«По Балтике серой плывем одиноко…»
По Балтике серой плывем одиноко,
Все тихо, безлюдно, безмолвно кругом,
Скала за скалою, да камни, да ели
Сурово и мрачно таят о былом.
Морщины покрыли утесов вершины,
Распалась на камни от бури скала,
Скривилися сосны, пригнулися ели,
Не видя ни солнца, ни ласки века.
Свои охраняя ревниво сказанья,
Как стража гарема, сурово-бледны…
Так что ж к тебе манит, страна полуночи?
Что тянет, влечет и тревожит, — скажи?!
ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЯЧ. ИВАНОВА
Меня спросили:
Зачем живу я?
Какой-то клад
Здесь стерегу я.
Где он хранится —
Сама не знаю,
Как страж безмолвный,
Вокруг блуждаю…
Порой так близко
Его я чую,
Что затрепещет
Душа, ликуя…
Но силы нет
Сдержать мгновенье, —
Колышась, тает
Мое виденье…
Я знаю, витязь
Придет могучий,
С рукою сильной,
Со взором жгучим…
Добудет клад он
Из темной бездны
И миру кинет
Потоком звездным…
Взыграет пламя
На светлой тризне…
Тогда могу я
Уйти из жизни.
СТИХОТВОРЕНИЯ 1906–1909 ГОДОВ
Ярославна рано плачет в Путивле на забрале а рькучи:
«О ветре, ветрило! чему, господине, мое веселие по ковылию развея?..»
Um Mittag warʼs,
Um Mittag, wenn zuerst
Der Sommer ins Gebirge steigt.
Der Knabe mit den müden, heissen Augen.
I
«Поля мои! снопы мои!..»
Поля мои! снопы мои!
Некошены — невязаны —
Хожу по ним, гляжу на них,
А быль их не рассказана.
Безгрозные, безгрезные
Над ними дни маячатся,
Не деет чар скупая ночь,
Стоячая, незрячая.
Не сеется, не зреется
Среди жнивья забытого:
Жалею ли, горюю ли —
Про то нельзя выпытывать.
Какие-то видения
Небужены — застужены,
Вздымаются зыбучими
Туманами, курганами.
ОСЕНЬ
Я знала давно, что я осенняя,
Что сердцу светлей, когда сад огнист,
И все безоглядней, все забвеннее
Слетает, сгорая, осенний лист.
Уж осень своей игрой червонною
Давно позлатила печаль мою,
Мне любы цветы — цветы спаленные
И таянье гор в голубом плену.
Блаженна страна, на смерть венчанная,
Согласное сердце дрожит, как нить.
Бездонная высь и даль туманная, —
Как сладко не знать… как легко не быть…
ВЕСНА («Женщина там на горе сидела…»)
Вы сгиньте, обманы,
Укройте, туманы,
Храните глубокую дрему.
Посв. В. Г.
Женщина там на горе сидела.
Ворожила над травами сонными…
Ты не слыхала? что шелестело?
Травы ли, ветром склоненные…
То струилось ли море колоса?
Или женские вились волосы?
Ты не видала?
Что-то шептала… руду унимала?
Или сердце свое горючее?
Или в землю стучалась дремучую?
Что-то она заговаривала —
Зелье, быть может, заваривала?
И курился пар — и калился жар —
И роса пряла… и весна плыла…
Ты не слыхала?
Ветер наверно знает,
Что она там шептала.
Ветер слова качает —
Я их слыхала.
«Мимо, мимо идите!
Рвите неверные нити!
Ах, уплывите, обманы!
Ах, обоймите, туманы!
Вырыта здесь на холме
Без вести могила, —
Саван весенний мне
Время уж свило…
Ах, растекусь я рекою отсюда,
Буду лелеять, носить облака…
Ах, не нужно зеленого чуда —
Небу я буду верна…
Мимо, мимо идите,
Вечные, тонкие нити —
Солнце меня не обманет,
Сердце меня не затянет…»
Ветер развеял слова…
Хочет молчать тишина.
Это настала весна.
«Если в белом всегда я хожу…»
Если в белом всегда я хожу,
Прямо в очи безвинно гляжу,
То не с тем, чтоб со мной говорили,
Не затем, чтоб меня полюбили.
— Освящаю я времени ход,
Чтоб все шло, как идет.
Если долго сижу у окна,
И пылает лицо, как заря,
То не жду, не зову никого я
И не манит окно голубое,
А о чем распалилась душа —
Я не знаю сама.
И веселой бываю когда я,
То веселость моя не такая,
Не людьми и не к людям светла я,
А уйду, нелюдимая вновь —
Не обиду в себе укрывая
И не к жизни любовь.
В темном лесе зажглися цветы,
Что-то нынче узналось в тиши,
С кем-то сведалась тайно судьба —
И еще одна грань пролегла
Между мной и людьми.
вернуться
8
Это было в полдень,
В полдень, когда лето приходит в горы.
Мальчик с усталыми, горящими глазами.