— Каких проблем?

Грегори остановился перед ним, широко расставив ноги:

— Должно быть, сообщат в четырехчасовом выпуске новостей. Россия объявила о результатах расследования катастрофы на атомной электростанции на Урале. Россия утверждает, что во всем виноваты некие русскоговорящие немцы, члены возрожденного Общества иллюминатов, которых финансирует Франция. В кулуарах же прозвучали слова и пожестче, и международная ситуация стремительно ухудшается.

По спине Армстронга пробежал холодок. Он глянул на часы:

— Уже пятый час.

Грегори подошел к телевизору и включил его. На большом экране показался диктор, торопливо зачитывающий:

— …Французское правительство отрицает причастность к возрождению германского иллюминатства и предлагает российскому правительству предъявить доказательства на заседании ООН. Ожидается ответ. Между тем в Москве продолжается допрос Михаила Кирова и его друзей, заговорщиков. — Он помолчал, переводя дыхание, и продолжил: — Как следует из заявления министерства обороны, Британия проведет ежегодные широкомасштабные маневры своих сухопутных сил впервые на земле Франции в соответствии с подписанным в прошлом году военным соглашением между Британией и Францией.

Выключив телевизор, Грегори невозмутимо произнес:

— И еще не все обнародовано. Есть и другие новости, значительные и зловещие. Можете мне поверить: это большая удача, что мир пока пребывает в состоянии покоя. И кто знает, долго ли продлится это состояние.

— И это означает, что если разразится война, то строительство ракет, предназначенных для полета на Венеру, прекратится как здесь, так и повсюду?

— Разумеется! Все будут озабочены лишь проблемой собственного выживания и о таких делах просто забудут.

Армстронг задумчиво потер подбородок:

— И как все это вам видится в свете деятельности «Норман-клуба»?

— Я так понимаю. Русские члены «Норман-клуба» поработали вместе с французскими, чтобы развязать третью мировую войну и тем самым отбросить человечество назад на пару десятков лет. Если они добьются успеха, то их соратники в других странах постараются еще больше раздуть пожар, затянув войну по возможности подольше. Они уже делали это дважды ранее и, может быть, сделают еще раз. Правда, в тех двух случаях они не заходили слишком уж далеко.

— Что вы имеете в виду?

— Испугавшись, что окончательно доконают планету, они успели отозвать поджигателей войны до того, пока не стало слишком поздно. Но в тех двух случаях они допустили промашку. Войны, может быть, и затормозили социальное развитие человечества, но зато придали развитию наукй огромный импульс. Каждому понятно, что именно поэтому мы совершили огромный скачок в области ракетостроения, не говоря уж о других вещах. — Генерал озабоченно уставился на пустой экран.

— Ну, на этот раз они извлекут урок! Зато потом все будет по-другому. Они проведут соответствующую работу, если уже не провели. Они доведут дело до горького конца, и результаты всего научного прогресса осядут пылью на мировые руины. И только члены «Норман-клуба» будут обладать оружием, а остальные оставшиеся в живых разбредутся по миру, кочуя племенами, вооруженные луками и стрелами. Я же говорю вам, они маньяки маньяки с иллюзией нормальности!

— Что ж, ваша очевидная искренность производит впечатление не меньшее, чем ваш рассказ, — прямо заявил Грегори. — Поэтому я решил предпринять собственные расследования, прежде чем как-то реагировать. Вы сможете завтра в это же время ко мне прийти?

— Конечно. — Армстронг встал с кресла. — Надо полагать, вы вели запись этой беседы?

Грегори показал на «глазок» в стене и слегка извиняющимся тоном сказал:

— А в соседней комнате идет запись на «Блаттнер фон». Так что весь разговор записан на пленку. Вы должны понять, что…

— Я все прекрасно понимаю, — прервал его Армстронг. — На вашем месте я вел бы запись разговора с каждым посетителем. Это мудрая предосторожность.

Генерал с признательностью посмотрел на него и проводил его до двери.

Быстро шагая по улице, Армстронг вновь и вновь мысленно возвращался к состоявшемуся разговору. Насколько удалось убедить генерала? И если даже удалось, много ли может сделать генерал?

Над Потомаком тянулись темные грозовые тучи. Звучно захлопали первые дождевые капли. На фоне темнеющего горизонта вспыхнула яркая голубая молния. Затем послышался отдаленный раскат грома.

Укрывшись в какой-то нише, Армстронг подождал, пока закончился дождь. Витрина, рядом с которой он стоял, рекламировала записывающую аппаратуру. Демонстрационная модель была включена, и на экране высвечивалась передовица «Вашингтон пост».

Брови Армстронга сдвинулись так же грозно, как и тучи над его головой, когда его глаза впились в правую колонку.

ПИЛОТ РАКЕТЫ РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЗА УБИЙСТВО

Гэллап, Нью-Мехико. Местной полицией разыскивается Джордж Куинн, официально объявленный пилот ракеты номер восемнадцать, ныне строящейся в пятидесяти милях севернее города. Он обвиняется в том, что в результате жаркой перепалки убил Эмброуза Фозергилла, технического директора строительства.

Громадные кулаки Армстронга сжались, пальцы вжались в ладони. Он не успел до конца переварить прочитанное, так как его внимание тут же привлекла другая тема.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ-УЧЕНОЙ

Тэрритаун, Нью-Йорк. Клер Мэндл, ученая-физик, сестра покойного профессора Роберта Мэндла, исчезла сегодня утром из собственного дома при таинственных обстоятельствах. Герберт Уолтхолл, агент ФБР, признал, что это учреждение занимается поисками мисс Мэндл, но на настоящий момент дополнительной информации сообщить не может.

Не обращая внимания на дождь, гром и всполохи молний, Армстронг бегом припустил по улице.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Адрес, указанный в телефонном справочнике, принадлежал дому в колониальном стиле, расположенному на участке, огражденном высоким забором. Поверху бежала колючая проволока, по которой был пропущен ток. У парадных ворот располагалась одна крепкая сторожка, за ними — другая. Рядом со сторожками возвышались огромные стальные ворота, за которыми виднелись решительно настроенные охранники. По участку расхаживали патрули из столь же внушительно выглядевших парней. Судя по всему, сенатор Уомерсли считал себя фигурой весьма значительной.

Армстронгу стало ясно, что просто так, через какое-нибудь окно или дверь, внутрь не проникнуть. И думать нечего. Силой тут тоже ничего не добьешься, разве что по шее накостыляют. Ситуация требовала изобретательности.

«Потише, потише, охотник за обезьянами!» — проговорил он про себя, подходя к парадным воротам.

Охрана, увидев его, насторожилась. Армстронг придал лицу туповатое выражение и обезоруживающе улыбнулся. Один из охранников презрительно сплюнул.

Просунув визитную карточку сквозь толстые прутья ворот, Армстронг заговорил угодливым тоном:

— Не соблаговолите ли поинтересоваться у сенатора Уомерсли, не соизволит ли он принять меня?

Взяв карточку, охранник посмотрел на нее, затем спросил:

— Вам назначено?

— Нет.

— По какому делу вы хотите его видеть?

— По делу, о котором разговаривал со мной сенатор Линдл.

— О’кей. Подождите здесь.

Ожидание растянулось на полчаса, в течение которых он слонялся у ворот и спрашивал себя, сколько же вопросов пробегает сейчас по телефонным проводам. Вопросов относительно его личности. Наконец охранник вернулся и угрюмо открыл ворота.

— Он вас примет.

Армстронг двинулся к дому, сопровождаемый охранником. Ворота за ними с лязгом захлопнулись; звук получился зловещий, примерно так же встречают гостя, получившего срок в двадцать лет Синг-Синг. По дороге им встретился еше один патрульный, ведущий на цепи собаку размером в половину лошади. Цепь по толщине напоминала якорную.