— Вперед!.. — Тас обрел второе дыхание. Схватив Тику за руку, он потащил ее вперед. — Ты права. Тика! — Он принюхался: — Свежий воздух! Я слышу запах свежего воздуха! Мы сейчас вылезем… Разыщем Таниса… И вернемся за Карамоном…

«Только кендер способен разговаривать на бегу, во всю прыть улепетывая от драконидов», — устало подумала Тика. Ее-то саму подгонял теперь один только страх. А скоро, она знала, не станет и страха. Она просто рухнет на пол тоннеля, и ей будет совсем, совсем безразлично, что сделают с ней дра…

— Свежий воздух! — в изумлении прошептала она. До того мгновения она была уверена, что Тас просто соврал, желая поддержать в ней искру надежды. Но ее щеки в самом деле коснулось прохладное дуновение!.. И новая надежда придала проворства ее одеревеневшим Ногам. Зато дракониды как будто начали отставать! Нет, они действительно замедлили бег! Может, дошло наконец, что теперь-то им нас не поймать?..

— Вперед, Тас!.. — в восторге закричала она. Вместе помчались они дальше, одолевая подъем, навстречу дуновению ветерка, становившемуся с каждым шагом все заметнее…

Но вот оба свернули за угол… И остановились настолько внезапно, что Тас поскользнулся на каменной крошке и врезался в стену.

— Так вот почему они перестали гнаться за нами… — Тихо выговорила Тика.

Коридор кончился. Двойные двери наглухо перекрывали его — если не считать крохотных окошечек, забранных железными решетками. Сквозь них-то и проникал в подземелья прохладный ночной воздух. Свобода, до которой рукой было подать, оставалась недостижима.

— Только не сдаваться! — после минутного замешательства сказал Тас. Быстро подбежав к дверям, он изо всех сил принялся дергать их. Заперто. — Тьфу на вас, — ругнулся кендер, обозревая двери опытным глазом знатока. Может, Карамон и сумел бы вышибить их. Или срубить замок ударом меча. Но кендеру с Тикой это было уж точно не под силу.

Тас нагнулся к замку и принялся его изучать. Тика в изнеможении привалилась к стене и закрыла глаза. Кровь гулко стучала в висках, мышцы ног сводила болезненная судорога. Ощутив на губах соленый вкус слез. Тика поняла, что плачет — плачет от боли, ярости и бессилия…

— Не плачь Тика! — Тас дотянулся и погладил ее руку. — Это совсем простой замок. Ну совсем простой. Я с ним в один миг разберусь. Ты только присмотри за драконидами, пока я буду возиться. Займи их чем-нибудь…

— Попробую. — Тика проглотила слезы. Поспешно утерла нос и с мечом в руке повернулась назад, а Тас снова занялся замком.

«Простенький, до смешного простенький замочек, — удовлетворенно сказал он себе. — И ловушка в нем такая простая, что вообще непонятно, для чего было стараться…

Непонятно зачем… Простой замок… Простая ловушка…

Во всем этом определенно было что-то знакомое. Когда-то… Где-то ему уже случалось… Нечто похожее… Ошарашенно глядя на дверь, Тас вдруг понял, что он здесь уже был. Нет! Невероятно! Не может быть!..»

Тряхнув головой, Тас принялся рыться в кошеле в поисках своих инструментов. Но потом рука его замерла. Ледяной ужас облил кендера с головы до ног. Он задрожал и, обессилев, обмяк…

Перед ним были ТЕ САМЫЕ двери, что приснились ему тогда в Сильванести. И замок был тот же самый. Неприлично простой. Со смехотворно примитивной ловушкой. И Тика тогда тоже была позади него. Она сражалась… Она погибла…

— Идут, Тас! — крикнула Тика и вспотевшими ладонями покрепче стиснула меч. — Ты что? — обернулась она через плечо. — Чего ждешь?..

Тас был не в состоянии ответить. Он слышал топот надвигавшихся драконидов и их смех — грубый, гортанный, издевательский хохот. Они не спешили приканчивать свои жертвы, вполне уверенные, что уж теперь-то те от них не уйдут. Вот они завернули за угол, и хохот сразу стал громче: им противостояла всего-то жалкая девчонка с мечом.

— Я… У меня ничего не выйдет Тика… — Всхлипывал Тас, не в силах оторвать глаз от замка.

— Тас, — Тика заговорила быстро и угрюмо, не оборачиваясь и понемногу пятясь назад. — Мы не должны позволить, чтобы нас взяли в плен. Они ведь знают про Берема. И они заставят нас рассказать все, что мы про него знаем. Ты знаешь, что они нас заставят…

— Верно… — Дрожа, ответил Тас. — Я… Я постараюсь…

…Но у тебя хватит мужества пройти весь путь до конца. Так сказал Фисбен… Вздохнув поглубже, Тассельхоф вытащил из кармашка кусок тонкой проволоки. «И вообще, — сурово сказал он своим немилосердно дрожавшим рукам, — что такое смерть для нас, кендеров? Всего-навсего величайшее последнее приключение. К тому же там его ждет Флинт. Совсем один. Влипает небось без конца в разные неприятности…»

Сзади вдруг прозвучал хриплый рев, потом воинственный крик Тики — и сталь зазвенела о сталь.

Тас дерзнул оглянуться… Фехтовальщицей Тика была по-прежнему никудышней, но по части драк в таверне опыта у нее было хоть отбавляй. Она рубила и колола. Она лягалась и метила кулаком в глаз. Она кусалась и норовила пнуть… И все это с такой яростью и быстротой, что дракониды поневоле откачнулись на шаг. Все были поранены и порезаны, а один валялся на полу в луже зеленой крови: одна рука у него была почти перерублена.

Тас, впрочем, понимал, что сколько-нибудь надолго ей их не задержать. И он вплотную занялся замком, хотя тонкая проволочка то и дело выскальзывала из его дрожащих, покрытых холодным потом ладоней. Хитрость состояла в том, чтобы вскрыть замок, не потревожив ловушки. Ловушка видна была отлично: крохотная иголочка, удерживаемая туго свернутой пружиной…

А ну-ка живо прекрати безобразие, велел он себе самому. Разве это по-кендерски? Он вновь сунул проволочку в замок, и на сей раз рука его была совершенно тверда. Ему почти удалось сделать все как надо, когда его внезапно толкнули.

— Ну что за дела! — возмутился он, поворачиваясь к Тике. — Неужели нельзя поосторо… — И осекся. ОПЯТЬ СОН! Тогда он тоже произнес именно эти слова! И, как тогда Тика лежала у его ног, и ее рыжие завитки напитывала алая кровь…

— Нет!!! — в ярости закричал Тас. Проволочка соскользнула. Его рука коснулась замка…

И замок, щелкнув, открылся. Но щелчок получился двойным. Звук спущенной пружины был едва слышен…

Округлившимися глазами смотрел Тассельхоф то на малюсенькое пятнышко крови на своем пальце, то на золотую иголочку, выглядывавшую из замка. В следующий миг дракониды схватили его: на его плечо опустилась когтистая лапа. Тас даже не пошевелился. Теперь это не имело никакого значения. В его пальце разгоралась дергающая боль. Скоро она начнет распространяться — сперва по руке, потом и по всему телу.

Когда она доберется до сердца, я перестану ее чувствовать, сказал он себе. Я вообще ничего больше не почувствую…

И в это время истошно заревели рога. Множество медных рогов. Их он тоже слышал когда-то. Когда? Ну как же: в Тарсисе, как раз перед тем, как налетели драконы…

Дракониды, схватившие было его, вдруг точно забыли о пленнике и что было мочи понеслись по коридору назад.

Общая тревога. Почему бы, подумал Тас, с интересом отмечая, что ноги, недавно такие послушные, его более не держали. Он съехал на пол и сел рядом с Тикой. Протянув слабеющую руку, он ласково погладил ее чудесные кудри, покрытые загустелой кровью. Лицо у Тики было белое, глаза закрыты.

— Прости меня Тика, — шепнул Тас, и горло перехватило. Боль распространялась стремительно: он уже не чувствовал ни пальцев, ни ступней и не мог ими пошевелить. — Прости, Карамон. Я старался… Я правда очень старался… Тас тихо заплакал, откинулся спиной к двери и стал ждать конца.

Танис не мог сдвинуться с места. А после того, как прозвучал за спиной сдавленный вскрик Лораны, ему уже и не хотелось бороться. Стоя на коленях перед Владычицей Тьмы, он молил какого-нибудь милосердного Бога поразить его насмерть. Здесь. Сейчас… Но такой милости ему оказано не было. Зато совершенно неожиданно рассеялась давящая тьма: что-то отвлекло внимание Богини и заставило ее обратить взор прочь. Танис поднялся на ноги. Его лицо пылало от лютого стыда. Надо ли говорить, что он не мог смотреть на Лорану. Куда там — он не решался встретиться взглядом даже и с Китиарой, заранее зная, каким невыносимым презрением обдадут его карие глаза Темной Госпожи…