– Тамара, ты ведь сама понимаешь – это приказ. Мы ничего не можем сделать.

– И это ты говоришь? Не верю.

Вадим наматывал на её пальчик бинт, не поднимая глаз.

– Ты ведь знаешь, если бы я мог что-то сделать, я сделал бы. Даже не ради нашей работы…

Он, наконец, посмотрел на Ланину.

– Ради тебя. Я сделал бы. Но это не в моих силах.

Тамара отвернулась.

– Ну, подожди, дай хоть перебинтую. – Вадим удержал её руку. – Тата, пожалуйста…

Женщина выдернула руку, взяла бинт.

– Это я как раз могу сделать сама. Как они решили убить их?

– Инъекция кислоты в мозг через приёмный порт.

– Сволочи… – прошептала Тамара.

– Я сделаю сам, иди кофе попей.

– Я сама сделаю.

Она мрачно посмотрела на Вадима.

– Это мои ребята, я их не брошу.

Тот кивнул:

– Чемоданчик на столе. Там первые десять инъекций. Выбери роботов с самым высоким уровнем развития. Первого, Каро, Икс Брома…

– Хорошо. Все, иди.

Вадим встал.

– В комнате наблюдения три человека. Все вооружены, поняла?

– Конечно.

– Не забудь ввести код перед началом процедуры.

– Не забуду.

Доктор Мальский вышел, закрыл за собой дверь и остановился в пустом коридоре просто вздохнуть. Такого финала не ожидал никто. Труд многих лет в одночасье выброшен, как дешёвый мусор. Но Тамара вложила в роботов не только свои знания. «Мои ребята» были не пустыми словами. Именно так она относилась к ним.

Вадим покачал головой. За то, что ей придётся сделать, Тамара никого не простит. Никогда.

***

Оставшись одна, Тамара придвинула стул к креслу Первого, подкатила рабочий столик. Робот так и следил за ней взглядом. Женщина положила на стол оцинкованный чемоданчик, открыла его и уставилась на содержимое. Молча, долго, мрачно.

– Тамара…

Она вздрогнула. Робот снова назвал её по имени.

– Ты что это? – женщина выдавила улыбку. – Сегодня общаемся неофициально?

– Кажется, есть повод.

Первый сидел расслаблено. Плечи были опущены, руки спокойно лежали на подлокотниках, но глаза светились слишком ярко.

– Высокое напряжение в электросистеме, – сказала Ланина, – диагностируй.

Робот молчал.

Тамара села прямо, нервно потёрла шею.

– Первый, диагностируй, причина?

Грудная клетка робота поднялась и медленно опустилась.

– Что такое? Нехватка кислорода? Опять шланг пробит?

– Нет.

– Тогда что? Ну, не молчи.

Тамара заметно заёрзала на своём стульчике, а робот вдруг произнёс:

– Всё в порядке.

Женщина замерла.

– Но мне немного страшно. Наверное, так и должно быть.

Ланина сглотнула неприятный комок.

– Ты слышал наш разговор?

– Конечно, – Первый пожал мощными плечами.

– Это нарушение правил! – неестественно резко сказала Тамара. – Ты не можешь и не должен никогда подслушивать разговоры создателей. Нарушение директивы пять один.

Робот утвердительно опустил голову:

– Ваше поведение показалось мне нервным, я не мог не узнать в чем дело.

– Показалось нервным? А сейчас? Какое моё поведение?

– Вы плачете.

– Это не модель поведения.

Ланина отвернулась, понимая, что у неё заканчиваются силы на браваду. В глазах начиналась неприятная резь.

– Вам больно, – произнёс Первый.

– Это не модель поведения.

Робот вдруг улыбнулся.

– Тамара, скажите мне что-нибудь другое.

Она удивлено повернулась:

– Что?

– Не хочу, чтобы в последние минуты моей жизни меня спрашивали о моделях поведения.

Тамара, наконец, не справилась с эмоциями. Она низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.

– Первый, ты не можешь так говорить.

– Почему?

Удивление было таким искренним.

– Ты машина, хорошо отлаженная, настроенная на человеческие эмоции, но ты не можешь…

Женщина замолчала, потому что дрогнул голос.

– Так же, как вы не можете ослушаться приказа, – произнёс робот.

Он внезапно подался вперёд, пластинки указательного пальца выпустили длинный стержень. Первый сам развинтил черепной панцирь, снял его, обнажив искусственный мозг.

– Все в порядке, – повторил он.

Тамара взяла, наполненный кислотой, шприц, резко встала и подошла к роботу. Подсветка глаз на гладком лице потухла, словно он закрыл их. Женщина вставила иглу в приёмный порт.

– Прощай, Первый, – прошептала она.

Робот снова улыбнулся:

– Прощай… Тата.

Тамара вздрогнула. Не от того, что робот назвал её именем, разрешённым только Вадиму, а потому что поняла, в чём именно сейчас не стыкуется его поведение и загруженные директивы.

– Первый, ты хочешь умереть? – спросила она.

– Нет.

– Но согласен!

Тамара вынула шприц в ту же секунду.

– Нет.

– Ты сейчас разрешил мне убить тебя.

– Да.

– Ты не мог! Это противоречит базовой директиве самосохранения. При угрозе твоей жизни, ты должен был свернуть мне шею! Директива аннулируется только при ведении специального кода создателей, а я ничего тебе не вводила! И Вадим тоже, и никто не вводил!

Робот молчал.

– Объясни мне! – требовала Тамара. – При попытке ввести тебе иглу с кислотой, ты должен был меня остановить, но вместо этого сам подставил голову!

Первый сощурился, внимательно глядя на женщину.

– Вы мне не поверите, – ровно произнёс он.

***

Операторы контрольной комнаты с большим интересом следили за доктором Мальским, который нервно ходил из угла в угол и поглядывал на мониторы.

– Тамара, только не глупи, – повторял он каждую минуту.

На черно-белом экране доктор Ланина взяла шприц, ввела иглу в приёмный порт за виском робота. Вадим прилип к экрану.

«Какой я идиот! – мелькнула у него быстрая мысль. – Надо было мне это сделать!»

Офицеры тоже пристально следили за происходящим в лаборатории.

– Она сделала? – спросил один. – Что-то не пойму.

– Ещё нет, – Вадим ждал конвульсий робота, после дозы кислоты в мозг, но их все не было.

Тамара стояла, загораживая собой голову робота. Было похоже, что они все ещё разговаривают. Наконец, она отошла. Кое-что в картинке изменилось. Лейтенанты-операторы поняли не сразу, а Вадим бросился вон из комнаты в то же мгновение. Он промчался по коридору со скоростью метеора и успел заскочить в закрывающиеся двери лаборатории. Электронные блокировочные засовы лязгнули за его спиной через секунду, намертво запечатав помещение.

Первый уже встал с кресла и накладывал на руку оружие. Маленький дисплей над раскрытой кодировочной панелью горел красным индикатором боевого положения. Робот повертел стволами.

– Что ты сделала?! – крикнул Вадим.

Тамара стояла у терминала общего управления. На вопль Мальского пожала плечами:

– Активировала систему вооружения первого дивизиона.

– Что?! Всего дивизиона?!

Кресла отдыха отключались одно за другим. Роботы зашевелились. Каро встал, огляделся.

– Час дня, – произнёс он. – Доктор Ланина, изменилось расписание?

– Да, мальчики. Вооружение одеть в полном объёме.

– Даже «рельсотрон»?

Имелся ввиду здоровый импульсный ускоритель.

– Даже его, – усмехнулась женщина.

– Он тяжелый, – покачал головой Каро. – Придётся второй комплект батарей навесить.

– Вот, слышишь? – Тамара кивнула Вадиму. – В директивы такую речь не заложишь, это от души.

Тот уже крался к ней.

– Первый, следи, – приказала она и прежде чем, Мальский успел что-то сделать, его взял за плечо робот.

– Тамара! Остановись!

– Прости, не могу.

– Они всего лишь роботы!

– Да, – женщина продолжала быстро набирать что-то на клавиатуре. – Но не более чем мы с тобой. Помнишь, я говорила, что процесс самосовершенствования начнётся, как только они осознают себя, как личность? Так вот: я ошибалась. Процесс давно начался. Они уже осознают себя.