— Так ты имеешь в виду, что у меня не было галлюцинаций из-за выпитого пунша?

— У тебя не было галлюцинаций, — мягко подтвердил он. — Мы были связаны, и ты испытывала и свои, и мои эмоции. К сожалению, той ночью я был в плохой форме. Плечо болело, я горел в лихорадке и все еще не оправился от лекарств. Плюс дискомфорт, неизбежный при первоначальной настройке призмы. Бедняжка Сариана. Той ночью на тебя нахлынуло чересчур много даже своих собственных впечатлений. И мне жаль, что к ним еще добавились и мои ощущения, и влияние призмы.

Сариана смотрела на него, открыв рот.

— Ты имеешь в виду, что проходишь через это каждый раз, когда занимаешься любовью с женщиной?

— Конечно, нет, — нетерпеливо перебил он. — Ты не слушаешь? Такое происходит только между защитником и его супругой. С остальными женщинами — нет. Вообще, судя по тому, что мне говорили, такого не должно быть и между защитником и его леди. Связь, возникшая между нами, Сариана, очень сильна. И я не уверен, что полностью понимаю ее суть, хотя с тех пор и много думал о ней. Но, я убежден, что мы сможем ее контролировать.

— Погоди-ка минутку. Ты говоришь мне, что ложился в постель с другими женщинами, но ни с одной из них не испытывал ничего подобного?

Он слегка улыбнулся.

— Я же говорил тебе, что ты моя супруга-защитница. Других у меня не было. И я никогда не был женат. Понимаешь, защитник не может соединиться с первой попавшейся. Ему очень повезет, если из нескольких тысяч женщин, из которых можно выбирать, найдется пара-тройка тех, для которых вероятность соединения с ним существует. И даже тогда остается еще множество других трудностей.

— Например? — она не могла поверить, что выслушивает весь этот вздор, как не могла убедить себя, что Гриф — лжец. Одно можно было сказать с уверенностью: он верит в свой рассказ. Западники обожали легенды.

— Например, выбранная дама может не быть заинтересована в разделении ложа с защитником. Или она миновала детородный возраст. Или она уже замужем за представителем своего собственного класса. В этих случаях Пакт запрещает защитнику приближаться к ней, — улыбка Грифа превратилась в кривую ухмылку. — Колонисты Первого Поколения провернули чертовски хорошую сделку.

Сариана зацепилась за условие, применимое к ней.

— Ты имеешь в виду, что если женщина не хочет выходить замуж за защитника, она имеет право сказать нет?

— Ты не слушаешь. Как обычно. Для умной женщины, Сариана, ты склонна к чрезвычайно странной тенденции: слышать только то, что хочешь. Я сказал, что женщина свободна выбирать, ложиться ей в постель к защитнику или нет. Как только она оказалась там — она замужем. За исключением тех случаев, когда связь по каким-то причинам не устанавливается. — Глаза Грифа засияли. — Но с нами этого не произошло. Мы соединены, Сариана. Скоро ты признаешься в этом и себе, и мне.

Хотя собеседник и не пошевелился, она инстинктивно сделала шаг назад.

— Почему вам так важно… соединиться с женщиной? Ты же сам признался, что для того, чтобы иметь сексуальные отношения, связь не нужна.

— Существует две причины, по которым защитники так усердно ищут женщин, с которыми смогут образовать союз, — ровным тоном продолжил Гриф. — Во-первых, мы не можем иметь детей ни с одной женщиной, за исключением истинной супруги-защитницы. Любая другая пара будет бесплодна. И даже с женами мы можем производить на свет только мальчиков. Ни у одного защитника никогда не было дочери. Будущее всего клана зависит от того, найдут ли его сыновья супругу среди потомков колонистов с «Серендипити».

Сариана уставилась на него.

— Ты говоришь, что легенда не лжет? Что твоего класса не было на борту «Серендипити»?

Гриф гордо поднял голову.

— Мой народ просто оказался поблизости, когда на «Серендипити» обрушился Световой шторм. Без моих предков все на корабле погибли бы. Мы спасли их. А второй раз мы спасли их на земле. Когда-нибудь я расскажу тебе историю целиком. Сейчас же важно лишь то, что колонисты отплатили защитникам, заключив Пакт, который связал нас с их социальной системой.

— Это же ведь просто легенда. Безумная байка, состряпанная людьми из западных провинций. Я уверена в этом.

— Ты же знаешь, что я не лгу тебе, Сариана. Посмотри на меня. Я никогда не лгал тебе.

На мгновение она была захвачена истиной, сиявшей в его глазах. Она попыталась ее отринуть, но с ужасом поняла, что не может. Не сказав ни слова, она развернулась, пытаясь сбежать.

— Сариана.

Она остановилась, не поворачиваясь к нему лицом. Не осмелилась.

— Ты не дослушала вторую причину, по которой защитники любыми путями стараются найти себе пару.

— И что же за вторая причина? — про себя она уже решила, что дальше слушать не желает. Ответ уже был у нее в голове. Появившись там, словно по волшебству.

— Вторая причина состоит в том, что не найдя супругу, защитник окажется лицом к лицу с одиночеством, непостижимым даже в самой малой своей части. Он знает, что потеряет особые взаимоотношения, происходящие из связи с женщиной. Он в одиночестве будет встречать каждый день своей жизни, к концу которой поймет, что так ничего после себя и не оставил. Теперь ты понимаешь, почему я просто не смогу отпустить тебя, Сариана?

Глава 10

Через несколько часов Сариана в одиночестве лежала на широкой корабельной койке. Настороже, сна ни в одном глазу. Прошло много времени с тех пор, как она разделила ранний ужин с Грифом и горсткой остальных пассажиров на борту виндригера и вернулась в каюту, готовая дать решительный отпор, когда ее так называемый муж придет, чтобы заявить о своих супружеских правах.

Но Гриф оказался, как обычно, непредсказуемым. После ужина он в каюту не вернулся, а уже почти наступила полночь.

Сариана оставила попытки заснуть и села, подложив под спину подушки. Бледный лунный свет омывал каюту нежным сиянием. По западным меркам она была довольно тесной. Конечно, полушутя подумала она, еще оставался достаточный запас для художественного воображения. Некоторые кораблестроители воспользовались бы этим.

Мебель была красиво отделана великолепными металлическими деталями и искусной резьбой. Тщательно сработанная койка, на которой она сидела, была надежно прикреплена к полу, в отличие от большинства кроватей на берегу. Видимо, подвешенную кровать на корабле сочли слишком опасной. Лунный свет падал сквозь зарешеченные окна, расположенные позади кровати, преломляясь в замысловатом ряду стеклянных призм.

Призмы.

Сариана отогнала видение, которое напомнило ей о замке-призме на оружейной сумке ее мужа.

«Проклятье, он мне не муж!», — сказала Сариана себе, должно быть, в тысячный раз.

К сожалению, местные законы и традиции не были согласны с ней, и Сариана убедилась, что единственный выход из ситуации — покинуть западные колонии и вернуться на восточный континент.

Но пока она не могла этого сделать. Сейчас ее будущее на Востоке было не менее мрачно, чем то, с чем она столкнулась на Западе. Она слегка скривилась, подумав, что жизнь здесь по крайней мере подбрасывает риска и приключений, дома она не нашла бы ни одного.

Сариана тихо выругалась и поднялась с постели. То, что она сочла риск и приключения хоть немного приятными, вероятно, было знаком, что она уже слишком долго живет на Западе. Это напомнило ей, как неловко она себя почувствовала, когда Ишен Раккен сделал ей деловое предложение руки и сердца. Она поймала себя на мысли, что было бы неплохо, прилагайся к этому хоть немного любви и страсти. Это тоже было влиянием Запада. Ни один житель Востока в здравом уме не волновался бы о наличии любви и страсти в браке, если бы все остальное его устраивало.

Что ж, она получила наглядную демонстрацию страсти. По крайней мере от человека, который женился на ней. Что бы там с ней ни случилось в брачную ночь, страсть определенно присутствовала. Гриф с такой силой хотел ее, что она прожгла путь в самую ее душу. Отголоски вибрировали в ней, даже когда она покинула его постель.