Моя рука зажимала ей рот, приглушая крики удовольствия девушки, пока я изливал в ее влагалище свое разочарование и тревоги. Я выпустил из себя весь негатив до последней капли; это позволило мне забыть о той нервной энергетике, что я ощутил, когда прочитал заголовок.

Мгновение я оставался внутри Зверушки, держа руку у нее на губах и наслаждаясь тишиной. Наполнившее меня спокойствие, кажись, ощутила и она, потому что не двигалась, не пыталась разговаривать или обернуться, чтобы взглянуть на меня.

Мой член обмяк, и я выскользнул из нее, отступил на шаг и шлепнул девушку по попке, говоря:

- Я собираюсь принять душ. Поем, когда закончу.

Она выпрямилась, поправила халатик и повернулась ко мне лицом.

- Без проблем, - сказала девушка, улыбаясь, и казалось, что эта улыбка несколько натянута. Что она скрывает что-то более потаенное, но спустя мгновение это выражение исчезло с ее лица, и девушка снова стала моей Зверушкой. - Я готовлю салат с тунцом, надеюсь, ты не против.

- Я люблю этот салат, - ответил я и наклонился, чтобы наградить ее поцелуем, - ты слишком ко мне добра.

Уходя, я почувствовал, как странное ощущение разлилось по всему моему телу.

Счастье. Уверен, что именно это я тогда и почувствовал.

Пока принимал душ, я насвистывал, смывая с себя соки ее киски и представляя, как погружусь в нее снова позже вечером.

Жизнь была хороша. Я не мог отрицать этого.

      ***

 - Мистер Холлистер, - раздался голос Томаса, нарушая тишину моего кабинета. Казалось, он звонил сквозь миллионы миль посредством интеркома, хотя на самом деле был в нескольких шагах. - Здесь пришел ваш отец...

Его голос прервался, и я услышал шарканье ног у своей двери. Я повернулся и сел на стул, так как ранее стоял у окна, глядя на вид города у моих ног.

Я занял позицию, кричащую о моем безразличии, и не сменил ее, даже когда отец вломился в кабинет, подобно свирепому быку, отталкивая Томаса.

- Я просил тебя лишь об одной услуге, одной гребаной услуге, и ты проебал это! - заорал он. Томас съежился и вздрогнул за его спиной, я махнул ему рукой, чтобы тот вышел и закрыл за собой дверь.

Физически я был похож на отца, такой же как и он высокий, мускулистый, очень красивый мужчина, но на этом наше сходство заканчивалось.

Там, где он реагировал, выражая неистовую ярость, я научился держать все внутри себя, выражая свой протест маленькими, контролируемыми дозами.

Он был взрывом посреди селения, я же был более похож на травяной пожар в поле, преднамеренный и плодотворный, так как после пожара в поле вырастала новая зеленая растительность.

Отец выглядел смущенным тем, что его гневная речь не возымела на меня никакого эффекта, тем, что я больше не боялся его.

Я схватил стрессбол со своего стола и начал ритмично сжимать его, пока оценивающе холодно взглянул на отца.

- У тебя есть какое-то оправдание? - закричал он и стукнул кулаком по моему столу.

- Совет решил, что это финансово нецелесообразное вложение, - ответил я, глядя прямо ему в глаза.

Он стоял, готовый к нападению. Его ноздри были расширены, а венка на его виске так пульсировала, что я видел это со своего места.

- Садись, пап, - сказал я, - мама убьет меня, если тебя хватит еще один сердечный приступ прямо у меня в офисе. Если ты хочешь подвергнуть себя этому, то будь добр, сделай это дома.

Глядя на меня, он опустился в кресло, сгорбился и внимательно изучил выражение моего сердитого лица.

- Кто ты? - спросил он спустя момент.

- Я - твой сын, твое творение и глава этой компании. И я не стану тратить наши деньги просто на то, чтобы повысить "твою репутацию" в загородном клубе. Если ты хочешь помочь своему другу врачу, то тебе придется сделать это, используя свои собственные счета.

- После всего, что я сделал для тебя, всего, на что я закрывал глаза, пока ты был молод и ссал в свои штанишки, трясясь как осиновый лист, каждый раз как я смотрел на тебя.

Я не отреагировал на эти слова. Я никогда не возражал отцу. И не делаю этого по сей день.

- Как я и сказал, я - продукт твоего собственного творения.

- Ты был моим разочарованием с того дня, как появился на свет. Знаешь, ты бесконечно плакал, даже при том, что с тобой круглосуточно сидела медсестра и няня, ты все равно непрерывно хныкал, будто раненое животное.

- Я не могу говорить об этом этапе своей жизни, - ответил я, - но поверь мне, сейчас я отнюдь не плакса. И я не собираюсь приводить эту компанию к потере миллионов долларов лишь ради спасения разорившейся технологической фирмы в Сиэтле. Техническое направление уже мертво, тебе бы следовало это знать. Ты не так давно отошел от дел.

Его лицо стало красным, а вена на виске перестала пульсировать.

- Знаешь, было время, когда я хотел отправить тебя в военный колледж. Но твоя мать была слишком мягкой с тобой каждый раз, когда я занимался твоей дисциплиной, ты бежал плакаться мамочке, дергая ее за юбку. Неудивительно, что ты провалился в личной жизни, это последствия суперопеки твоей матери.

Я ощутил, как едва заметно вздрогнул уголок моего глаза, но не стал реагировать на насмешки отца. Он более был не в силах ранить меня. Я был лучше него. Я был вторым мистером Холлистером. ох... в общем, новой улучшенной версией. Там, где отец был неуклюж, у меня был полный контроль, вместо его гнева, у меня была педантичность в вопросе выражения собственных эмоций.

- Я бы не назвал жизнь с девушкой неудачной личной жизнью, - сказал я и крепко сжал стрессбол, - но сомневаюсь, что тебе вообще что-то известно об удачной личной жизни в спальне, верно?

Это было предположение из разряда пальцем в небо, но судя по тому, как отец вздрогнул, как наклонился, услышав мои слова, я знал, что попал в яблочко.

- Девушка? - спросил он, усмехаясь, - ты уверен, что это девушка? У меня были свои сомнения насчет тебя, сын.

- Да, - ответил я, зная, что преимущество на моей стороне, - этим утром она приготовила мне обед и отсосала у меня. Так что я вполне уверен, что она девушка. Ты разве не рад перспективе иметь внуков?

- Пока они не будут нуждаться в ком-то, кроме их родителей, я буду вполне рад, - ответил он.

- Их мать будет идеально любящей, так что уверен, с ними все будет в порядке.

- Тебе стоит на это надеяться, так как в противном случае ты потратишь так же много времени на сокрытие их... преступлений, сколько я тратил на сокрытие твоих.

- Ага, пап, ты отлично справился со своей работой, вырастив меня замечательным молодым человеком, тем, кого ты видишь перед собой сегодня, - я послал ему короткую насмешливую улыбку, а затем наблюдал за тем, как отец ерзает на своем стуле, пока, в конце концов, не встал.

- Ладно, меня ожидают в клубе. Не могу поведать в полной мере, как это расстроило меня, но раз уж данное решение было принято в интересах компании, у меня нет вариантов, кроме как доверять ему, - он поднял свою руку, показывая, что сдается.

Я уронил стрессбол, встал и подошел к отцу. Мы пожали друг другу руки, и когда он сжал мою ладонь, то сказал:

- Приезжай со своей девушкой в эти выходные. Твоя мать будет рада с ней познакомиться.

Наши руки на миг замерли, его захват усилился, и я мог заметить, как самодовольно вздрагивает уголок его рта. Он все еще не верил мне. Я собирался довести Зверушку до ума за следующие несколько дней, но теперь уже не мог идти на попятный.

- Как насчет позднего завтрака в воскресенье?

- Звучит превосходно. Мне не терпится увидеть ее.

Мы отступили друг от друга, и он покинул мой кабинет. Я выдохнул и поднял стрессбол, сжал его несколько раз и подумал о том, что мне придется подготовить Зверушку.

Оставалось очень мало времени, а я все еще не мог ей полностью доверять в вопросе молчания насчет моих весомых отклонений. Но тем не менее, я не собирался отступать от вызова отца. Дорогой старик-папаша нуждался, чтобы ему снова поставили мат.