— Еще чего выдумал! — фыркнул гном. — Только-только вроде начали побеждать! Ну так, значит, скорее посадим кендера на дракона, чтобы все рухнуло уже наверняка! Может, прямо уж вручим Повелителю городские ключи?.. Слышал, бездельник, что сказала Лорана? Если ты полетишь, так только со мной!

— Да залезай же ты, в конце-то концов!.. — во всю силу пронзительного голоса заверещал Тас. — Честное слово, война кончиться успеет, а я… Я дедушкой стану, пока ты почешешься!

— Ты — дедушкой! — проворчал Флинт, глядя на дракона, взиравшего на него (по крайней мере, гному так представлялось) крайне недружелюбно. — В тот день, когда ты станешь дедушкой, у меня вылезет борода…

Дракон — имя его было Хирсах — в действительности смотрел на двоих приятелей с нетерпением и добродушной насмешкой. По драконьим меркам он был совсем еще юн и потому безоговорочно соглашался с кендером: пришло время лететь. Лететь и сражаться. Хирсах первым отозвался на Зов, обращенный ко всем благородным драконам — золотым, серебряным, бронзовым и медным. Нетерпение битвы горячило его кровь.

Тем не менее, юный дракон питал глубочайшее уважение к старцам — вне зависимости от рода и племени. Хирсах был неизмеримо старше Флинта, но для него седой гном был существом, прожившим долгую, достойную и богатую событиями жизнь, а значит, заслуживающим всяческого уважения. И все же, со вздохом подумал Хирсах, если я не вмешаюсь, кендер окажется прав — война завершится без нас.

— Я прошу прощения, высокочтимый отец, — произнес он наиболее вежливую форму обращения, принятую у драконов. — Осмелюсь ли я предложить тебе помощь?

Флинт изумленно крутанулся на месте, не понимая, кто это с ним заговорил.

Дракон наклонил громадную голову и перешел на томский язык:

— Позволь оказать тебе помощь, высокочтимый отец.

Флинт невольно попятился, чтобы тут же споткнуться о кендера и сшибить его с ног.

Дракон сейчас же вытянул гибкую змеиную шею и, бережно взяв кендера страшными зубами за мохнатую курточку, поставил его на ноги, точно котенка.

— Я, собственно… — Замялся Флинт, донельзя смущенный и растроганный безупречной вежливостью дракона. — Я, собственно, даже и не знаю… — Гном решил не терять достоинства и не выглядеть простачком. — Вообще-то мне, знаешь ли, отнюдь не впервой. Я, как бы это сказать…

— Да ты в жизни своей не сидел на драконе! — возмутился Тас. — Ты… Ой!

Локоть гнома врезался ему в ребра.

— Дело в том, что последнее время я был занят вещами более важными и несколько утратил навык, — невозмутимо довершил Флинт.

— Конечно, высокочтимый отец, — без малейшего намека на улыбку ответствовал Хирсах. — Ты разрешишь мне называть тебя Флинтом?

— Так и быть, зови, — ворчливо разрешил гном.

— А я — Тассельхоф Непоседа, — представился кендер и протянул дракону ладошку. — Мы с Флинтом друг без друга никуда. Ой, у тебя же руки нету, чтобы пожать… Ну да ничего. Как тебя зовут?

— Смертные зовут меня Огнекрылым, — церемонно поклонился дракон. — Итак, высокочтимый Флинт, не угодно ли тебе предложить своему оруженосцу-кендеру…

— Оруженосцу!.. — ошарашенно повторил Тассельхоф.

Дракон не обратил на него никакого внимания:

— … Предложить своему оруженосцу взобраться ко мне на спину. Я помогу ему приготовить для тебя седло и Копье.

Флинт задумчиво разгладил бороду. Потом величаво простер руку.

— Ступай, оруженосец, — велел он Тасу, который смотрел на него разинув рот. — Лезь наверх и делай, что тебе говорят.

— Я… Но ведь ты… Мы… — Начал Тас. Докончить фразу ему так и не пришлось: зубы дракона снова сомкнулись на его курточке. Одним движением головы Хирсах поднял его высоко над землей, а потом опустил прямо в седло, укрепленное на мускулистой спине, покрытой бронзовыми чешуями. Сидеть верхом на драконе!.. Это ли было не счастье!.. Восторг, распиравший Таса, заставил его на некоторое время умолкнуть. Чего, в общем, и добивался Хирсах.

— Слушай внимательно и учись, Тассельхоф Непоседа, — сказал дракон. — Ты пытался усадить господина рыцаря в седло задом наперед, что, конечно, неправильно. Следует сидеть так, как сидишь сейчас ты сам. Крепление Копья должно находиться справа от всадника, сидящего над моим плечом. Понял?

— Понял!

Кендер пребывал на вершине блаженства.

— Щит, который ты видишь рядом со мной на земле, предохранит тебя от большинства разновидностей смертоносного дыхания…

— Э, погоди-ка! — вмешался гном, вновь складывая на груди руки. — Во-первых, что это там насчет большинства разновидностей? А во-вторых, я что, должен управляться и с Копьем, и со щитом? Не говоря уж о том, что этот дурацкий щит больше нас с кендером, вместе взятых, и…

— Так тебе ведь не впервой, господин рыцарь! — крикнул ему Тас.

Гном побагровел и набрал воздуху в грудь для яростной отповеди, но Хирсах опередил его.

— Вероятно, рыцарь Флинт еще не имел времени ознакомиться с новейшей моделью, оруженосец Тассельхоф, — сказал он. — Щит укрепляется впереди Копья, которое проходит в особое отверстие в нем. Копье, как легко убедиться, свободно ходит в креплении. Когда на нас нападут, вы немедленно укроетесь за щитом.

— Давай-ка его сюда, господин рыцарь Флинт! — крикнул кендер.

Ворча, гном проследовал к огромному щиту, лежавшему на земле. Постанывая от натуги, он кое-как сумел приподнять его и прислонить к боку дракона. С помощью Хирсаха кендер и гном установили щит возле седла. Потом Флинт приволок Копье и острием вперед сунул его кендеру, который едва не свалился вниз, ловя длинную пику и проталкивая ее в отверстие. Наконец поворотный стержень вошел в специально приготовленное гнездо и оказалось, что отменно сбалансированное Копье действительно свободно ходило из стороны в сторону, — маленький кендер и тот справлялся с ним без труда.

— Отпад!.. — восторгался Тас, вращая Копьем туда и сюда. — Хлоп! И нету дракона. Хлоп! И еще одного нет!.. Я… — Неожиданно Тас вскочил на ноги: с равновесием у него дело обстояло не хуже, чем у Копья. — Шевелись, Флинт! Сейчас взлетаем! Я вижу Лорану! Она летит сюда на серебряном вожаке, проверяя, все ли готовы! Вот-вот прикажет взлетать!.. Давай, Флинт! Сколько можно копаться!..

И Тас нетерпеливо запрыгал на спине у дракона.

— Во-первых, господин рыцарь, — говорил между тем Флинту Хирсах, — будь любезен надеть теплую куртку. Вот так. Теперь пропусти в пряжку ремень… Нет, не этот, другой… Вот теперь правильно.

— Ну точь-в-точь волосатый слон, которого я видел однажды, — захихикал Тассельхоф. — Не помню только, рассказывал ли я эту историю? Так вот, стало быть, я…

— Проклятье!.. — загремел Флинт. Он едва мог передвигаться в тяжелом меховом одеянии. — Выбрал времечко для дурацких историй!.. — Разъяренный гном чуть не ткнулся прямо в драконий нос. — И как, по-твоему, я должен в этих хархарах взбираться наверх?.. Только никаких мне зубов, учти, ящер летучий!..

— Конечно, высокочтимый отец, — тоном глубочайшего уважения заверил его Хирсах. И с поклоном распростер по земле бронзовое крыло.

— Вот это мне больше по нраву, — смягчился Флинт. Гордо разгладил бороду и метнул самодовольный взгляд на озадаченно примолкшего кендера. Потом торжественно прошествовал наверх по крылу и с видом императора занял свое место в седле.

— А вот и сигнал! — взвизгнул Тас, прыгая на свое место за его спиной. — Вперед! Вперед!.. — И забарабанил пятками по бронзовым бокам Огнекрылого.

— Тише ты, торопыга, — сосредоточенно изучая устройство Копья, осадил его Флинт. — Эй! А править как?

— Ты укажешь мне избранное тобой направление, натягивая поводья, — ответил Хирсах. Он пристально высматривал сигнал для взлета и наконец увидел его.

— Все понятно, — сказал Флинт и потянулся к поводьям. — Итак, я команду… Ахм!

— Конечно, высокочтимый отец! — Хирсах прыжком взвился в воздух, разворачивая громадные крылья и ловя восходящие струи воздуха, поднимавшиеся с нагретого солнцем утеса, на котором они готовились к бою.