— Я предлагаю вам безопасность, — сказал ОʼТул, — но не денежное обеспечение.

— Я привык к опасности. Она меня не беспокоит. В моем положении значение имеет только наличность.

Я размышлял, какое превышение кредита я предоставил бы мистеру Висконти исключительно под его апломб, когда тетушка вдруг взяла меня за руку.

— По-моему, надо оставить их одних, — шепнула она. А вслух сказала: — Генри, выйдем на минутку. Мне надо кое-что тебе показать.

— В мистере Висконти есть еврейская кровь? — спросил я, когда мы оказались за дверью.

— Нет. Сарацинская — возможно. Он всегда отлично ладил с Саудовской Аравией. Он тебе нравится. Генри? — спросила она. Она словно молила ответить ей «да», и это растрогало меня — не в ее характере было просить о чем бы то ни было.

— Рано еще судить, — ответил я. — Большого доверия он, на мой взгляд, не внушает.

— А разве я полюбила бы его. Генри, если бы он внушал доверие?

Она провела меня через кухню — один стул, сушилка для посуды, старая газовая плита, гора консервных банок на полу у задней двери. Двор был завален деревянными упаковочными ящиками.

Тетушка произнесла с гордостью:

— Это все мебель. Хватит на две спальни и столовую. И садовая мебель для нашего праздника.

— А как быть с едой и напитками?

— Вот об этом мистер Висконти как раз сейчас и ведет переговоры.

— Он что же, действительно думает, что ЦРУ заплатит за вашу вечеринку? Куда же делись все деньги, которые у вас были в Париже, тетя Августа?

— Договоренность с полицией стоила дорого, а потом пришлось подыскать дом, достойный положения мистера Висконти.

— А у него есть положение?

— В свое время он знался с кардиналами и арабскими принцами крови. Неужели ты думаешь, что такая незначительная страна, как Парагвай, удержит его надолго?

В конце сада зажегся и погас фонарик.

— Кто там шныряет? — спросил я.

— Мистер Висконти не вполне доверяет своему партнеру. Его слишком часто предавали.

Скольких же людей предавал он сам, невольно подумал я, — мою тетушку, свою жену, кардиналов и принцев крови, даже гестапо.

Тетушка присела на ящик поменьше.

— Я так счастлива, Генри, — сказала она. — Ты здесь, и мистер Висконти благополучно вернулся. Наверное, я начала стареть — я уже, кажется, могу довольствоваться очарованием семейного очага. Ты, я и мистер Висконти будем работать вместе…

— Переправлять контрабандные сигареты и виски.

— Ну что ж.

— И иметь постоянного телохранителя в саду.

— Глупо было бы, Генри, кончить свои дни по простой небрежности.

Из глубины дома послышался голос мистера Висконти, он звал:

— Сокровище мое! Вы слышите меня?

— Да!

— Принесите фотографию, дорогая!

Тетушка встала с ящика.

— Сделка, видимо, заключена. Пойдем, Генри.

Но я не пошел за ней. Я направился в глубь сада, к роще. Звезды сияли так ярко на низком небе, что меня, вероятно, было отчетливо видно тому, кто наблюдал из рощи. Теплый ветерок обдал меня ароматом цветущих апельсинов и жасмина. Я словно погрузил лицо в коробку со срезанными цветами. Едва я ступил в мрак под деревья, по моему лицу скользнул луч фонарика и погас, но на этот раз я был начеку и теперь точно знал, где стоит человек. Я держал наготове спичку в пальцах и тут же чиркнул ею. Прислонившись к стволу лапачо, стоял маленький старичок с длинными усами, он раскрыл рот от удивления и растерянности, так что я успел увидеть беззубые десны, прежде чем спичка потухла.

— Buenas noches, — произнес я одно из немногих выражений, которые запомнил из разговорника. Он что-то пробормотал в ответ. Я повернул назад и споткнулся о какую-то кочку, и он услужливо посветил фонариком. Мне подумалось, что мистер Висконти еще не может позволить себе нанять телохранителя получше. Возможно, после второй партии товара из Панамы он уже наймет себе кого-нибудь пошикарнее.

Войдя в столовую, я застал там всех троих — они рассматривали фотографию. Я узнал ее издали, недаром она четыре дня простояла у меня в каюте.

— Не понимаю, — произнес ОʼТул.

— Я тоже, — сказал мистер Висконти. — Я ожидал увидеть фотографию Венеры Милосской.

— Вы же знаете, что я не переношу обрубков, друг мой, — сказала тетушка. — Помните, я вам рассказывала об убийстве на железной дороге. Эту фотографию я нашла в комнате у Вордсворта.

— Ни черта не пойму, о чем вы, — вмешался ОʼТул. — При чем тут убийство на железной дороге?

— История слишком длинная, не стоит ее рассказывать сейчас, — отозвалась тетушка. — И кроме того, Генри ее слыхал, а он не одобряет моих историй.

— Неправда, — запротестовал я. — Просто тогда в Булони я устал…

— Слушайте, — прервал ОʼТул, — мне не интересно знать, что случилось в Булони. Я сделал вам предложение в обмен на картину, которую мистер Висконти украл…

— Я ее не крал, — возразил мистер Висконти. — Князь дал мне ее сам, по доброй воле, чтобы я подарил ее фельдмаршалу Герингу в знак…

— Да-да, уже слыхали. Однако князь не давал вам снимка с толпой африканских женщин.

— Но здесь была Венера Милосская. — Мистер Висконти сокрушенно покачал головой. — Совершенно ни к чему было менять ее на что-то другое, дорогая. Фотография была превосходная.

— Речь идет о рисунке Леонардо да Винчи, — сказал ОʼТул.

— Что вы сделали с фотографией? — осведомился мистер Висконти у тетушки.

— Выбросила вон. Я не желаю, чтобы какие-то обрубки все время напоминали мне…

— Утром я вас снова засажу, — пригрозил ОʼТул, — и никакие взятки вам не помогут. Сам посол…

— Мы порешили на десяти тысячах долларов, но я соглашусь получить сумму в местной валюте, если так удобнее.

— За толпу черных баб, — уточнил ОʼТул.

— Если вам так нравится фотография, я прикину ее в придачу к той.

— Какой той?

— Полученной от князя.

Мистер Висконти перевернул снимок и принялся отдирать подкладку.

— Хочет кто-нибудь виски? — спросила тетушка.

— Ну что вы, дорогая, после шампанского.

Мистер Висконти вытащил маленький квадратик размером восемь дюймов на шесть, не больше, который был спрятан под фотографией. ОʼТул смотрел на него с изумлением.

— Пожалуйста, — произнес мистер Висконти. — Что-нибудь не так?

— Я-то думал, это будет Мадонна.

— Леонардо прежде всего интересовали совсем не Мадонны. Он был главным инженером в папской армии. Папы Александра VI. Слыхали про такого?

— Я не католик.

— Он из Борджиа.

— Темная личность?

— В некоторых отношениях он напоминал моего патрона, — подтвердил мистер Висконти, — покойного маршала Геринга. Это, как вы можете видеть, хитроумное устройство для разрушения городских стен. Нечто вроде землечерпалки, похожей на те, что используют в наше время на строительных площадках. Только тогда их приводили в действие человеческие мускулы. Она подкапывается под стену, забрасывает камни вверх, в катапульту, а та мечет их в город. Фактически город бомбардируется с помощью своих же стен. Остроумно, не правда ли?

— Десять тысяч долларов за остроумие. А эта штука сработает?

— Я не инженер, — ответил мистер Висконти, — и не могу оценить ее с практической стороны, но хотел бы я видеть того, кто сегодня сделал бы такое прекрасное изображение землечерпалки.

— Пожалуй, вы правы, — ответил ОʼТул и добавил с уважением: — Вот, значит, какой он, этот шедевр. Чуть не двадцать лет мы гонялись за ним и за вами.

— И куда ее передадут теперь?

— Князь умер в тюрьме, так что, скорей всего, мы передадим ее итальянскому правительству. — ОʼТул испустил вздох. Я не понял, разочарования или удовлетворения.

— Рамку можете оставить себе, — любезно добавил мистер Висконти.

Я проводил ОʼТула через сад до ворот. Престарелого телохранителя нигде не было видно.

— Где тут здравый смысл? Правительство Соединенных Штатов выкладывает десять тысяч долларов за краденую картинку.

— Доказать, что она краденая, трудно, — сказал я. — Может быть, это был своеобразный подарок Герингу. Интересно, почему они посадили князя?