Ватута впервые изменил предписанному себе смирению.

— Ты улыбаешься, Повелительница! — закричал он. — Пригрозила великими несчастьями — и улыбаешься! Ты радуешься, Повелительница!

— Я улыбаюсь своим мыслям. И ты верно понял — радуюсь.

— Тому, что планете угрожают беды?

— Нет, тому, что это так взволновало вас. Вижу в этом хороший знак. Я ведь предупредила, что лишь соединенные усилия всех — рангунов, дилонов, хавронов — могут предотвратить надвигающуюся беду.

— Дилоны — наши вечные враги, Повелительница. Они ненавидят нас. Мой министр Прогнозов и Ведовства Кун Канна... Мы захватили его в плен, вознесли на такую высоту, а он? Вдруг восстал и погиб, пытаясь наброситься на меня. Все дилоны такие.

— Пусть отношение дилонов к вам тебя не беспокоит. Важно ваше отношение к ним. Хочу устроить твою встречу с Гуннар Гунной. Будешь возражать?

Ватута, видимо, решил, что не следует перебирать в противоборстве. Он покорно склонил голову.

— Твоя воля, Повелительница! Будут еще приказы?

— Будут, Ватута. Войну рангунов с дилонами запрещаю. Строительство и разрушение прекращаются. Освободившиеся жители: вы, ваши солдаты хавроны, ваши пленники дилоны — в общем, все население направляется на строительство важного объекта, которым руководит твой бывший пленник, твой — уверена — будущий друг.

Ватута кивнул Кагуле.

— Ты слышал приказ Повелительницы, Кагула?

— Я жду твоего решения, я жду...

— Будешь командовать всеми строителями объекта Баха.

— Понял. Большое строительство вдалеке от города. Наши мерзкие враги дилоны, наверно, нападут на строителей, Ватута? У них такие резонансные орудия, такие орудия!

Ватута выразительно скривил львиное лицо.

— Повелительница запретила войну.

— Дилоны не нападут, — твердо сказала Мария.

— Будем строить, — радостно сообщил Кагула. — Выстроим и сразу разрушим. Наш бывший пленник будет доволен, он будет...

Мария не сдержала новой улыбки. Представление о рангунах как о народе взрослых младенцев укреплялось. Кагула огорчился, услышав, что строительство разрешается, и самого высокого класса, а разрушение запрещено. Бессмертный No 29, в отличие от Властителя, и не собирался демонстрировать покорность. Он удивился — зачем же строить, если потом нельзя разрушить? Мария растолковала, что таковы обычаи людей: люди, построив, не разрушают, а надолго сохраняют возведенное.

— Повелительница, — сказал Ватута, — разреши заметить, что, находясь на корабле, мы не сможем выполнить твои приказы. Значит ли это, что ты освобождаешь всех пленных?

Мария не колебалась.

— Все освобождаются, Ватута. Вы нам не враги, а добрые знакомые, и в будущем, я надеюсь на это, — друзья.

Спустя короткое время, уже в салоне хронолета, она повторила капитану корабля и Аркадию, о чем договорилась с Бессмертными.

— Против освобождения рангунов у меня возражений нет, — сказал Кнудсен. — Твои решения одобряю.

— Тебе что-то не нравится? — Мария видела, что он чем-то недоволен.

— Не то, чтобы не нравилось... Тревожусь.

— Что тебя тревожит?

Кнудсена тревожило многое. Хватит ли на всех радиозащитных костюмов, если Кагула ретиво погонит на площадку все население Рангунии? Рангуны узнали, что в будущем им грозит гибель, но дошло ли до них, что и в случае спасения они лишаются своего нынешнего бессмертия? Что вечная повторяемость жизненного цикла прекратится? И что нынешнее их преимущество перед дилонами исчезнет — все будут одинаково смертны.

— Я на этом внимания не концентрировала.

— Вот-вот, не концентрировала! Как нынешние Бессмертные поведут себя, когда поймут, что бессмертию пришел конец? И как воспримут известие, что все орудия войны уничтожаются?

— Я объявила, что запрещаю войну. Они подчинятся.

— Но о ликвидации всех военных средств ты не говорила?

— Об этом не говорила.

Кнудсен покачал головой.

— Это не одно и то же: не воевать — и не иметь орудий войны. Они могут возмутиться, узнав, что их лишают оружия.

— Не думаю. Ватута хорошо запомнил, как я единственным излучателем в руке парализовала их волю к сопротивлению. Вряд ли он осмелится испытать еще раз наши средства обороны.

— Ты считаешь их разновидностью детей. Поступки детей не всегда предсказуемы. Но оставим эту проблему на будущее. Пока ты вела переговоры, я задействовал наши датчики и анализаторы. Имею схему всех батарей, всех мастерских, где собираются боевые аппараты. Работают дилоны, охраняют хавроны, руководят рангуны. Четырех рангунов тебе не удалось захватить в пещере. Вот их имена — Урана, Китата, Хрон, Парача. Те самые Бессмертные, которые даже торжественные собрания в Тронном зале не посещают — без перерыва дежурят на боевых постах. Они подчиняются велениям Ватуты, а командовал ими погибший Кун Канна. Нужно, чтобы они сдали оружие.

— Ватута велит им.

— Если захочет, — с сомнением проговорил капитан хронолета. — Я не так уверен в его покорности, как ты. Еще одно: как они назвали того старичка, который умрет у ног постаревшего Кагулы?

— Дилай, Бессмертный No 1. И титул у него немаловажный — Хранитель Энергии.

— Номер один... наверно, не случайно! И такое звание — Хранитель Энергии! Очень интересно...

— Чем так привлекает твое внимание Дилай?

— Тем, что его нет. Наши приемники настроены на специфическое излучение рангунов. Аппараты точно фиксируют каждого рангуна, где он ни находится и как ни укрыт. А Бессмертного No 1 они не фиксируют. Он есть, но его нет. Нигде нет, Мария!

9

Бах с увлечением докладывал капитану хронолета, что строительство искусственного вулкана в Долине гибели — так называют это место и рангуны, и дилоны — идет успешней, чем он рассчитал. На большой глубине обнаружена вместительная пустота; хавроны с бывшими пленными дилонами резонаторами пробивают туда спуск — отличный инструмент для раздробления пород, похвалил резонаторы Бах. Они превращают руду в порошок, а нагнетаемая в жилу вода растворяет руду. Скоро высокоактивная жидкая смесь ринется в подготовленную пещеру — и зародится искусственный вулкан.

— Надеюсь, без большого недротрясения? — осведомился Аркадий. Он уже ходил и начал помогать Кнудсену в поисках арсеналов. — После вибраций, что бросали нас с тобой на землю, я не чувствую любви к тряске.

Бах заверил, что вулкан начнет работать постепенно. Недротрясения рангунов — ведь что? Взрыв и волна от взрыва, еще взрыв — и еще волна. Они с Асмодеем оборудуют нарастающее извержение из огнедышащего горнила, а не взрыв. Разница!

Узнав, что Мария подготавливает свидание Гуннар Гунны и Ватуты, Бах пожелал участвовать во встрече. Он, можно сказать, приятель Вещего Старца, столько переговорено на разные темы — очень интересно снова повидаться. И с Ватутой надо побеседовать: Властитель Бессмертных хоть и приговорил его к казни, но приговор вынес без злобы — это нельзя не ценить. В общем, он считает свое участие в переговорах необходимым!

Планетолет — его вел Аркадий — опустился на Ратушной площади, окруженной руинами зданий. Ватуту сопровождал его любимец Кагула. Людей и рангунов встретил один из Старейшин. Бах с Аркадием уже совершали путь через залы Проникновения и Предварения, Мария видела этот путь на экране в салоне хронолета, но Бессмертным он был внове: Ватута, чтобы не нарушить своего достоинства, не показывал живого интереса, но Кагула, жадно осматриваясь, даже останавливался, чтобы получше все рассмотреть. Мария с удивлением обнаружила, что Ватута нервничает: львиное лицо покраснело, руки подрагивали. А Бах отметил, что тяжелые события последнего времени внесли перемены в ритуал шествия: никто не подумал усаживать их перед зеркалом Проникновения, никто не задерживал в зале Предварения для вопросов и ответов. И еще больше поразило Баха, когда он вошел с Аркадием к Старейшинам, поредение в зале. "Какое малодилонство!" — переиначив привычное слово "малолюдство", сказал себе Бах.