В 1854 г. в провинции образовалась либерально-консервативная партия. Ее опорой стали деловые круги Монреаля, Квебек-Сити и Галифакса, а также англиканское и католическое духовенство. Региональной базой партии оказалась главным образом Нижняя Канада.
Затем от консерваторов шаг за шагом отпочковалась либеральная («чисто либеральная») партия, опиравшаяся на интеллектуалов Торонто и фермерство Верхней Канады. Размежевание консерваторов и либералов длилось около 20 лет. Так складывались основы двухпартийной системы, которой суждено было преобладать в канадской политической жизни свыше столетия.
Консервативная партия середины XIX в. выступала за торможение демократических реформ, верность Британской империи и территориальное расширение Канады. Эмблемой партии был олицетворявший верноподданические настроения и монархизм синий цвет. Либеральная партия выступала в первую очередь и главным образом за упрочение политической демократии. К расширению территории Канады она проявляла безразличие. Эмблемой либералов был «бунтовщический» красный цвет. Их оплотом стала Верхняя Канада.
Общим для двух партий был лозунг упрочения самостоятельности страны без разрыва с метрополией.
Ослабление колониального режима и становление политических партий происходили в обстановке опасности поглощения Канады бурно развивавшимися Соединенными Штатами. Часть американских политиков и публицистов не скрывала намерений превратить Штаты в «трансконтинентальную республику, окруженную морями».
Американские границы уже достигли Мексиканского залива и Тихого океана, тогда как Британская Северная Америка кончалась у Великих озер. Она даже в 1860 г. была раздроблена на четыре отдельные колонии, США же давно были единой державой. Отсутствие права на свободное заселение западных земель приводило к постоянному оттоку части ее молодежи из Британской Северной Америки в Штаты. Между тем в четырех британских колониях и без того числилось в 11–12 раз меньше населения, чем в Соединенных Штатах.
Все ощутимее становилось преимущество США в объеме свободных капиталов и в использовании новой технологии.
(Показательным стало увеличение эмиграции канадцев в первой половине 60-х годов XIX в. из мирной, но переживавшей период застоя Британской Северной Америки в Штаты, охваченные Гражданской войной. Стоило правительству президента Линкольна обнародовать акт о раздаче земель ветеранам федеральной армии, как 40 тыс. канадских подданных записались добровольцами в американскую армию. Четверть из них погибла, оставшиеся в живых после войны на законном основании стали землевладельцами. Между тем к северу от 49-й параллели на территориях Компании Гудзонова залива имелась масса необрабатываемых земель, занимать и распахивать которые канадцы были не вправе).
Гражданская война в США сопровождалась новым всплеском англо-американской вражды. Власти британских колоний сочувствовали мятежному Югу. Они не мешали флоту конфедератов использовать в качестве баз Галифакс и Сент-Джон. Естественно, на Американском Севере снова появилась идея захвата Канады. Колониальные власти в ответ усилили канадские гарнизоны и соорудили дополнительные укрепления в Галифаксе и Квебек-Сити.
С американской территории на Канаду и Нью-Брансуик в 60-х годах XIX в. устраивали набеги ирландские революционеры-фении, отдаленные предшественники современной Ирландской республиканской армии. Вооруженных фениев в Нью-Йорке и Массачусетсе насчитывалось тогда не менее 10 тыс. человек. Вероятно, от рук фениев в 1866 г. погиб политик из Верхней Канады Дарси Макги, застреленный «неизвестными» убийцами.
Положение Британской Северной Америки становилось все более уязвимым. Английских войск по-прежнему было мало — Британия все чаще отправляла армию на подавление волнений в Индии и Ирландии. Колониальная экономика никак не могла набрать необходимого темпа развития. А отсутствие у пяти колоний даже формальной независимости в корне подрывало их авторитет на международной арене.
Часть канадских предпринимателей, фермеров и интеллектуалов именно поэтому откровенно предлагала присоединиться к Штатам. Метрополия не могла и не хотела допустить этого. Но помешать поглощению Канады южным соседом было немыслимо без капитальных внутригосударственных реформ, в пользу которых без драматических жестов, но настойчиво высказывалась преобладающая часть канадских избирателей.
В конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. канадские политики консервативного направления предприняли серию инициатив, направленных на изменение статуса Британской Северной Америки. Они созвали — с согласия колониальных властей, однако без их участия — конституционные конференции. Застрельщиками их поначалу были власти приморских колоний, среди которых выделялся пламенный оратор, издатель и патриот из Новой Шотландии Джозеф Хау. Затем инициатива перешла к политикам из собственно Канады.
Первая конференция состоялась в 1864 г. в Шарлоттауне (Остров Принца Эдуарда), вторая — в 1866 г. в Квебеке. На них впервые присутствовали делегаты из всех провинций Британской Северной Америки. Среди них выделялись Джон Макдональд (1818–1891), Александр Голт, Жорж-Этьен Картье, Эктор Ланжевен, Дарси Макги, Чарльз Таппер и Сэмюэль Тилли. Это были крупнейшие общественно-политические деятели колоний. Некоторые из них (Голт, Картье, Таппер) занимали также видные позиции в транспортном и торговом бизнесе. Смысл данных совещаний был ясен их участникам и современникам. Канада более не хотела оставаться одной из британских колоний, наравне с Индией или Гибралтаром. Канадское общество требовало иного статуса.
Глава 3.
Доминион
Акт о Британской Северной Америке. — Демократия, но не суверенитет. — «От моря до моря». — Как насчет столицы? — Двухпартийный маятник. — Макдональд против Риэля. — «Последняя битва на канадской земле». — Пшеничный бум в прериях. — Война против кайзера Вильгельма. — Пожар на парламентском холме. — Спор Бинга, Кинга и Мейгена. — Самостоятельны, но не суверенны. — Депрессивный доминион. — Война против Гитлера. — Референдумы в военное время. — Торжество Кинга. — Новые шаги к независимости.
О том, какой быть Британской Северной Америке, канадские политики договаривались много лет, при этом главными оппонентами были не метрополии и колонии, а отдельные колонии и регионы.
Малонаселенные Атлантические колонии опасались экономического засилья ушедшей далеко вперед в хозяйственном отношении провинции Канады. Бизнес Верхней Канады, которую теперь именовали Онтарио, намеревался свое экономическое превосходство узаконить на уровне государства. Франкоканадцы-католики опасались утраты самобытности в англоязычном окружении и потому не доверяли англоканадцам-протестантам. Конкурентная борьба разделяла деловые круги Монреаля и Торонто.
Бурные споры вызывала судьба государственного долга Острова Принца Эдуарда (колония была не в состоянии выплатить его, прочие же провинции отказывались участвовать в его погашении).
Разногласия порождали и вопросы о названии будущего государства и о его столице.
На статус столицы дружно претендовали все города, успевшие ранее побыть провинциальными политическими центрами. Макдональд настаивал на Кингстоне, Голт и Макги — на Торонто, Тилли и Хау — на Галифаксе. Ланжевен предлагал разместить столицу в Квебеке или Монреале. Торонто и Кингстон к неудовольствию англоканадских политиков, вскоре пришлось отсеять из-за соображений военной безопасности — они находились почти на самой границе с беспокойным южным соседом. Сожжение Йорка американскими ополченцами не было забыто. Больше шансов было у Монреаля и Квебека. Первый из них расположен в 100 км от американской границы, второй — в 400 км от нее. К тому же Монреаль был тогда крупнейшим и самым благоустроенным городом Британской Северной Америки. Но англоканадское общественное мнение было решительно против размещения столицы в преимущественно франкоязычном городе.