5. Мой источник сообщил, что уже проектируется снаряд, который будет сброшен на землю. Своим излучением и ударной волной этот взрыв уничтожит все живое в районе сотен миль. Он не желал бы, чтобы такой снаряд был сброшен на землю нашей страны. Это проектируется полное уничтожение Японии, но нет гарантии, что наши союзники не попытаются оказать влияние и на нас, когда в их распоряжении будет оружие. Никакие противосредства не известны исследователям, занятым в этой работе. Нам нужно также иметь такое оружие, и мы теперь имеем возможность получить достаточно данных, чтобы вести самим работы в этом направлении. <…>

Я считаю, что практичные американцы, при всей их расточительности, не тратили бы таких огромных человеческих ресурсов наивысшей квалификации и гигантских средств на не обещающую результатов работу. <…>

6. Посылаю образцы ураниума и бериллиума.

Материалы, добытые Артуром Адамсом, прибыли в Москву в июне 1944 года. Резолюции на письмах разведчика были короткими: «Материал срочно обработать и направить тов. Первухину». Понятно, что они практически сразу были переданы Игорю Курчатову, который после изучения дал им высочайшую оценку.

На следующей встрече с Мартином Кэмпом разведчик получил еще 2500 страниц закрытых материалов по атомному проекту и новые образцы, а затем еще около 1500 страниц. О том, какой объем документов пересылался Адамсом, говорит следующий документ:

Народному Комиссару

химической промышленности СССР

Тов. Первухину

В дополнение к № 036 cc от 26 июня 1944 г. направляю Вам добытые агентурным путем совершенно секретные материалы научно-исследовательских учреждений США по вопросу использования энергии урана для военных целей и связанных с этим разработкам атомного уран-графитового котла и другой аппаратуры.

По получении этих материалов прошу сообщить оценку, а также перечень вопросов, требующих дальнейшего освещения. <…>

Приложение:

1. Материалы – на 3869 листах;

2. Опись – на 7 листах.

Начальник ГРУ Красной Армии

Генерал-лейтенант Ильичёв

8 августа 1944 года

В сентябре Мартин Кэмп на встречу не прибыл. Разведчик не смог увидеть его и в октябре. Адамс понял, что с физиком что-то случилось. Через месяц он был вынужден обратиться за помощью к «Эскулапу», попросив своего проверенного агента навестить Кэмпа. В итоге «Эскулап» сообщил, что их общий знакомый тяжело болен, причем его недуг неизвестен медицине. Кэмп, как и другие ученые, еще не знал, что работа с радиоактивными веществами очень опасна для здоровья человека. Вскоре и сам Артур Адамс был вынужден покинуть США, спасаясь от сотрудников ФБР, которые все-таки сумели его вычислить.

Условную «эстафету» в разведывательной деятельности немедленно подхватил глубоко законспирированный нелегал Георгий (Жорж) Абрамович Коваль (оперативный псевдоним «Дельмар»). Когда в 1943 году Коваля как «законопослушного гражданина» призвали в американскую армию, он благодаря своему образованию попал на специальные курсы, где готовили технически подкованную молодежь на объектах по производству радиоактивных материалов. В августе 1944 года Коваль завершил обучение на курсах и был направлен на службу в Ок-Ридж. Он оказался в самом сердце американского атомного проекта, вокруг которого генерал Лесли Гровс создал настоящую «мертвую зону».

Перед отъездом Коваль встретился со своим резидентом (оперативный псевдоним «Фарадей») и доложил о назначении. Разведчики обсудили условия связи. Они были просты – как только представится возможность, Коваль сообщит о себе и своей работе. Были предусмотрены и условия для передачи информации об объекте, которая, как предполагали разведчики, должна была представить интерес.

То, что Коваль увидел в Ок-Ридже, его потрясло. В закрытом городе работали несколько десятков тысяч ученых, инженеров, технических специалистов, полицейских, агентов ФБР и военной контрразведки. В 1943 году военная разведка благодаря Клаусу Фуксу уже знала о существовании в США лабораторий по ядерным исследованиям в Лос-Аламосе и Чикаго, а Ок-Ридж оставался тайной за семью печатями.

Через полгода Коваль получил первый отпуск. Это позволило ему покинуть Ок-Ридж и увидеться с «Фарадеем». После встречи в Москву была направлена срочная радиограмма, в которой докладывалось о проектах Ок-Риджа. Информация Коваля была очень важной: военной разведке стало точно известно местонахождение атомного города, существование которого тщательно скрывалось американцами. Даже Клаус Фукс, который занимался разработкой математического аппарата газодиффузионного процесса и решением технологических проблем строившегося комплекса в Ок-Ридже, ни разу в самом городе не был.

От Коваля стало известно, что в Ок-Ридже производится обогащенный уран и плутоний, что этот объект разделен на три основных литерных сектора: К-25, Y-12 и Х-10. «Дельмар» работал на предприятии Х-10, где находилась в эксплуатации секретная установка по производству плутония. Коваль был радиометристом и поэтому имел доступ в разные отделы предприятия. Всё, что делалось в секторах К-25 и Y-12, ему тоже было известно. Он смотрел на американские эксперименты глазами дипломированного специалиста, который умел выделять самое главное.

Последующие встречи с «Дельмаром» проводил советский разведчик, действовавший под оперативным псевдонимом «Клайд». Таких встреч было несколько. В частности, Коваль сообщал о том, что обогащенный уран и плутоний, производившиеся в Ок-Ридже, под усиленной охраной отправляются военными самолетами на другой секретный объект, находящийся в Лос-Аламосе.

В начале 1945 года Коваля перевели на новое место службы – в лабораторию в городе Дейтон (штат Огайо), которая выполняла большой объем специальных исследований, связанных с американским атомным проектом. Он даже получил повышение по службе. Сведения Коваля немедленно передавались в Москву.

Помимо Жоржа Коваля на советскую разведку работало еще несколько физиков. Среди них выделялся вундеркинд Теодор Холл (оперативный псевдоним «Млад»). В 14 лет он был принят в Колумбийский университет, в 16 лет – в Гарвард. Там он получил ученую степень в 18 лет, через год был принят в «Манхэттенский проект». Он сам из чистого идеализма начал искать контакты с советской разведкой. В октябре 1944 года, во время своей поездки в Нью-Йорк, он встретился с военным журналистом Сергеем Николаевичем и передал ему отчет об ученых, которые работали в Лос-Аламосе, условиях работы и краткие сведения о плутониевой бомбе «Толстяк». После этого Холл стал передавать сверхсекретную информацию о Лос-Аламосе до осени 1946 года, когда уехал в Чикаго для получения степени доктора наук в области физики. Самые важные сведения, переданные им, касаются имплозии – способа детонации атомной бомбы. Холл также сумел сообщить дату первого ядерного испытания. Много позже американским дешифровщикам удалось расшифровать перехваченные радиопередачи из советских консульств, и Теодор Холл был разоблачен. Однако предавать суду его не стали, поскольку деятельность по расшифровке советских сообщений, известная ныне как проект «Венона», до 1995 года оставалась сверхсекретной, а ее существование отрицалось на всех уровнях.

На основе поступающих в Москву разведывательных материалов об атомном проекте готовились донесения на имя Павла Судоплатова. Из отдела «С» в обезличенном виде они направлялись Игорю Курчатову, который анализировал их, давал оценку, а затем излагал полученные из-за границы идеи на совещаниях физиков. Долгое время коллеги и подчиненные Курчатова полагали, что он выдает оригинальные идеи самостоятельно или консультируется у какого-то авторитетного физика. Они и предположить не могли, что к нему стекается информация прямиком из «Манхэттенского проекта».