"Похоже, он меня сюда завез, чтобы разрешить этот вопрос раз и навсегда. Нет меня - нет проблемы, - девушку охватил панический страх. - Быстро, одним движением руки закончит эту комедию, которая уже порядком затянулась. Сломает мне шею. Финито ля. Это у него профессионально получается. И под елочку - зверушек до весны подкормить".
В ее душе что-то дрогнуло, но она выпрямилась, сделала над собой усилие, чтобы успокоиться, проглотила слюну и постаралась говорить тихо, сдерживая начинающее клокотать в ней бешенство от этих несправедливых обвинений.
- Что я тебе сделала? Я не понимаю, Рен, о чем ты. Правда, не понимаю. Я приложила столько усилий, чтобы вытащить тебя из тюрьмы. Я хранила тебе верность, даже не смея взглянуть в сторону других мужчин. Я жила тобой. Я была счастлива только рядом с тобой. Я дышала полной грудью только рядом с тобой. Я хотела быть с тобой всегда, но ты...
Тут ее голос пересекся, Мари судорожно всхлипнула, смахнув набежавшую слезу. В носу предательски засвербило, к горлу подкатил ком.
- Ты быстро заменил меня Викторией. Я тебе просто надоела. Я больше не приносила пользы и оказалась не нужна тебе, - срывающимся голосом, дрожащими губами продолжила девушка.
Рен снова направился к ней. А Марисса отодвигалась от него. Они опять обошли машину вокруг и снова поменялись местами.
- Я долго за тобой бегать буду? - как-то подозрительно спокойно спросил мужчина.
- Чего тебе от меня нужно? - не в силах больше сохранять хладнокровие завопила Мари.
- Тоже, что и всегда.
Рен, одним прыжком перелетев через капот, схватил не успевшую отреагировать девушку. Толкнув Мари на заднее сидение автомобиля, он бросился на нее, навалившись всей свой тяжестью.
- Всегда хотел сделать это с невестой, - прошептал он, задирая пышные юбки.
Стряхнул оторопь, Марисса вознамерилась сопротивляться, несмотря на то, что по опыту знала бесполезность подобных попыток.
- Нет, не хочу. Отпусти меня, чудовище, - шипела она. - Ненавижу, ненавижу...
Девушка попыталась вцепиться ногтями Ринару в лицо. Ее уже трясло не от страха, а от злости. Мужчина мгновенно перехватил ее руки и, закинув их за голову, крепко сжал за запястья. Его взгляд, скользивший по ее обнажившейся в пылу битвы груди, горел гневом, ревностью и желанием.
- Не хочешь? А когда-то тебе это нравилось до одури, до криков и ты сама просила еще. Вот сейчас и проверим, как сильно ты меня ненавидишь.
Ринар закрыл ей рот поцелуем. Между ними разгорелась дикая, беспощадная борьба. Мари, стиснув зубы, сопротивлялась, сдерживая дыхание и сберегая, как могла, свои силы, как будто от этого зависела ее жизнь.
Силы Мариссы все убывали от напряжения и гнева, и внезапно она ослабела. Губы Рена прильнули к ее губам, и она задохнулась от его поцелуя. Девушка почувствовала, что почти теряет сознание. Она все еще пыталась бороться против этой слабости, которая постепенно овладевала всем ее телом. Но больше не было сил. Его прикосновения обжигали, парализовывали.
Ее пальцы, сжатые сильной рукой Ринара, болели, и она выгнулась, чтобы освободиться от боли, но вдруг желание пронзило ее, и она утробно застонала. Слезы катились из ее глаз, обжигая похолодевшие щеки. Она надрывно закричала, когда горячая плоть мужчины пронзила ее тело, заполняя и распирая изнутри.
Она вскрикивала и содрогалась от каждого прикосновения его губ, его языка, каждого возвратно-поступательного движения его твердого как кость органа, испытывая, как острое нарастающие наслаждение захватывает всю ее целиком, затапливает огненной лавой все ее тело.
Мари словно бы пронзило электрическим током. Она изогнулась дугой, чувствуя, как искрометный ошеломляющий экстаз накрывает ее с головой. Девушка истошно кричала, дрожа и млея от растекающегося по телу блаженства.
Ощущая, как стенки ее лона стиснули его плоть, ее пульсацию, Рен, содрогаясь от неземного удовольствия, издал дикий звериный рык и почувствовал, что все его существо взмыло вслед за ней в безвоздушное пространство.
- Ты моя, моя, - шептал Ринар, слизывая соленые слезы с лица Мариссы.
Несмотря на холод, охвативший их разгоряченные тела, он не хотел выпускать ее из своих объятий, покидать ее тело. А Мари все рыдала и рыдала и не могла успокоиться.
- Ты уверен, что не стоит начинать преследование? - наседал на своего босса Артур.
Они сидели в рабочем кабинете Никольского. Помимо них двоих в креслах за столом расположились Алекс и Ден. Мрачные хмурые лица мужчин были напряжены.
- Уверен, - Алан устало вздохнул. - Пойми, если твои люди устроят погоню, то наверняка, получат отпор со стороны Тайгера. Может произойти все, что угодно: авария, драка, перестрелка. Не исключено, что девушка при этом пострадает. Я не могу рисковать, подставлять ее под удар.
- Пусть Рен немного успокоиться, - задумчиво добавил он, подойдя к окну.
- Лан, а ты не боишься, что до того, как Рен придет в себя, Мари уже пострадает? - задал провокационный вопрос Алекс.
- Нет. - Лан повернулся к нему. - Ринар не сможет причинить ей вред, - ответил он твердо, без тени сомнения в голосе.
Глава 12
Бесконечная лента дороги петляла перед глазами. Марисса устало прикрыла веки, чтобы дать отдых измученным покрасневшим глазам. За ночь выпало невероятное количество снега, который морозно искрился в лучах утреннего солнца, ослепляя своей белизной.
Безразличная и усталая, неподвижная и молчаливая, Мари впала в состояние прострации, которое являлось словно бы защитной реакцией организма на пережитую бурю эмоций. Рен опять подавлял, поглощал ее, подчинял и подминал под себя. Она чувствовала, что нуждается в отдыхе, что силы еще пригодятся ей. Девушка пыталась расслабиться, чтобы дать себе хоть какую-то передышку в этих череде кошмарных событий, с завидным постоянством сменяющих друг друга.
- Есть хочешь? - вопрос, заданный хриплым, напряженным голосом достиг ее сознания, и Мари вышла из своего отрешенного состояния.
- Куда ты меня везешь? - это волновало ее сейчас гораздо больше элементарных физических потребностей.
- А тебе не все равно? Помнишь, однажды ты просила меня бросить все и уехать вместе с тобой куда-нибудь далеко. Где нас не смогут достать те, кому я поперек горла встал. Ты говорила, что тебя не интересуют ни деньги, ни комфорт, ни положение в обществе. Что изменилось сейчас?
Марисса печально шмыгнул носом. Ядовитая тоска проникла внутрь, отравляя сознание, угнетая волю.
- А сейчас, слишком поздно, Рен, - Мари прикусила губу, чтобы удержать всхлип. Глаза защипало.
- Почему?
Ринар припарковал машину у придорожного кафе и повернулся к ней, впиваясь взглядом так, точно намеревался проникнуть в душу, в сердце, в мозг. И этот взгляд не позволял лгать. Марисса поняла это. В этот момент он был способен прочувствовать любую ее ложь, малейшую неискренность.
Что она могла ему ответить? Что в данный момент ей было абсолютно наплевать и на него и на Алана? Глубоко параллельны все их разборки и притязания? Ее сердце находилось там - далеко в маленьком домике на берегу озера рядом с ее сыном, оставленным на попечение Светы и Галины. Вспомнит ли Никольский про него? Или же он озабочен только тем, чтобы вернуть ее?
Там на заброшенном заводе Ник сказал, что это не он организовывал покушения на ее жизнь и жизнь Рена. Значит, где-то еще затаился враг, более могущественный и хитрый, чем амбициозный выскочка-блондинчик. Она уповала лишь на то, что про Даника знает только ограниченное количество самых верных надежных людей. Она старалась нигде не светиться с сыном, даже не гуляла с ним дальше ворот палисадника. И Галине со Светланой дала четкие инструкции выгуливать ребенка только в саду под охраной, предоставленной Аланом.
Стоит ли рассказывать Рену про их ребенка? От одной этой мысли все внутри нее сжалось и похолодело. Она боялась. Боялась безумно, до колик в боку. Она чувствовала, что Ринар придет в ярость, когда узнает, что уже несколько месяцев является отцом. А в ярости он совершенно неуправляем. Она ему ничего не сказала, да еще за его друга замуж собралась. Он все не так поймет. Она была уверена в этом. Он опять поймет все не так.