За все это время ни один из нападающих не вылез из засады. Там и сям на тропе валялись корчившиеся в предсмертной муке кони и люди. Но у их врагов не было милосердия – никто не вышел из засады, чтобы избавить их от страданий.

Человек, оставшийся в живых, стоял, потрясенный, рядом со своим павшим конем. Опомнившись, он побрел по тропе и вскоре добрался до той поляны, на самой середине которой, словно остров, росла купа деревьев. Теперь он находился на расстоянии каких-нибудь пятисот ярдов от того места, где лежали мальчики. Они ясно видели, как он тревожно глядел по сторонам, ожидая смерти. Но никто его не трогал, и мало-помалу мужество вернулось к нему. Внезапно он скинул с плеча свой лук и натянул тетиву. И Дик узнал его по движению руки: то был Сэлдэн.

При этой попытке к сопротивлению весь лес захохотал. Видимо, в этом жестоком и несвоевременном веселье участвовало не меньше двадцати человек. Над плечом Сэлдэна пролетела стрела Он вздрогнул и отпрянул. Другая стрела вонзилась в землю у самых его ног. Он спрятался за деревом. Третья стрела, направленная, казалось, ему прямо в лицо, упала в нескольких шагах от него. Затем снова раздался громкий хохот; гулкое эхо, подхватив этот хохот, разнесло его по всему лесу.

Было ясно, что нападающие просто дразнили несчастного, как в те времена дразнили обычно быка, которого нужно зарезать, как кошка дразнит мышь. Сражение давно окончилось. Один из лесных удальцов уже вышел на тропу и спокойно подбирал стрелы, а остальные развлекались муками своего ближнего.

Сэлдэн понял, что его дразнят. Свирепо вскрикнув, он натянул свой лук и наугад пустил стрелу прямо в чащу леса. Ему повезло – кто-то крикнул от боли. Кинув свой лук, Сэлдэн помчался вверх по склону, как раз туда, где лежали Дик и Матчем.

Шайка «Черная стрела» начала обстреливать его не на шутку. Но лесные удальцы поздно спохватились – теперь им приходилось стрелять против солнца. Сэлдэн на бегу кидался то вправо, то влево, чтобы сбить их и не дать им прицелиться. Уже тем, что он бросился бежать вверх по склону, он расстроил все их расчеты: по ту сторону тропы у них не было ни одного стрелка, кроме того единственного, которого Сэлдэн не то убил, не то ранил. Шайка, видимо, растерялась. Кто-то свистнул три раза, потом свистнул еще два раза. Издалека донесся ответный свист. Весь лес наполнился шумом шагов и треском ветвей. Испуганная лань выскочила на поляну, постояла на трех ногах, жадно втягивая в себя воздух, и снова исчезла в чаще.

Сэлдэн продолжал бежать, прыгая из стороны в сторону. Стрелы летели за ним вдогонку, но ни одна не попала в него. Уже начинало казаться, что ему удастся спастись. Дик держал наготове свой арбалет, чтобы помочь ему. Даже Мэтчем, позабыв о своей ненависти к сэру Дэниэлу, в глубине души сочувствовал несчастному беглецу. Сердца обоих мальчиков судорожно стучали.

Сэлдэн уже находился всего в пятидесяти ярдах от них, как вдруг в него попала стрела, и он упал. Правда, через мгновение он уже снова был на ногах; но теперь он шатался на каждом шагу и, словно слепой, побежал в другую сторону.

Дик вскочил на ноги и замахал ему рукой.

– Сюда! – крикнул он. – Сюда! Мы поможем тебе! Беги! Беги!

Но вторая стрела попала Сэлдэну в плечо, угодила как раз между пластинами лат, пробила его куртку, и он, как камень, рухнул на землю.

– Бедняга! – крикнул Мэтчем, всплеснув руками.

А Дик словно остолбенел. Он стоял во весь рост на вершине холма – удобная мишень для стрелков.

Его, наверно, немедленно убили бы, так как лесные удальцы были вне себя от ярости и поражены появлением Дика в тылу своих позиций, но вдруг совсем близко раздался громовый голос Эллиса Дэкуорта.

– Стойте! – прогремел он. – Не смейте стрелять! Берите его живьем! Это молодой Шелтон, сын Гарри.

Он несколько раз пронзительно свистнул, и со всех сторон леса ему засвистели в ответ. Свист, вероятно, заменял Джону Мщу-за-всех боевую трубу; с помощью свиста он отдавал свои приказания.

– Беда! – воскликнул Дик. – Мы попались... Бежим, Джон, бежим!

И они помчались через сосновую рощу, которая росла на вершине холма.

Глава VI

Конец дня

Действительно, им пора было удирать. Шайка «Черная стрела» со всех концов устремилась на холм. Те, которые бегали получше или которым пришлось бежать по открытой местности, быстро опередили остальных и были уже недалеко от цели; а те, которые поотстали, помчались по ложбинам – кто направо, кто налево, – стремясь окружить холм, чтобы не дать мальчикам уйти.

Дик бросился в рощу высоких дубов, оказавшихся поблизости. Там, под дубами, была твердая почва и ноги не путались в кустах. Они бежали быстро, потому что бежать им приходилось под гору. Дубы кончались, перед ними была широкая поляна, но Дик свернул влево и обежал ее кругом. Добежав до следующей поляны, он опять свернул влево. Вот каким образом получилось, что мальчики, несколько раз сворачивавшие влево, понеслись по направлению к дороге и реке, через которую они переправились два часа назад, а большинство их преследователей помчались совсем в другую сторону, по направлению к Тэнстоллу.

Мальчики остановились, чтобы отдышаться. Преследователей не было слышно. Дик приложил ухо к земле и все же ничего не услышал; впрочем, на слух трудно было положиться, так как ветер, шумевший в ветвях, заглушал все.

– Вперед! – сказал Дик.

Они очень устали, больная нога Мэтчема ныла, и все-таки, пересилив себя, они побежали дальше.

Они вбежали в рощу высоких деревьев. Над их головами была крыша из ветвей. Казалось, они находились в многоколонном соборе. Бежать здесь было нетрудно, хотя иногда их задерживали кусты остролиста.

Но вот роща поредела, и стало светлее.

– Стой! – крикнул чей-то голос.

Среди толстых стволов в пятидесяти футах перед собой они увидели рослого человека в зеленой куртке, запыхавшегося от быстрого бега. Человек этот поспешно вложил в лук стрелу и взял их на прицел. Мэтчем вскрикнул и остановился; но Дик, не останавливаясь, кинулся на лесного удальца, выхватив кинжал. Быть может, лесной удалец растерялся, пораженный смелостью нападения, или, быть может, ему было запрещено стрелять: как бы то ни было, он не выстрелил. Не дав ему опомниться, Дик схватил его за горло и швырнул на землю. Лук полетел в одну сторону, стрела – в другую. Обезоруженный лесной удалец попытался сопротивляться, но кинжал дважды сверкнул и дважды опустился. Раздался слабый стон... Дик поднялся. Лесной удалец неподвижно лежал на траве, пронзенный в сердце.

– Вперед! – крикнул Дик.

Он снова побежал. Мэтчем с трудом поспевал за ним. По правде говоря, они оба бежали теперь очень медленно и ловили воздух ртом, как рыбы. У Мэтчема кололо в боку, голова кружилась. У Дика ноги были как свинцовые. Они бежали из последних сил, но все-таки бежали.

Внезапно роща кончилась. Перед ними лежала большая дорога, ведущая из Райзингэма в Шорби; высокие стены леса окружали ее.

Дик остановился. Вдруг он услышал какой-то странный быстро приближающийся звук. Сначала звук этот был похож на завывание ветра, потом в этом завывании Дик различил топот несущихся вскачь лошадей. И вот из-за поворота дороги выскочил отряд вооруженных всадников; он мгновенно пронесся мимо мальчиков и исчез. Всадники мчались в полном беспорядке – видимо, они спасались бегством; многие из них были ранены. Рядом неслись лошади без седоков, с окровавленными седлами. Это удирали остатки армии, разгромленной в большом сражении.

Топот лошадей, промчавшихся в сторону Шорби, уже начал замирать вдали, как вдруг по дороге проскакал еще беглец – на этот раз одинокий всадник, и, судя по его великолепным доспехам, человек высокого положения. Следом за ним показались обозные телеги. Возницы неистово подстегивали кляч, и клячи мчались неуклюжим галопом. Эти обозники, видимо, удрали с поля сражения раньше, чем войска были разбиты, но трусость не принесла им пользы. Едва они поравнялись с тем местом, где стояли удивленные мальчики, как какой-то воин в изрубленных латах, вне себя от бешенства, догнал телеги и начал избивать возниц огромным мечом. Многие возницы побросали свои телеги и удрали в лес. Остальных он продолжал избивать, ругая их за трусость.