Вот приходит время даршана (так называется эта утренняя процедура), и все начинают петь «Ом». Вскоре появляется Баба. Святой уже пожилой человек, ему более семидесяти лет, а своё служение он начал в тринадцатилетнем возрасте. Одетый в длинный красный халат, Баба медленно ходит между рядами, то по мужской, то по женской половине, собирает письма, благословляет, материализует священный пепел «вихбути», а некоторых приглашает на интервью, которое происходит после даршана. После этого хождения Баба обыкновенно уходит обратно к себе (даршан длится около получаса), и все, спев некие мантры, могут заняться своими делами.
Нам рассказали такую историю про всеведение Бабы. Сидят в ашраме русские и один немец. Мимо идёт Баба, повернувшись к немцу, говорит: «Yes-s-s,» — и идёт дальше. Немец начинает смеяться. В чём дело? — спрашивают его. Оказывается, когда Баба в своём красно-оранжевом халате шёл мимо, немец подумал про себя: интересно, носит он трусы под этим халатом или нет?
Вечером всем желающим предоставляется возможность вновь увидеть Бабу.
Народ вновь долго усаживается в Hall, появляется Баба, садится на своё кресло и все поют баджаны (молитвенные песни) в течение примерно получаса, после чего Баба возвращается к себе, а паломники выстраиваются в очередь на ужин.
Всего у Бабы три ашрама, и он переезжает из одного в другой в зависимости от времени года. Путтапарти, основной ашрам, в деревушке, где он родился, вмещает очень много тысяч людей и находится в 100 км к северу от Бангалора. Порой на различные религиозные праздники, в Путтапарти приезжает много десятков тысяч и сотен тысяч людей (а на 70-летие Бабы было более миллиона).
Там Баба пребывает зимой. Весной, когда там становится невыносимо жарко, он и самые активные паломники переезжают сюда, в Уайтфилд (здесь уже меньше людей, всего несколько тысяч), а на лето (с начала апреля) перемещается в горы, в Кодаканал, куда отправляется совсем немного людей.
Описанные простые процедуры (утренний даршан, интервью для счастливчиков, вечерние баджаны) проходят только в том ашраме, где находится сам Баба. Из года в год поток паломников не иссякает, и, вероятно, почти все получают просимое: кто — решение каких-то жизненных проблем, кто излечение от болезней, и т. д..
За Бабой замечены, передаются из уст в уста, зафиксированы и описаны в книгах различные чудеса, из которых можно назвать: воскрешение мёртвых, превращение воды в бензин, умножение продуктов, одновременное появление в двух или более местах, чтение мыслей и помощь всем обращающимся к нему мысленно даже в мелких бытовых проблемах. (Включая даже такое: в квартире потерялся какой-то предмет; после долгих безуспешных поисков человек обращается к Бабе: о, Саи Баба, помоги мне найти этот предмет! — и он тут же оказывается на самом видном месте.)
Что же до учения Бабы, оно изложено в его книгах, и я не буду переписывать их. Отмечу лишь основное, чему он учит: есть только одна религия, религия любви, и все основные мировые учения (индуизм, христианство, буддизм, мусульманство и зороастризм) имеют одну сущность; но наиболее полно, по мнению Бабы, эта единая сущность отражена в древних индуистских книгах, Ведах и Упанишадах. Впрочем, никого не требуют менять свои религиозные взгляды. Христиане и индуисты, кришнаиты и сикхи мирно соседствуют в ашраме, не скрывая свою сущность. В своей воскресной проповеди, прочитанной на языке телугу и переводимой на английский, Баба призывал нас к деятельной любви, напоминая всем, что вера каждого должна подкрепляться делами.
Сам Баба считается Аватаром, то есть божественным воплощением, типа Кришны или Рамы. Первый раз он воплотился на земле в прошлом веке, в виде мусульманского святого Саи Бабы из Ширди (умершего в 1918 году), очень популярного в Индии человека, изображаемого повсюду; интересно, что тот Саи Баба тоже материализовывал священный пепел (вихбути). Баба утвержает, что проживёт в этой форме более 90 лет, а через восемь лет после смерти воплотится на земле в третий раз.
Кстати, в деревне, находящейся рядом с ашрамом, в семье любящих Бабу пожилых бедняков, в их одноэтажном домике, висели портреты Христа, Сатья Саи Бабы, Саи Бабы из Ширди и ещё какой-то четвёртый. Как-то раз портреты начали источать священный пепел-вихбути (индийский вариант мироточивых икон). Вскоре все портреты (они, кстати, довольно большие) покрылись толстым слоем этого серого пепла, как цементом. Мы с Русланом пришли в этот скромный домик. Хозяин разрешил нам посмотреть портреты, и мы, действительно, уидели четыре рамы, покрытые серым веществом. Хозяин, пожилой индус (получивший от нас предварительно подарок — арбуз) помазал нас оным пеплом. А вот сам процесс порождения пепла мы не засекли, потому что портреты уже были полностью покрыты им.
Интересен взгляд бабистов на Христа. Его они тоже считают Аватаром, и полагают, что Христос в юности бывал в Индии, в Тибете и других местах. Полагают, что Христос не умер на кресте, а немного подлечившись, восстановился и вернулся в Индию, где и жил до старости. Некоторые склонны рассматривать Бабу как второе пришествие Христа. Поскольку в данный момент в мире, вероятно, уже несколько десятков человек почитаются за Христов, я должен предупредить читателя, чтобы он был осторожен и решал сам для себя, кем на самом деле является Сатья Саи. Я же для себя решил, что Баба однозначно относится к светлым силам, а не к тёмным.
«А почему Баба не накормит всех голодных, не вылечит всех больных и не превратит мир в рай?» — спрашивают многие. На это Баба отвечает, что хотя он и может это сделать, но если сами люди при этом не изменятся, они быстро вернут мир в сегодняшнее, не самое лучшее состояние. Изменение мира надо начинать с человеческой души, а когда люди научатся по-настоящему любить друг друга, к этому уже приложится всё остальное.
Письмо четырнадцатое и последнее.
Индия, Дели, 7.04.98
Привет, родители!
Вот мы и в Дели. От Бангалора до Дели ехали, почти не останавливаясь, хотя последние 300 км двигались очень медленно. И вот он, столь знакомый нам Дели!
Проведя в ашраме Сатья Саи Бабы шесть дней, мы познакомились со многими русскими и некоторыми импортными его обитателями. И вот в один из дней (это оказалось 1 апреля) утром Руслан будит меня словами:
— Вставай! Хип приехал!
— А где он? — заинтересовался я. Мы уже полтора месяца не имели достоверных сведений о нашем Хипе. Сергей Смирнов, попрощавшись с нами 18 февраля (в день получения пакистанской визы), помчался на автобусах на восток, в землю обетованную, в которой и собирался задержаться… Больше мы его не видели.
— Так вот он, у ворот! — и Руслан скрылся. Я быстро встал и побежал к воротам. Не сразу понял я, что 1 апреля — день, в который новые сведения надо воспринимать скептически.
Вернувшись, я удивлённо спрашиваю Руслана: а где же Хип? — С 1 апреля! — было мне ответом.
…Вечером в этот же день мы сидим во дворе ашрама и слушаем баджаны (молитвенные песни), которые поёт под гитару одна из девушек.
Вокруг собралась вся русская «диаспора» (человек тридцать). Один из русских парней подходит ко мне и шепотом говорит:
— Ещё ваши самоходы приехали! Двое!
Я мысленно дивлюсь, недоумеваю: или это шутка, или и впрямь приехали давно нами не встреченные Дима с Данилой. Выхожу к воротам…
Двое русских, но не из нашей команды, господа Олег и Наташа, путешествуют вольным способом с собакой-овчаркой (!) и даже с велосипедом (!!), и вот достигли ашрама. Усталым стопщикам тут же пришлось давать нам отчёт о своём путешествии. Наташа родом из Магадана. Олег, кажется, из Новосибирска. Мудрецы много путешествовали по России и по Европе. Сейчас они прибыли в Индию, совершенно не зная о «нашем» научном способе, но тоже автостопом — с овчаркой! (Велосипед им подарили недавно, уже в Индии.)
Начали они свой путь ещё в конце прошлого года. В Ташкенте они получили индийскую визу (полугодовую), там же взяли иранский транзит. Войдя в Иран через северо-восточный въезд (туркменский Серахс), они направились сразу на южное побережье Ирана, откуда пытались уплыть в Индию. Ничего плавучего автостопщикам не подвернулось, и они поехали в Захедан, где взяли пакистанскую визу в местном консульстве. В декабре стопщики и их собака достигли Индии. Здесь они начали путешествовать на поездах по причине большого деньгопрошения водителей.
За исключением поездов, мудрецы жили аскетично. На еду они тратили, по их признанию, всего по 5-10 долларов в месяц, покупая на базаре самый дешёвый рис (7 рупий килограмм) и варя его с применением костра. Бананы были для них непозволительной роскошью, и они употеребляли их лишь в редких случаях. Ребята рассказали нам, что недавно посетили Ауровиль («свободный город» на восточном побережье Индии), где давно уже пустил корни и проживает… покинувший нас Хип!
Так прояснилась судьба его. А я только сегодня огорчился, не увидев обещанного Русланом Хипа, и пожалел, что судьба его непроявлена.
Мы провели ребят в ашрам помыться (поселиться в ашраме они не могли, так как имели собаку, а животные, нищие и грязные местные жители в ашрам не допускаются) и повели их в столовую-"индюшку". Однако, индийские блюда стоимостью в 2–3 рупии так ударили по карману сих экономистов, что они разочаровались в дешевизне ашрама Бабы и решили продолжать питаться «от костра». Владимир, узнав это, решил сбыть хипам свой примус «Огонёк» (который не удалось продать ранее). Путешественники купить примус не смогли, но приняли его в подарок.
Оставив новых российских автостопщиков, мы собрались в обратный путь. Владимир с Крымской собирались на мыс Коморин, а потом в Ауровилль. Мы с Русланом и Максом торопились домой, а Полковник мечтал о Гималаях. Расставание с русскими жителями ашрама было трогательным. Нам подарили много хороших слов и немного денег. Мысленно поблагодарив Саи Бабу за полученные нами блага, мы покинули ашрам, сели на автобус и вскоре прибыли в Бангалор.
В Бангалоре мы пережили второе трогательное расставание. После того, как мы нашли «Сити-банк» (где Владимир, воспользовавшись банкоматом, раздал материальную помощь всем нуждающимся), мы уничтожили арбуз и разошлись: Лена с Владимиром — на юг, а мы (Полковник, Макс, Руслан и я) — на север. Макс поехал один, остальные — в тройке.
2200 км от Бангалора до Дели мы ехали по жаре. В один из дней создался необычный ветер — суховей из пустыни. Все металлические части машин даже в тени, а также рюкзаки и содержимое их, нагревались до неприличия. Было, без преувеличения, 40–45 С. В ночное время тоже было жарко и душно. Спали часто в кузовах грузовиков, на каких-нибудь тюках или на крышах кабин. В один из сих жарких дней компания водителей, с которыми мы ехали, предложили нам препараты алкоголя — охотничье «Fine Vhisky». Двое из нас отказались, а третий выпил довольно много этого виски, разбавляя его, по местному обычаю, сырой водой в пропорции 1:1. На другой день этот человек (скрою имя его) чувствовал себя плохо, мы покинули трассу и пережидали жару в жиденькой тени у харчевни на трассе, где было жарко, мухно и несъедобно. Целых полдня мы провели так, пока организм нашего друга не очистился. Братие! Алкоголь вреден!
После «алкогольного дня», когда мы уже немного пришли в себя, нас подобрал аккуратный и мудрый водитель, едущий в Агру.
Я уже писал, что большинство водителей больше времени проводят за чаем, чем за рулём. Этот же водитель, перед тем, как тронуться, поручил мальчику-помощнику налить в кабину несколько вёдер воды для охлаждения. Когда вся кабина была наполнена водой слоем 2 см, мы тронулись в путь и ехали, пока вода не высохла. Когда в кабине стало опять жарко, водитель поручил помощнику повторить процедуру. Итак, ехали мы очень ровно, не останавливаясь на ежечасное охлаждение и чай. Когда настало время ужина, мы остановились в какой-то деревушке возле сикхского храма. Водитель, вероятно, уже знал это место ранее. Мы зашли во двор храма; несколько человек рассаживались во дворе на половичках, собираясь ужинать. Мы также разулись и, следуя за водителем, покрыли голову и присоединились к трапезничающим. Когда же во время ужина подошёл и некий бродячий бомж, сикхи накормили и его. Поблагодарив за трапезу, мы погрузились в машину и поехали дальше. Часа через полтора, около некоей харчевни, водитель-мудрец опять остановился; было уже темно. Водитель и его помощник залезли в кузов (мы же там уже сидели) и стали ворочать большие мешки с рисом. Водитель достал этакий железный шприц и с помощью оного стал пересыпать содержимое мешков в ведро — из каждого мешка примерно по килограмму риса, — причём после искусного пересыпания дырки в мешке не оставалось! Набрав целое ведрище риса, водитель вылез из кузова и вскоре вернулся уже с пустым ведром. Мы опять тронулись и вскоре прибыли в Агру.
…А вчера, уже прибыв в Дели, мы с Полковником ходили мыться в кэмпинг. Официально там можно пребывать лишь за деньги, но мы ходили поочерёдно (другой в это время ждал с вещами за воротами) — никто и не застукал нас.