- Но у меня есть одно условие...

- К..какое? - выдохнула, тут же задохнувшись Марисса.

- Ты выйдешь за меня замуж.

Глаза Мари стали похожи на блюдца.

- А как же Сандра?

- Я с ней развелся еще неделю назад. Надоела.

- Зачем я тебе? В какую игру ты на этот раз хочешь меня втянуть?

Алан усмехнулся:

- Ни каких игр, Мари. Больше никаких игр.

Он направился к выходу. У двери остановился и добавил:

- Я люблю тебя. Давно. Я просто хочу, чтобы ты была, наконец, счастлива.

И ушел, оставив Мариссу пребывать в состоянии прострации. Нет, скорее, в состоянии транса. Она отупело смотрела прямо перед собой, пытаясь поймать мысли. Ну, хоть одну. В конце концов, ей это удалось.

- Это не справедливо. Это не честно, - рыдала она. - Дать почувствовать вкус свободы. Поверить, что все будет хорошо. А затем разрушить весь мой уютный мирок, в котором я действительно была счастлива. Вот уже несколько месяцев.

Немного успокоившись, Мари смогла рационально размышлять: "Возможно, предложение Алана достаточно разумно. Все тайное рано или поздно становиться явным. Рен все равно узнает. Когда-нибудь. Рано или поздно. И тогда..."

Вот от мыслей о том, что будет тогда, девушка похолодела, даже во рту пересохло. Перед глазами всплыла болезненная картинка: полуобнаженные Рен и Виктория в любовном гнездышке в "Кленовой роще".

"Ладно, признаю. Наврала я Лану. Не рада я ни за Рена, ни за Вику. А идея о мести реально очень соблазнительна", - в душе вновь вколыхнулась обида. - "Пусть на своей шкуре мой милый прочувствует, что такое обман, предательство, унижение".

"Если кто-то узнает про Дана, кто-то из врагов Тайгера - я не смогу обеспечить ему надежную защиту. Тогда, как Лан - сможет", - от напряженного мыслительного процесса у девушки разболелась голова. Она потерла виски. - "Когда тайна известно более, чем двоим людям - это уже не тайна. О сыне знают четверо своих и много чужих из персонала клиники".

"Я поняла, у тебя много врагов? Что ты им всем сделала?" - вспомнила она слова Таси.

- Я попрошу у Лана время на размышления. Как воспитанный человек, в этом он не сможет мне отказать, - резюмировала вслух Марисса. - А там будем действовать по обстоятельствам. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

Глава 4

Марисса бегала взмыленная по дому в спортивных штанах и майке, растрепанная с бутылочкой в одной руке и распашонкой в другой. Света убежала на свидание. Ребенок истошно орал. В горле першило, в глазах стояли слезы, грозящиеся с минуты на минуту хлынуть сплошным обжигающем потоком.

А тут еще кто-то настырно названивал в дверь. Она выдала тираду из трехэтажной ненормативной лексики, схватила ребенка в охапку и побежала открывать, раздумывая по дороге, как с наибольшей жестокостью порвать непрошеного гостя.

На пороге стоял Алан, весь такой безупречный, благоухая элитным парфюмом. В пепельно-серых брюках и белом джемпере, прическа - волосок к волоску, чисто выбрит. Он не давал о себе знать уже больше месяца, с тех самых пор, как привез ее с Даном домой из клиники, обещав позвонить. Марисса о нем и не вспоминала. Ей было не до мужчин, когда весь ее мир, вся ее жизнь сосредоточилась лишь на одном единственном, который недовольно мяукал у нее на руках, требуя кормежки.

Вовремя припомнив о том, как не стоит выражаться благовоспитанным леди, Марисса удержала при себе "ласковое" приветствие, ограничившись лишь приглашающим кивком головы. Сама она прошествовала в комнату, села на диван и запихнула соску бутылочки в ротик вечно голодному младенцу.

- Характер показывает? - усмехнулся Лан.

- Ага. Весь в папочку. От осинки не родятся апельсинки.

- А Света где?

- Гуляет. Устраивает свою личную жизнь. Я не могу от нее требовать помогать мне с ребенком. Сама должна справляться.

- Почему няньку не наймешь? Теперь ты можешь себе это позволить.

- Я не хочу брать чужого человека в дом. Ты понимаешь, почему. Я уже всего боюсь, всех боюсь и не кому не доверяю.

- Хочешь, я Галину к тебе пришлю? Она хорошая женщина.

- А как же ты?

- Справлюсь как-нибудь. Не маленький уже, - рассмеялся Алан. - И еще: нужно позаботиться об охране дома. У тебя даже нормального забора нет. Очень легкомысленно с твоей стороны. Я попрошу этим Артура заняться.

- Ты подумала над моим предложением? - сразу без всякого перехода спросил Никольский.

Марисса даже икнула. О чем, о чем, а об этом она думала меньше всего. Мари заглянула ему в глаза. Ни страсти, ни обожания, ничего. Она его совсем не понимала. Даник, насытившись, заснул, и она воспользовалась этим, чтобы скрыться от вопроса. Уложив сына в кроватку, Марисса спустилась на кухню.

Алан варил кофе. Он обернулся и улыбнулся ей так нежно, обезоруживающе, согревая своей улыбкой, что Мари сразу передумала на него злиться. Просто не могла. Она взгромоздилась на подоконник, немного смущаясь своего взъерошенного вида, но потом решила не заморачиваться: "Можно было позвонить, предупредить как-то..."

- Ничего, что я у тебя тут хозяйничаю?

- Ничего. Будь как дома, - Мари пожала плечами, изучая его взглядом.

"Как всегда: море обаяния, стильный, презентабельный, идеальный. Вот не верю я в его любовь, и все тут, хоть режьте", - дала заключение Марисса своему осмотру. Словно читая ее мысли, Лан спросил:

- Ты не веришь мне?

- А должна?

- Почему? Я тебя никогда не обманывал. Многое умалчивал - это да. Но не врал.

"Что ж. С этим не поспоришь", - согласилась мысленно Марисса.

- Лан, дело не в тебе...

- Я знаю. Тебе больно. Все еще любишь его?

Алан не дал ей отвернуться. Стащил с окна и, прижав к себе, подняв за подбородок, заглянул в глаза. Мари нервно облизнула губы и сглотнула. Когда он был на расстоянии, она еще могла с ним спорить, даже ругаться. Она сама себя не понимала. Да: красивый, умный, чарующий, сногсшибательный мужчина. И самый близкий друг Рена. Она просто не могла впустить его в свое сердце, душу, довериться ему. Это было бы неправильно. Это было бы ошибкой. Она не могла себе позволить ошибаться. Тем более, сейчас.

Алан отпустил ее подбородок и накрыл ее губы своими губами. Он ласкал ее рот чувственно, сладостно, эротично. В его поцелуе не было ни грубости, ни напора, ничего кроме бесконечной нежности. Девушка сама не заметила, как расслабилась и подалась к нему всем телом. Стало так тепло. Сердце гулко забилось.

Когда он отстранился, она почувствовала себя покинутым ребенком. Лан легко провел пальцами по ее шее, плечам, гладил по спине, и Марисса чуть не замурлыкала. Она вдруг четко осознала чего ей не хватало все эти последние дни. Мужской силы, заботы, надежного крепкого плеча, на которое можно было опереться

Она казалась себе брошенной, покинутой всеми маленькой девочкой, которой пришлось взвалить на себя груз взрослых проблем. Она так устала бороться, бояться, выживать. А Рен бросил ее, бросил одну посреди этого жестокого мира. Она стала ему не нужна, как наскучившая игрушка, как бесполезная вещь, опостылевший хлам.

- А как же Ринар? - спросила Мари грустно.

- Не волнуйся. Это моя забота. Просто поверь мне. Хорошо?

Марисса положила ему голову на грудь, обвила руками за талию и глубоко вздохнула.

- Я согласна, Лан. Но мне нужно еще немного времени. Совсем немного.

Из радио-няни раздался капризный писк. Они вместе рассмеялись.

- Он вечно голодный. Только и делает, что есть и спит.

- У него работа такая. Иди, корми чадо.

Алан зашел в спальню и невольно залюбовался открывшейся его взору трогательной картиной. Девушка сидела в кресле и держала на руках ребенка, который, собственническим жестом положил малюсенькую розовую ручонку на грудь и с увлечением сосал, прикрыв от наслаждения глазки. Марисса с нежной улыбкой смотрела на сына. Сейчас она была так далека от своих прошлых образов: наивной напуганной студентки, какой она была вначале; женщины-вамп, соблазняющей Стаса; воинственной амазонки, убивающей Драка; юной красавицы из далекого горного аула; верной жены-декабристки, согласной любыми способами вытащить мужа из заточения и, наконец, мечущейся несчастной, как раненая птица, девушкой, брошенной и преданной, с глазами, полными боли.