182. УТРО («Мелкие росинки на заре…»)
Мелкие росинки на заре
Всю планету держат в серебре,
Но внезапно отблеск золотой
Вспыхнул над серебряной землей…
Выйди в этот час и собери
Серебро и золото зари.
Небеса, как синий шелк, висят
От Владивостока до Карпат,
Мимо городов и деревень
Путешествует весенний день,
Пробуждает молодость в ручьях,
Открывает окна в поездах.
Он лесной тропинкой поутру
Провожает в школу детвору,
Он для взрослых тоже приберег
Редкостный, приятный ветерок,
Океаном солнечных лучей
Он плывет над родиной моей.
Ты прими, мой друг, товарищ мой,
Это поздравление с весной!..
Солнце низвергается с высот,
Светлый путешественник идет
Мимо городов и деревень —
Мирный день,
Весенний день, советский день!
183. С НОВЫМ ГОДОМ!
По родной земле, по первопутку,
К широко распахнутым дверям
Дедушка почтенный и малютка
Подойдут к двенадцати часам.
Нам такими их изображали
(Как же их достойно не встречать!)
Треснувшие древние скрижали
И затем позднейшая печать.
Так ли это? Может, нам сегодня
Вся эта наивность не к лицу?
Может, в этот вечер новогодний
Не пустить их к нашему крыльцу?
Так тревожусь я, что в эту зиму
Вдруг какой-нибудь энтузиаст
Грозно скажет им: «Идите мимо!
Не мешайте людям! Бог подаст!»
Пусть им в этот год не будет горше,
Пусть останется судьба их та ж!..
Добрая, знакомая лифтерша,
Подними их на восьмой этаж!
Пусть в роскошно убранной столовой
С ними познакомится народ:
Это — Старый год, а это — Новый!
Но ведь жить ему всего-то год!
И пока он не дорос до деда,
И покуда старость не пришла,
Выпьем мы за то, чтобы Победа
Каждый день в гостях у нас была!
Чтобы продолжали честь по чести
Дело человеческой мечты,
Чтобы разрабатывали вместе
Благородства мощные пласты,
Чтобы к цели шли, не уставая,
Каждый друг наш, весь народ-герой…
Так мы скажем, Новый год встречая,
Провожая пятьдесят второй!
184. СУЛИКО
Родам Амирэджиби
Я веду тебя, Сулико,
В удивительные края.
Это, кажется, далеко —
Там, где юность жила моя.
Это было очень давно…
Украина… Сиянье дня…
Гуляй-Полем летит Махно
И прицеливается в меня.
Я был глупым птенцом тогда,
Я впервые узнал, поверь,
Что наган тяжелей куда,
Чем игрушечный револьвер.
А спустя два десятка лет —
Это рядышком, погляди! —
Я эсэсовский пистолет
Отшвырнул от твоей груди…
Дай мне руку! С тобой вдвоем
Вспомним зарево дальних дней,
Осторожнее! Мы идем
По могилам моих друзей.
А ты знаешь, что значит терять
Друга близкого? Это — знай:
«Здравствуй!» тысячу раз сказать,
И внезапно сказать: «Прощай!»
В жизни многое я узнал,
Твердо верую, убежден:
Проектируется канал
Юность-Старость, как Волго-Дон.
Будь послушною, Сулико,
Мы поедем с тобой в края,
Где действительно недалеко
Обитает старость моя.
И становится мне видней,
Как, схватившись за посошок,
По ступенькам грядущих дней
Ходит бритенький старичок.
Это — я! Понимаешь — я!
Тот, кто так тобою любим,
Тот, кого считали друзья
Нескончаемо молодым.
В жажде подвигов и атак
Робко под ноги не смотреть,—
Ты пойми меня, — только так,
Только так я хочу стареть!
Жил я, страшного не боясь,
Драгоценностей не храня,
И с любовью в последний час
Вся земля обнимет меня.
Сулико! Ты — моя любовь!
Ты всю юность со мной была,
И мне кажется, будто вновь
Ты из песни ко мне пришла.
185. ОТЦЫ И ДЕТИ
Мой сын заснул. Он знал заране:
Сквозь полусон, сквозь полутьму
Мелкопоместные дворяне
Сегодня явятся к нему.
Недаром же, на самом деле,
Не отрываясь, «от» и «до»,
Он три часа лежал в постели,
Читал «Дворянское гнездо»!
Сомкнется из отдельных звеньев
Цепочка сна — и путь открыт!
Иван Сергеевич Тургенев
Шоферу адрес говорит.
И, словно выхваченный фарой
В пути машиною ночной,
Встал пред глазами мир иной —
Вся красота усадьбы старой,
Вся горечь доли крепостной.
Вот парк старинный, речка плещет,
А может, пруд… И у ворот
Стоит, волнуется помещик —
Из Петербурга сына ждет.
Он написал, что будет скоро,—
Кирсанова любимый сын…
(Увы! Не тот, поэт который,
А тот, который дворянин.)
За поворотом кони мчатся,
На них три звонких бубенца
Звенят, конечно, без конца…
Прошло не больше получаса —
И сын в объятиях отца.
Он в отчий дом, в гнездо родное,
Чтоб веселей набраться сил,
Привез Базарова с собою…
Ах, лучше бы не привозил!..
Что было дальше — всем известно…
Светает… сын уснул давно.
Ему всё видеть интересно,
Ему, пожалуй, всё равно —
Что сон, кто книга, что кино!