И она продолжила этот танец смерти, изменяя углы ударов, применяя дикие комбинации, отличные от любых, которые гладиатор когда-либо видела. Леопард не знала, что удивляет ее больше – то, что она сумела продержаться так долго или то, что она едва не проиграла в самом начале. Не раз и не два неожиданный выпад или удар заставали ее врасплох, вынуждая активно уклоняться, чтобы избежать поражения. Один особенный укол заставил Леопарда скорчиться от боли и, внезапно она оказалась внутри зоны досягаемости высокой женщины, на совершенном расстоянии для удара локтем по челюсти...
Гладиатор отскочила назад и мотнула головой, глядя на хозяина. Если он и заметил почти совершенную ею ошибку, то не подал виду. Отвлечение внимания от боя дорого ей стоило; крученый удар ногой пришелся прямо на лицо, и боль взорвалась в сломанном носе. Только быстрый поворот и отступление спасли ее от последовавшего укола, который мог бы стать последним в этом сражении. Удар в солнечное сплетение даже через толстую кожу нагрудника выбил воздух из ее легких. Гладиатор отшатнулась назад, задыхаясь от пенистой крови, заполнившей ее нос, проклиная собственную глупость и приказ хозяина, связавший ей руки.
Воин язвительно выгнула одну бровь, ожидая, пока она осмелится сделать что-нибудь. Усилием воли она подавила вспыхнувший внутри огонь, и лицо ее вновь стало осмотрительной маской, которую она использовала на Арене. Мечи снова столкнулись, задев друг друга так сильно и быстро, что запах жженой древесины заполнил двор. Гладиатор отступала, оставаясь вне области досягаемости длиннорукого воина, вынуждая ту наступать. Но темноволосый воин не была любителем. В отличие от копьеносца на Арене, высокая женщина двигалась осторожно, не позволяя соблазну одержать верх. Тем не менее, атаки не ослабевали – шквал ударов мечом, кулаками и ногами сплетался в гобелен невероятного мастерства. Гладиатор почувствовала беспокойство и возбуждение.
Нападение было не без резких переходов. Постепенно гладиатор начала чувствовать маленькие зазоры в защите своего противника. Как зуд, вынуждающий почесаться. Открытый подбородок, уязвимый сустав, незащищенный бок манили ее, будто разрушительный огонь бабочку. Только медленное отступление ослабляло зуд, успокаивая все более сильное желание контратаковать.
Ее отступление только провоцировало женщину. Меч противника намеренно задел недавно зашитое предплечье, заставляя всю руку гореть огнем. От боли помутнело в глазах, и в этот момент она задела икрой перила ограды, снова обнаруживая, что отступать больше некуда.
Локоть полетел ей в лицо. Гладиатор инстинктивно увернулась от мощного удара и полоснула мечом навстречу, вызвав резкий вздох боли, когда гладиус задел прикрытый доспехом живот воина.
Она замерла на месте в изумлении и ужасе. Женщина-воин как будто стала в два раза больше, воздух со свистом вырывался из ее груди, пурпур гнева омрачил изящные черты лица. Злая усмешка исказила лицо Цезаря. Ее хозяин побелел как полотно, а затем вспыхнул красным, вену вздулись на лбу.
Время умирать.
Гладиатор не двигалась, когда женщина подошла к ней, не пыталась блокировать удар, даже не вздрогнула. Она смотрела в эти опаляющие глаза и чувствовала слабое облегчение от того, что смерть ее будет быстрой. Вместо этого она полетела назад, кулак вцепился в ворот доспеха, затягивая тот вокруг шеи. Толчок был настолько неожиданным и быстрым, что гладиатор не успела удержаться и налетела спиной на перила.
Острая боль прожгла разодранную спину; она напряглась и сжала челюсти, сдерживая шипение. Ворот затянулся на и так уже болезненной шее, но она вынудила себя молчать, приветствуя темные пятна, пляшущие перед глазами.
- Что это? – Прорычал бархатный голос женщины.
Хватка на вороте ослабла, а затем его совсем отделили от доспеха. Гладиатор наклонила подбородок, но кулак, вцепившийся в волосы, отдернул ее голову назад, демонстрируя черные отметины всем. Особенно хозяину.
Затаив дыхание, гладиатор слушала тишину. Никто не шевелился, напуганные гневом воина.
- Что это? – На сей раз немного громче. Светлые синие глаза пробежались по двору и остановились на сенаторе. – Кто сделал это?
Сенатор с негодованием смотрел на свою собственность.
- След ее последнего боя.
- Ложь. Это следы удушения. Кто сделал это? – Женщина убрала руку и Леопард обвисла на перилах, потирая горло, когда воин направилась к сенатору с неестественно прямой от гнева спиной.
- Гладиатор. Сегодня на тренировке. Удачный захват.
Ее скорость удивила Леопарда. В четыре длинных шага женщина пересекла двор, схватила сенатора за шею, слегка приподняла в воздух и прижала к стене. Боги, эта женщина безумна – угрожать сенатору из-за одного избитого раба.
Домашняя стража взяла ее в кольцо, доставая мечи. Втрое меньший по численности эскорт воина вытянули оружие из ножен, окружая свою повелительницу. Люди Цезаря опустили руки на эфесы. Легким движением запястья он удержал их.
- Кто?
- Я не знаю! – Пропищал он.
Женщина зарычала, сжимая горло сенатора. Один из его охранников ступил вперед; ее люди подняли мечи.
- Хватит. – Цезарь подошел ближе, выражение его лица – полностью и бесповоротно – обещало последствия для любого безрассудного действия.
Женщина бросила на Цезаря предупреждающий взгляд, острие ее меча ясно давало понять ее мнение относительно его угроз. С другой стороны, Леопард не сомневалась, что его следующие действия принесут женщине-воину много страданий, независимо от того, заденет она его лично или нет. Из-за нее.
- Он мертв, – просипела она.
Все головы разом повернулись к ней. Нервный взгляд на ее владельца и на Цезаря; консул с любопытством наклонила голову набок, будто только сейчас заметил комара. Сенатор, более чем кто-либо еще, смотрел на нее так, будто у нее выросли три головы, как у Цербера.
- Ты... разговариваешь?
Гладиатор открыла было рот, думая, что должна сказать что-то еще, но не обнаружила никаких мыслей в голове. После столь долгой разлуки слова отказались от нее. Молчание помогало ей держаться; потеря этого верного товарища казалась скорее пугающей, чем победоносной. Это было безумие – говорить сейчас, перед Цезарем и хозяином. Особенно перед хозяином. Только выражение шока на его лице и его угрозы, все еще звучащие в ушах, заставляли ее радоваться, что она заговорила.
Воин перевела взгляд с нее на ее владельца, что-то темное и недоступное плескалось в ее глазах. Затем она приняла решение и бросила меч на землю.
- Ты не заслуживаешь такого бойца. Я дам тебе в пять раз больше, чем ты заплатил за нее.
Леопард уставилась на нее, не веря своим ушам.
Хозяину удалось вернуть себе немного самонадеянности.
- Но она стоит гораздо больше, в одиночку побеждая...
Воин трижды резко ткнула сенатора пальцами в шею. Он упал на колени, задыхаясь, царапая шею руками, будто пытаясь оторвать от горла невидимые пальцы. Ручейки темной крови поползли из его ноздрей. Раб смотрела на них, пригвожденная к месту, разрываясь между побуждением защитить единственную стабильность, которую она знала, и захватывающим зрелищем его смерти.
Темноволосый воин наклонилась к его лицу.
- Она ничего не будет стоить для тебя, если ты умрешь. ВТРОЕ больше, чем ты дал за нее, и не заставляй меня снова пересматривать цену.
Сенатор энергично кивнул, неспособный выдавить ни слова. Еще два тычка, и он упал на землю, жадно глотая воздух.
Цезарь снова расслабился и улыбнулся.
- Мудрое решение, Завоеватель.
Пристальный взгляд гладиатора перескочил на женщину. Не просто женщина. Зена. Завоеватель Греции. Разрушитель Наций. Убийца тысяч, а возможно и десятков тысяч. И самый большой враг Цезаря.
Внезапно она почувствовала радость от близости перил, поддерживающих ее.
Завоеватель повернулась к Цезарю.
- Переговоры закончатся этим вечером, независимо от того, придем мы к соглашению или нет. Капитан Маркус, расплатись и доставь моего нового раба на корабль, и передай капитану Беллерофону готовиться к отплытию.