«Все погибнут, — обрадовался сотрудник наркомата и пошутил: — Ведь противогазов Зелинского у них нет».

Отряд молодых химиков во главе со своим профессором, который хотел непременно лично проверить все на месте, отправился на железнодорожные вокзалы для обработки вагонов. И химия не подвела: скоро все вагоны выходили из Москвы чистыми.

1918 год. Молодая Советская республика переживает трудное время, интервенция отрезала Россию от нефти, от источника жизни страны, Заглохли моторы, потухли топки на заводах. Нет нефти — нет бензина! А без него не могут подняться в воздух самолеты, нечем питать подводные лодки. Силы Красной Армии парализованы.

Большевики Баку пытаются тайно вывезти нефть в Астрахань и далее по Волге, но это не может разрешить вопрос: проскочат одна-две баржи через строгий кордон, много ли это даст? Положение с топливом становится катастрофическим.

В сентябре 1918 года в лабораторию Московского университета приходят представители военно-морского хозяйственного управления.

— Наш флот и авиация лишены бензина, — говорят они профессору Зелинскому. — В то же время у нас имеются значительные запасы солярового масла, мазута и керосина в Нижнем и Ярославле. Нам поручено управлением выяснить у вас, нет ли возможности выделить из этих материалов хотя бы небольшие количества бензина. Специалисты сказали, что вряд ли можно рассчитывать на реальные количества. Но это единственный шанс снабдить армию горючим.

Николай Дмитриевич встает и взволнованный говорит слова, мимо которых потом не сможет пройти ни один его биограф:

— Родину надо защищать. Мы возьмемся за это дело, наша армия получит бензин.

Когда через несколько лет профессор Зелинский заполнял анкету, на вопрос: «Принимали ли активное участие в Октябрьской революции?» — он с гордостью ответил: «Активно работал в 1918–1919 годах в лаборатории Московского университета по выработке из солярового масла авиационного бензина».

Да, это была активная борьба за дело Октября. Николай Дмитриевич не сражался на баррикадах, не воевал с оружием в руках на фронтах гражданской войны, но его помощь революции была не менее значительна, чем усилия многих бойцов. Его оружием была наука. Приняв революцию с первых ее дней, он нашел свой путь в борьбе за счастье народа. И шел этим путем последовательно и неуклонно.

Задача, которую взял на себя профессор Зелинский, была нелегкой, но победа была подготовлена всеми его прежними работами. Надо было переделать молекулы углеводородов — из одних веществ сделать другие, разорвать длинные цепочки звеньев солярового масла и превратить их в короткие цепочки бензина. Еще в прошлом веке инженер Шухов сконструировал аппарат, в котором под воздействием температуры и давления молекулы вазелина разрывались пополам и превращались в молекулы бензина. Однако расщепление может происходить не только посредине, могут образоваться обрывки молекулы из 1, 2, 3 звеньев — газообразные. Могут также некоторые обрывки замкнуться в кольца и превратиться в совсем другие вещества. Бензина же будет образовываться слишком мало.

Значит, надо найти условия, при которых образуется максимальное количество бензина. Если температура недостаточно высока, разрыва молекулы не произойдет, а при слишком высокой температуре могут получиться другие продукты, помимо бензина. Когда начали работу, пропуская соляровое масло через реторту при температуре 500–600 градусов, выход бензина получился всего 10 процентов. Введя в реторту уголь, удалось снизить температуру до 470 градусов и получить уже 38 процентов бензина. При более низкой температуре реакция не шла.

Но у Николая Дмитриевича было в запасе новое средство, чтобы переупрямить природу, — катализаторы. Не так просто, конечно, подобрать нужный катализатор. Ведь они отличаются строгой избирательностью действия, и для каждой реакции надо найти своего единственного «друга-помощника». Большой опыт ученого помог Зелинскому быстро справиться с этой задачей. Зелинским уже были изучены многие катализаторы. Он хорошо знал их особенности. Николай Дмитриевич решил испытать хлористый алюминий и сразу же угадал: процесс пошел хорошо — удалось выделить 50 процентов бензина.

Работа над бензинизацией нефти проводилась три месяца, и к началу декабря был уже отработан режим, дающий возможность получить 68 процентов бензина, удовлетворяющего самым строгим техническим требованиям того времени. Реализация этого процесса была проведена на заводе «Фосген» под руководством профессора Е. И. Шпитальского. Так был создан новый метод переработки нефти — каталитический крекинг.

Н. Д. Зелинский был первым химиком, применившим алюмосиликатные катализаторы для разложения нефтяных продуктов. Его открытие почти на 20 лет опередило «изобретение» Гудри и других зарубежных специалистов, опубликовавших свои работы лишь в 1935–1940 годах. Весь прогресс в этой области был подготовлен исследованиями Зелинского.

Первостепенное значение этих работ теперь всем известно, и различные виды каталитической переработки нефти с участием алюмосиликатных катализаторов осуществляются сотнями заводов мира.

Помощниками Н. Д. Зелинского в этой работе были Б. А. Казанский, А. И. Анненков и В. И. Комаревский.

Борис Александрович Казанский и в дальнейшем вел совместно с Николаем Дмитриевичем все работы по каталитическому преобразованию углеводородов. Ему передал Зелинский свою «волшебную палочку», по мановению которой совершались «чудесные превращения» продуктов нефти. Академик Б. А. Казанский возглавил работу по каталитическому синтезу, ему принадлежит более 100 научных трудов в этой области.

Николай Дмитриевич все больше расширял работы для промышленности. Все чаще можно было видеть стройную, высокую фигуру седого профессора в разных отделах Всероссийского Совета Народного Хозяйства. Он участвовал в различных совещаниях научной комиссии ВСНХ — «Центромозге», как шутливо называли в то время эту организацию. Здесь он делал доклады о работах лаборатории, согласовывал планы новых исследований.

Обратились к Николаю Дмитриевичу с вопросами, беспокоившими в то время анилиновую промышленность.

Эта была одна из наиболее развитых отраслей промышленности, получившей начало еще в середине XIX столетия.

С древних времен использовали для окраски тканей и предметов обихода красители, получаемые из растений; среди них наиболее ценным считалось индиго — добываемое из листьев «индигоноски», растущей в Индии. Оно давало великолепный синий цвет необыкновенной прочности. Из индиго извлекали органическое вещество анилин, из которого и приготовляли красители.

В 1842 году Н. Н. Зинин нашел способ синтетически изготовлять анилин из углеводорода бензола, получаемого из угля или нефти. Это открытие и положило начало анилино-красочной промышленности. То, что природа выращивала в течение целого года на огромных просторах земли, химики научились делать за несколько часов на заводах. Химики очень быстро превзошли природу не только по скорости, но и по многообразию изготовляемых красок. Уже перед первой мировой войной на основе анилина изготовлялось свыше 10 тысяч типов красителей. Однако натуральный краситель индиго все еще оставался непревзойденным. По вопросу индиго и обратился к Зелинскому профессор М. А. Ильинский на одном из совещаний ВСНХ.

— Положение с красителями очень тяжелое, — рассказывал он. — Особенно остро стоит вопрос с индиго: импорт закрыт, старые запасы иссякли. Текстильщики ругают Главанил, а что тут сделаешь?

— А почему бы Главанилу не наладить синтез искусственного индиго? — предложил Николай Дмитриевич.

— Я сам об этом думал, — живо отозвался Ильинский. — По правде сказать, и разговор этот затеял неспроста. В Главаниле просят нас провести ряд работ.