В мече сияла живая душа. Перед Лесиярой будто встал прекрасный, светлый воин в ослепительных доспехах, которого ей хотелось крепко обнять и попросить стать её верным другом. Озарённые древней мудростью глаза витязя изучали княгиню, легко читая её душу; она не могла утаить от них ни одной своей мысли, ни одного чувства, ни одного порыва. Эти проницательные колдовские очи безошибочно отличали ложь от правды, искренность от притворства, а больше всего ценили смелость и готовность отстаивать честь и свободу родной земли.

– Отныне мы будем вместе навеки, чудо-меч, – шепнула княгиня, окрылённая ясным восторгом, и поцеловала сверкающий клинок. Ей тут же почудилось, будто невидимые тёплые губы ответили на поцелуй.

– Это оружие несёт благословение всех, кто приложил руку к его ковке, – сказала Твердяна, а Тихомира хранила скромное и уважительное молчание, стоя рядом. – Как только ты вступишь в бой, они встанут за твоим плечом, государыня, и поддержат тебя в сече, придавая тебе сил.

– Благодарю вас, добрые мастерицы! – поклонилась Лесияра обеим оружейницам. – Очень вовремя вы принесли долгожданный Меч Предков, ибо мы не справляемся с натиском Павшей рати на востоке, тогда как враг приближается ещё и с другой стороны. Хочу спросить твоего мнения, Твердяна: не настал ли час призвать на помощь наших предков?

Твердяна вскинула подбородок, её очи сверкнули из-под угрюмых бровей.

– Ты хочешь поднять Тихую Рощу, госпожа?

– Именно, – кивнула княгиня. – Покой ушедших нарушать нельзя, но ежели Белогорской земле грозит беда, мы можем разбудить наших упокоенных родительниц, бабушек и прабабушек – так гласит обычай. Небывалая угроза нависла над Белыми горами, враг обладает огромной силой, а вместе с предками в деревьях покоятся и великие мечи столетней выдержки – каждый со своей хозяйкой. Это славное, могучее оружие, коего у нас больше не делается.

– Полагаю, государыня, время для этого шага настало, – подумав, ответила черноволосая оружейница. – Пора нам объединиться с нашими родичами, чей покой хранит Тихая Роща, для отпора врагу.

В течение следующего часа к владычице Белых гор прибыли все Старшие Сёстры – некоторые прямо с поля боя. Пятеро из них были ранены, но мужественно держались на ногах, и Лесияра велела принести для них воду из Тиши. Нежные, ловкие пальцы дев-прислужниц обмыли им раны и покрыли свежими повязками. Этим кошкам было разрешено слушать государыню сидя.

– Я собрала вас здесь, Сёстры, для важного и судьбоносного дела, которое, быть может, приведёт к перелому в войне, – проговорила княгиня. – Ещё никогда прежде нам не доводилось делать ничего подобного, но всё когда-то случается в первый раз. Павшие воины, пролежавшие в болотах много столетий, пропитались хмарью и превратились в сильных, сметающих всё на своём пути чудовищ, но и у нас отыщется сила, способная им противостоять – сила наших предков. Нам придётся пробудить их, дабы они помогли нам защитить землю от страшного врага. Вы все уже видите, что дела наши плохи, в одиночку нам не выстоять… Нам нужно что-то столь же могущественное и древнее, как Павшая рать, и это – растворённая в водах Тиши светлая мощь Лалады, что омывает корни деревьев в Тихой Роще. Я верю: в тяжёлую для нас годину наши прародительницы не разгневаются за нарушение их покоя и не откажут нам в помощи.

Речь прозвучала в ломкой, как первый лёд, печально-тревожной тишине, и каждое слово Лесияры падало звонкой каплей холодной воды, пробуждая сердца для новой надежды. По Престольной палате прокатился гул голосов, раненые кошки даже поднялись со своих мест, поддерживаемые соратницами.

– Государыня, давно пора! – раздались одобрительные возгласы. – Этих тварей – просто несметные полчища! Нам не выстоять против них.

– Госпожа, мы сражаемся изо всех сил, не жалея наших жизней, но нам приходится отступать вглубь Светлореченской земли, оставляя города и деревни, – проговорила Мечислава, выступив вперёд. Её раненая рука висела на перевязи, а лицо потемнело, посуровело и осунулось, покрытое свежими ссадинами. – Павшая рать наступает с неудержимостью снежного обвала в горах. Приходится признать, что без помощи предков мы не справимся… Не знаю, как остальные, а я поддерживаю твоё решение обратиться к ним, хоть для этого и придётся потревожить покой Тихой Рощи.

– Мечислава не упомянула ещё одной напасти, – вставила Ружана, чьи серебристые косицы пропитались кровью и посерели от грязи. – Все люди, павшие жертвами кровососущих чудовищ из болотной рати, сами превращаются в нежить. Некоторое время они лежат, как мёртвые, а потом поднимаются с жёлтым огнём в очах и бросаются на всё, что движется, невольно становясь помощниками Павшей рати. Это уже не люди, это такие же твари-кровососы, только послабее. Приходится отбиваться ещё и от них. Поэтому, как и Мечислава, я приветствую твоё решение попросить помощи у наших прародительниц и думаю, что со мной согласятся все.

Ни одного голоса «против» не раздалось среди Сестёр, все были готовы сей же час отправиться вместе с княгиней в Тихую Рощу, чтобы принять участие в обряде пробуждения предков. Лесияра собралась было открыть проход для перемещения, как вдруг навстречу ей выскочила Любима с криком:

– Не уходи! Или возьми меня с собой, государыня!

Следом за княжной из прохода появились две няньки и дружинница Ясна. Лесияра подхватила дочку на руки и опять попала в судорожно-цепкий плен отчаянных объятий, а телохранительница извинилась:

– Прости, госпожа, не уследили. Эта плутовка притворилась спящей, а стоило нам отвлечься – вытащила кольцо из шкатулки и рванула к тебе.

– Да уж вижу, – вздохнула Лесияра.

Любима вцепилась в неё, как клещ – не оторвать. Трясясь мелкой дрожью, как травинка под ветром, она льнула к родительнице всем телом и прижималась к щеке княгини своей тёплой, мокрой от слёз щёчкой.

– Не пущу… не смей уходить без меня, – горестно шептала она. – Уйдёшь – я умру тут же, на месте!

– Дитя моё, – ласково молвила Ружана, касаясь плеча девочки тёмной от грязи и запёкшейся крови рукой, – отпусти свою родительницу, нам пора идти. Дорог каждый миг. Чем дольше мы тут задержимся, тем больше людей и дочерей Лалады погибнет в Светлореченской земле.

Это не возымело действия – Любима так стиснула объятия, что разжать ей руки, не причинив боли, оказалось невозможным. Лесияра кивнула дружинницам:

– В Тихую Рощу её, пожалуй, возьмём. Ясна, – обратилась она к личной охраннице дочери, – будь наготове.

Та поклонилась, и Лесияра шагнула в проход первой с Любимой на руках, а за нею последовали Сёстры.

Их встретила таинственная тишина и медово-золотистый свет фонарей, развешанных всюду вдоль тропинок. Вода из Восточного Ключа, смешанная с маслом, источала неяркое, тёплое сияние, которое, вопреки мрачному пологу тьмы на небе, превращало Тихую Рощу в сказочное, уютное место. Любима озиралась с робким любопытством и жалась к Лесияре уже не так испуганно и отчаянно: было в этом освещении что-то праздничное, успокаивающее.

Впрочем, в упоительно свежем хвойном воздухе витала совсем не праздничная скорбь. Навстречу княгине и Сёстрам вышла высокая, величаво-стройная голубоглазая жрица, окутанная шелковисто лоснящимся плащом вороных волос.