Глава 7

Прыжок через океан

Два человека, очутившиеся вечером на моторной лодке, внимательно прислушивались. Где-то шумел пароход, сигнализировали моторные лодки; с берега доносились звуки мчащегося курьерского поезда.

Андерль обратился к товарищу:

— Ты что-нибудь слышишь?

Тот отрицательно покачал головой.

— А мне показалось, что… Вот я снова слышу…

Откуда-то издалека доносились глухие, еле слышные звуки, словно по ту сторону гор начинала разыгрываться гроза. Шум продолжался всего секунды три, затем все опять замерло.

— Звуки мне знакомы, — сказал Андерль, и его широкое лицо засияло от радости. — Это он! Он уже проник в атмосферу, иначе мы не услышали бы этих взрывов. Скоро он будет здесь.

Прошло еще пять минут. Звуки не повторялись.

— Ты ошибся, Андерль, — заметил моторист.

— Чепуха! Посмотри-ка…

Высоко на небе засверкала слабая звездочка, погасла и опять замерцала.

— Знаки Морзе. Неужели ты думаешь, что ангелы на небе знают азбуку Морзе? Это — Гардт. Дай ход, иначе опоздаем.

Мотор заработал, и нос лодки, пенясь, стремительно прорезал водную поверхность.

В верфи начали действовать прожекторы; лучи их, точно светящиеся пальцы, нащупывали потемневшее небо. Самолет ярко осветился, попав в поле действия прожектора.

— Еще не скоро он появится здесь, — крикнул инженер, управлявший прожекторами.

— Да, — согласился Андерль, — ему надо еще изрядно полетать.

Точка на небе описала четыре больших круга над озером, и при каждом круге спускалась все ниже и ниже, а затем двинулась далеко к северу, и на короткое время исчезла.

— Машина должна еще побороться с противодействием воздуха, — сказал Андерль.

Когда машина вновь показалась, она находилась на расстоянии около 200 метров над землей. С шумом метнулась она вниз. Целый фонтан вспенился, когда самолет коснулся поверхности воды. Противодействие воды быстро поглотило скорость машины, и она, наконец, остановилась.

Гигантская металлическая птица, словно призрак, светилась в ярких лучах прожекторов.

К таинственной машине прежде всего приблизилась лодка Андерля.

Точно крыша, распростерлись над Андерлем и над его лодкой крылья летательного аппарата.

Быстро взобрался Андерль по лестнице на гладкий корпус машины и через круглое, сильно-увеличительное стекло окошка заглянул внутрь герметически закрытой маленькой кабины капитана.

При свете электрической лампочки сидел тот, в котором едва можно было узнать Ганса Гардта из-за толстого кожаного шлема, покрывавшего его голову.

Андерль, прекрасно знакомый с конструкцией машины, повернул клапан. Со свистом устремился воздух из кабины, пока внешнее и внутреннее давления не выравнялись. Изнутри открылся люк.

— Привет, г-н Гардт, — воскликнул восхищенный Андерль, махнув своей зеленой шляпой.

— Здравствуй, Андерль, — последовал дружеский ответ.

— Все благополучно?

— Да, Андерль, вполне.

Андерль даже крякнул от удовольствия — и этим разговор кончился.

Моторная лодка увлекла машину на пристань; там она была установлена при помощи крепких цепей на якоря. Только после этого Гардт спустился на пловучий мост.

Перелет через океан удался.

Очень маленькая группа людей собралась сюда поздравить счастливого летчика с благополучным возвращением. Правда, было известно многим, что Гардт совершил полет в Америку, но за исключением лишь некоторых посвященных, никому и в голову не приходило, что он вернется обратно в тот же день.

Прибытие больших летательных машин в верфь было обычным явлением; никто поэтому не заинтересовался и теперешним прилетом.

Таким образом, перелет через океан Ганса Гардта начался и закончился без всякого шума, без приемов представителей печати и без торжественных речей.

Летчику это было только приятно. Он провел чрезвычайно трудный и напряженный день, и страшно устал. Теперь он ограничился только тем, что поздоровался с инженерами и в сопровождении коммерческого директора верфи, Кампгенкеля, поехал домой.

Андерль уселся возле шофера. Он был так горд, словно сам совершил этот удачный перелет в Америку.

— Итак, вы, действительно, были сегодня днем в Америке? — захотел еще раз удостовериться директор, который никак не мог освоиться с совершившимся фактом.

— Конечно! Ровно в 12 часов 7 минут по американскому времени я подарил там одному американскому журналисту бутылку пива. Бедняга! Ни одной строки не сможет он написать о моем предприятии.

Кампгенкель крепко пожал руку инженера и взволнованным, дрожащим голосом сказал:

— Простите, я до сих пор сомневался в успехе вашего дела. Такой старый человек, как я, не в состоянии так легко понять все новое.

Вам удалось блестяще доказать, что ракета с жидким горючим действительно в состояний сделать все то, на что вы рассчитывали. Теперь я не сомневаюсь, что вам удастся преодолеть и силу земной тяжести. К сожалению, я этого не могу объять. При мысли о том, что человеку удастся покинуть Землю, у меня начинает кружиться голова.

— Моя поездка прошла не совсем так, как я предполагал, — заметил Гардт. — Правда, в начале все шло хорошо. Высоты 4000 метров я достиг очень просто, словно на обычной машине. Только после этого решился я сделать первый бросок. В продолжении 120 секунд полным ходом работали все дюзы.[5] Благодаря реакции вытекающего газа, скорость нарастала на 30 метров в секунду и, таким образом, в течение этих двух минут я достиг скорости в 3600 метров в секунду. Когда взрывной аппарат был остановлен, моя машина продолжала лететь, словно брошенный камень. По истечении 30 минут я опять коснулся верхних воздушных слоев, проделав свыше 5000 километров. При втором броске выходные дюзы действовали только на половину. Пролет оказался соответственно короче, и мне пришлось в третий раз пустить взрывной механизм, чтобы достичь американского берега.

— Чем объясняете вы это ослабление?

— Причина, вероятно, в охлаждении труб во время свободного полета через безвоздушное пространство. Вспомните, что я большей частью находился вне атмосферы, в холодном мировом пространстве. В дальнейших конструкциях необходимо будет принять меры для предварительного нагрева дюз.

— В мировом пространстве! — повторил директор задумчиво. — Но рассказывайте дальше… Спуск?

— О, это прошло вполне благополучно. Я стал спускаться вниз, и воздух при этом действовал, как тормоз, но все же не оказывал чрезмерно сильного противодействия, иначе мой аппарат воспламенился бы. Когда я довел воздушным торможением скорость до 100 метров в секунду, я мог уже спускаться, как на обычной машине. Небольшое, уединенно расположенное озеро к югу от Детройта, которое разыскал доктор Гардт, оказалось чрезвычайно удачным местом для спуска и старта.

Но в виду того, что мне пришлось сделать, вместо предположенных двух прыжков — три, запасы горючего оказались исчерпанными. Не позаботься мой дядя, который ради этого задержался в Детройте, о доставке необходимого горючего, я засел бы там крепко. Не легко ему было, вероятно, достать такое большое количество спирта в «сухой» Америке!

Инженер замолчал.

— А обратный перелет?

— Тут у меня было маленькое приключение. К американскому алкоголю, по-видимому, кое-что подмешивают, что значительно уменьшает его горючесть. Я хотел развить максимальное ускорение, чтобы возможно раньше приобрести необходимую скорость для броска. А тут-то — Гардт странно улыбнулся, — получалась слишком сильная для меня искусственная тяжесть. У меня едва хватило силы пустить в дело дюзы для свободного полета. Некоторое время, по-видимому, я находился в бессознательном состоянии. Правда, пока я летел свободным броском, это не представляло особенной опасности. Но если бы я не пришел вовремя в себя, машина моя попав в атмосферу безусловно сгорела бы.