Библиография работ Давида Горациевича весьма внушительна. Он печатался в наиболее авторитетных научных журналах и сборниках его времени. То он публикует очерк по истории каббалы в журнале «Вопросы философии и психологии», то помещает в «Журнале Министерства народного просвещения» обширную статью о первой еврейской школе в Сибири. Его охотно печатают такие еврейские издания, как “Revue des Etudes Juives”, “Hameliz”, “Hajom”, “Hakedem”, «Восход» и др., а также редакторы юбилейных научных сборников в честь именитых ученых – профессоров В.Р. Розена, Д.А. Хвольсона, А.Я. Гаркави, Л. Цунца, М. Штейншнейдера и др. Барону принадлежит такой фундаментальный и поистине титанический труд, как каталог и описание рукописей Кабинета восточных языков при Министерстве иностранных дел.
При этом следует иметь в виду, что далеко не все, написанное Гинцбургом, увидело свет при его жизни. Приведенная выше книга о поэзии Лермонтова вышла лишь в 1915 г. А составленная им «Хаггада шель Песах» (сборник молитв, благословений, комментариев к Библии и песен, связанных с темой исхода из Египта) была опубликована лишь в 1962 г.
Об уникальной библиотеке, собранной тремя поколениями баронов, уже шла речь. Коллекция была передана Давиду еще при жизни отца и в 1880-е гг. была свезена в Петербург, в дом барона на Первой линии, № 4, частично из Каменец-Подольского (где ей было положено начало), частично из Парижа (где с 1850 годов находилось самое ценное ее собрание). Гордость библиотеки составляли еврейские рукописи и книги, число коих при Давиде Горациевиче значительно умножилось. Поступления материалов в еврейский отдел библиотеки осуществлялись как в результате их приобретения у ведущих книготорговцев, в том числе и за границей (Ф. Гирша, Э. Аскинази, Э. Дайнарда и др.), так и в результате покупки целых книжных собраний (сюда влились, например, около 100 редчайших еврейских изданий из коллекции И.М. Вязинского). Любопытно, что к Гинцбургу перешла вся личная библиотека философа В.С. Соловьева, включающая сочинения по богословию.
Трудно составить полный перечень научных обществ, в коих состоял Давид Горациевич. Он был пожизненным членом Императорского Русского Археологического Общества и парижского “Societe Asiatique”, членом Ученого комитета Министерства народного просвещения и т. д. Причем участие Гинцбурга в сих объединениях отнюдь не было синекурой, а всегда было оплачено делом. Он и сам был вдохновителем и учредителем Общества востоковедения и “Societe des etudes juives” в Париже. При его ближайшем участии возникло Общество для научных еврейских изданий, и одним из самых масштабных проектов сего общества было издание Ф.А. Брокгаузом и И.А. Ефроном в 1908-1913 гг первой в России «Еврейской энциклопедии» – «свода знаний о еврействе и его культуре в его прошлом и настоящем». Это самая полная и обширная (по объему текстов и качественных иллюстраций) Энциклопедия на данную тему из выпущенных до сегодняшнего дня (достаточно сказать, что в ней содержится более 21 тыс. статей).
«Идея об издании [Энциклопедии – Л.Б.]..нашла в нем горячее и деятельнейшее сочувствие, – говорит биограф Д. Гинцбурга Г. Генкель, – он первый поддержал эту мысль, и его содействию Энциклопедия в значительной мере обязана своим существованием». Наряду с д-ром Л.И. Кацнельсоном, Гинцбург становится главным редактором Энциклопедии; он также ведет в ней отделы арабской и гаонской литературы. Статьи этого универсального компендиума, написанные выдающимися учеными того времени, не устарели и сегодня (особенно в вопросах истории, биографий и толкования библейских вопросов).
Усилиями Давида Гинцбурга в Петербурге был открыт первый светский еврейский вуз в России – Курсы востоковедения. Такое название было навязано барону чиновниками из Министерства народного просвещения. Гинцбург же намеревался назвать его Институтом еврейских знаний. «Юдофобское русское правительство, – замечает по сему поводу историк М. Бейзер, – не могло допустить, чтобы "неприличное" слово "еврейских" появилось на вывеске высшего учебного заведения, и прикрыло "грех" фиговым "восточным" листком».
В программу курсов входили научный анализ Танаха и Талмуда, еврейская и всеобщая история, философия, языки, литература и искусство народов Востока, психология и педагогика. Ректором вуза стал его учредитель барон Давид Гинцбург; он привлек к преподаванию в нем лучших историков, востоковедов, лингвистов, знатоков еврейской литературы: Л.И. Кацнельсона, С.М. Дубнова, Г.О. Слиозберга, М.Л. Вишнивицера, И.Ю. Маркона, А. Зарзовского и др.
Сам Гинцбург читал курсы лекций по талмудической, раввинистической и арабской литературам, семитическому языковедению и средневековой философии. По словам С.М. Дубнова, барон часто приглашал студентов в свою библиотеку, где на столах лежали редкие фолианты, брал какой-нибудь классический еврейский труд и предлагал кому-то читать вслух, а сам объяснял непонятные места. Задачу Курсов востоковедения он видел в том, чтобы «создать интеллигентный элемент среди евреев, который сумеет с успехом отвечать духовным и научным потребностям русского еврейства, служить его интересам в качестве общественного раввина или учителя и содействовать сохранению в целом заветов прошлого».
Как общественный деятель барон был прямым наследником своего выдающегося отца. Еще при жизни родителя он состоял членом Комитетов Общества по распространению просвещения между евреями России и Общества распространения земледельческого труда среди русских евреев. После же смерти Горация Гинцбурга он сменяет его на постах председателя Петербургской еврейской общины и председателя центрального комитета Еврейского колонизационного общества. Он также основывает Общество пособия бедным евреям Петербурга, Общество «Маахол кошер» для еврейского учащегося юношества, попечительствует сиротскому дому в Петербурге, Минской земледельческой ферме, Новополтавской сельскохозяйственной школе для евреев-колонистов и т. д.
Давид Гинцбург был близким приятелем известного археолога, вице-президента Академии художеств графа И.И. Толстого, занимавшего в октябре 1905 – апреле 1906 гг. пост министра народного просвещения. Интересно, что этот либеральный сановник выступил тогда с инициативой отмены процентной нормы для приема евреев в учебные заведения. В 1907 г. И.И. Толстой и Д.Г. Гинцбург, а также философ Э.Л. Радлов, один из лидеров октябристов Ю.Н. Милютин, редактор «Петербургских ведомостей» Э.Э. Ухтомский и обер-прокурор Синода П.П. Извольский объединились в «Кружок равноправия и братства». Члены кружка, независимо от своих политических убеждений, должны были везде восстанавливать «мир, правду и справедливость», «вносить свой дух в Университет, Государственный совет и Государственную думу, а также через преподавателей в среднюю и низшую школу». Целью кружка было достижение равноправия всех народов России, причем особо подчеркивалось, что его участникам предстоит «и словом, и делом бороться с антисемитизмом».
Барон, так же как его отец и дед, радел о еврейских интересах, неизменно ходатайствуя о своих соплеменниках. И к нему прислушивались: видный чиновник Министерства иностранных дел, он имел чин статского советника и был вхож в высшие правительственные круги.
Покровительствовал он и еврейским талантам. Именно он увидел в пятнадцатилетнем Самуиле Маршаке будущего крупного поэта, рекомендовав его влиятельному В.В. Стасову, а уже с подачи последнего юное дарование стал потом опекать Максим Горький.
Преждевременная кончина (в 53 года) помешала барону реализовать свой потенциал в полной мере: он лишь менее чем на два года пережил своего родителя, личность для евреев легендарную. Потому в историю еврейского правозащитного движения Давиду Горациевичу суждено было войти скорее как преемнику Горация Гинцбурга, нежели как самостоятельному деятелю. Но во взглядах на будущее еврейства он, как видно, расходился с отцом. Если Гинцбург-старший, несмотря ни на что, верил в счастливую жизнь иудеев в грядущей России, Гинцбург-младший был приверженцем переселения евреев в Палестину. Именно поэтому этот еврейский антиквар завещал коллекцию, любовно собранную тремя поколениями династии, Еврейской публичной библиотеке в Иерусалиме. Одобрили бы сей его поступок Евзель и Гораций Гинцбурги? Едва ли! Беззаветно преданные Отечеству, они, надо полагать, были бы довольны, что наследие еврейских баронов в конце концов осталось в России.