивает. Интендантская служба притягивает солдат, не сумевших найти себя на поле учебных боев. Освоившись, они делятся на две весьма различные категории. Одни, словно щенки, вскакивают по малейшему движению пальца офицера; другие строят неприступные крепости из предписаний, нагромождая припасы внутри — выдать хоть одну единицу для них все равно что пролить кровь или еще хуже. Прыщ в совершенстве научился ломать последних, хотя иногда, вот как сейчас, ему приятнее были щенки.

Он незаметно огляделся, хотя вокруг бушевал необузданный хаос и никто не следил за ним. Щенок был рад получить ошейник; теперь в любой нужный момент Прыщ может повернуть его голову куда угодно. Он умеет использовать разные поводки. — Я лично забираю ящики для Кулака Кенеба. Еще соберите снаряжение для пятидесяти рекрутов, и побыстрее — приказ капитана Добряка.

Ссылаться на Кенеба было безопасно — в этот миг никто, кроме личных адъютантов, не может к нему подойти. Что же касается Добряка… ну, одно его имя заставляет белеть даже самого красномордого солдата.

То, что Прыщ умудрился как-то потерять своих рекрутов — нелепо, но совсем не важно. Они исчезли из взводов морской пехоты, и никто не знает почему. Если его уличат, Прыщ сможет указать пальцем на взводных сержантов. «Никогда не становитесь блокпостом на опасной дороге. Нет, становитесь склизким от грязи мостом. Я мог бы написать руководство для младших офицеров — „Как сохранять здоровье, лениться и получать незаслуженные блага“. Но сделай я это, придется выйти из боя, отказаться от соперничества. Скажем, уйти в отставку, но не куда попало. Как насчет неиспользуемого дворца? Это было бы коронным моим трюком — захватить дворец в личное пользование. „Приказ королевы Фрупалавы, сэр. Если есть сомнения, можете свободно их обсудить с одноглазым палачом“».

А пока ему довольно изысканных летерийских копченых сосисок, трех кувшинов отличного вина, фляжки тростникового сиропа (все для кулака Кенеба, хотя он ничего так и не попробует) — а также дополнительных одеял, дополнительных пайков, обычных пехотных и высоких кавалерийских сапог, значков и обручей капралов, сержантов и лейтенантов. Всё это предназначено его пятидесяти или шестидесяти пропавшим новобранцам — хотя достанется тем солдатам, что потеряют снаряжение на марше, но предпочтут официально не заявлять.

Он уже получил в распоряжение три фургона с отличной командой. Сейчас их охраняют солдаты взвода Чопора. Он подумывал привлечь солдат тех трех взводов в партнеры по операциям на черном рынке, но это же всегда успеется. Зависть уменьшается тем сильнее, чем большую долю ты получаешь; а когда на кону стоит многое, солдаты станут тебя усердно защищать, и не только от врага.

Мало-помалу дела его идут на лад.

— Эй, там! Что в коробке?

— Гребни, сэр…

— А, для капитана Добряка.