— Звучит разумно, — согласился Блэкстоун. — То, что склеп расположен за стенами аббатства — большой плюс. Думаю, с нашей стороны никаких возражений не будет, в том случае, конечно, если помещение не окажется очень коротким и не будет располагаться очень близко к стене капитула. Мы не можем рисковать и проводить раскопки под фундаментом.

— Об этом и речи быть не может, — кивнул Мотрэм. — Камера вряд ли будет короткой, поскольку в ней погребено шестнадцать тел, однако есть лишь один способ узнать…

Филдинг и Смит выгрузили свое оборудование и устроили его на электрическом транспортере, который медленно двинулся вдоль параллельной северу стены аббатства, затем повернул на юг и остановился на уровне окон капитула.

— Примерно здесь? — спросил Филдинг.

Мотрэм кивнул, для наглядности обозначив рукой, где, по его мнению, могла находиться могила.

— Предположим, вход в нее — здесь, — он указал на стену аббатства прямо под окнами капитула, — а здесь, скажем, десять ступеней вниз, чтобы потолок был не слишком низким… по моим подсчетам, около десяти-пятнадцати футов вниз от того места, где мы стоим сейчас.

Смит и Филдинг завели свой аппарата и медленно повели его по земле. Мотрэм, затаив дыхание, наблюдал за каждым их движением, а Блэкстоун, отвернувшись, изучал состояние камней в основании стены капитула.

Вскоре Филдинг снял наушники и показал что-то своему коллеге на графической индикаторной панели, затем повернулся к Мотрэму и сообщил:

— Вы были правы! Сомнений нет — прямо под нами полое пространство.

— Великолепно! А можете сказать, насколько далеко оно тянется? — спросил Мотрэм, зная, что от ответа на этот вопрос зависит многое.

Аппарат возобновил движение и остановился на расстоянии примерно десяти метров к востоку от стены аббатства.

— Кажется, здесь находится конец помещения, — объявил Филдинг.

— Замечательно, — с облегчением прошептал Мотрэм, все это время опасавшийся, что гробница окажется вертикальной полостью в стене, которая тянется вниз, а не в стороны. В этот момент он заметил, что ближайшее дерево находится всего метрах в двух от них, и обратился к Блэкстоуну:

— Слишком близко, чтобы пытаться проникнуть с торца склепа, как думаете?

— Боюсь, что да, — ответил Блэкстоун. — Кроме всего прочего, корни этих деревьев могут тянуться в стороны на значительное расстояние. На самом деле я удивлюсь, если они не проросли в гробницу за все эти годы — а может, и заняли ее полностью.

— Неутешительная мысль, — пробормотал Мотрэм, в глубине души соглашаясь с замечанием Блэкстоуна. — А что вы думаете по поводу подхода со стороны?

Блэкстоун помолчал, раздумывая, затем предложил:

— Давайте не будем торопиться. Подождем, пока ребята нанесут на карту всю гробницу.

Он повел Мотрэма к скамье, стоявшей на травяной площадке позади монастыря, где они уселись на солнышке и беседовали, пока геодезическая группа заканчивала работу. Наконец Филдинг подошел к ним с распечаткой в руках.

— Ну, так вот, — сказал он с улыбкой. — Почти то, что вы ожидали: подземная камера примерно десять метров длиной, три метра шириной, и около четырех метров в глубину. На северной стороне определяется полость — похоже на вырубленную в стене нишу, зато южная стена однородна на всем протяжении.

— То есть, имеет смысл пытаться проникнуть в склеп с южной стороны… Примерно посередине, как думаете? — повернулся Мотрэм к Блэкстоуну.

Тот кивнул, но, подумав, добавил:

— Может быть, еще на один метр кнаружи от стены, если не возражаете. Если выбирать между риском повредить корни деревьев и копать под стеной капитула… давайте перестрахуемся, чтобы мне не лишиться работы.

— Давайте, — улыбнулся Мотрэм. — Вот что — мне нужно съездить в Лондон в начале следующей недели, но перед тем, как ехать, я договорюсь насчет необходимого для раскопок оборудования. Тогда мы сможем начать работу сразу, как только я вернусь, если вы не против.

Дождавшись согласных кивков, Мотрэм с чувством произнес:

— Не могу даже выразить, как это все для меня важно!

— Да мы вроде догадались, — с серьезным видом сказал Филдинг, развеселив остальных.

— Обед за мной! — объявил Мотрэм.

Смит и Филдинг, по роду деятельности исколесившие весь мир, развлекали своих спутников рассказами о своих прошлых подвигах. Филдинг, как оказалось, занимался археологическими раскопками, а Смит — разработкой нефтяных месторождений.

— Знаете, а ведь мы сейчас, можно сказать, находимся на пороге исторического открытия, — заявил Мотрэм, когда принесли кофе. — Возможно, нам удастся решить загадку семисотлетней давности. Разгадывать секреты прошлого — это восхитительно, не находите?

Остальные снисходительно улыбнулись энтузиазму Мотрэма, но Филдинг неуверенно произнес:

— Меня слегка настораживает перспектива вскрытия этой могилы. Одна мысль о том, что все это имеет отношение к «черной смерти»… — Он поежился. — Вы точно знаете, что делаете? В смысле — вы уверены, что не воскресите кошмар прошлых веков?

— Даю вам слово. С тех пор, как что-либо, находящееся у нас под ногами, видело солнечный свет, прошло семьсот лет. Кроме того, вас, ребята, никто и не просит входить в склеп — это уже моя работа.

— Ну, на самом деле, я не прочь заглянуть, — заметил Смит. — Мысль о том, что ты первый человек, входящий внутрь за столько лет, просто потрясает воображение!..

— Про себя могу сказать, что буду просто счастлив, если стены аббатства не обвалятся в результате ваших раскопок, — подал голос Блэкстоун под сочувственные смешки.

Увидев, что в ворота аббатства входит группа туристов, Мотрэм поинтересовался у Блэкстоуна, будет ли доступ в аббатство открыт на время проведения работ.

— В это время года посетителей немного, — ответил тот. — Я намерен оставить аббатство официально открытым на то время, пока идут подготовительные работы, и закрыть непосредственно перед тем, как начнем вскрывать стены гробницы.

— Звучит разумно, — согласился Мотрэм.

— Мы огородим место раскопок лентой, когда начнем работать, — сообщил Филдинг. — Посетители наверняка решат, что мы ремонтируем водопровод.

— Знаете, — задумчиво произнес Смит, — я удивлен, что здесь до сих пор не появилась пресса. Это же их хлеб — «Открытие могилы с жертвами чумы» и все такое… Обычно они не упускают возможности вызвать в стране панику.

Повисла напряженная тишина, и после долгой паузы Мотрэм сказал:

— Знаете, а ведь вы правы. Я об этом не подумал.

— Я тоже, — поддержал его Блэкстоун. — Единственное объяснение этому — пресса пока ничего не знает.

— Господи, пусть так остается и дальше, — пробормотал Мотрэм. — Начиная с этой минуты, предлагаю всем быть максимально осторожными в высказываниях.

Девять

— Кого это принесло в такое время? — воскликнула Мэй Келли, когда в их коммунальной квартире на восточной окраине Глазго, в которой она жила вместе со своим мужем Брайаном, раздался звонок. Было девять часов вечера.

— Есть только один способ выяснить, — ответил ее муж, даже не потрудившись оторваться от газеты.

Мэй тяжело взглянула на него, но он не поднял глаз, даже когда потянулся за банкой светлого пива, стоявшей на журнальном столике.

— Уж ты-то точно не собираешься выяснять, — с досадой пробормотала она, откладывая вязание и поднимаясь с кресла. Вскоре она вернулась, но уже не одна. — Это офицер из подразделения, где служит Майкл, — сообщила Мэй.

На этот раз Брайан отреагировал, как положено.

— Господи Иисусе! — воскликнул он, вскакивая на ноги и роняя газету. — Что-то случилось?

— Я очень сожалею, мистер и миссис Келли, но вынужден сообщить, что ваш сын Майкл — солдат морской пехоты Майкл Келли, погиб в результате военных действий под Афганистаном.

— О, Боже, нет… Нет, нет, нет! — Мэй бросилась к мужу, который стоял, словно обратившись в камень, явно не замечая женщины, которая искала у него утешения.