26 февраля на совещании в Берлине Вальтер Герлах узнал, что «в целях экономии» работы по атомному проекту придется сократить наполовину. В тот же день он отослал письмо в Научно-исследовательский совет. Он убеждал, что ученые-ядерщики находятся уже на пороге успеха, что ведутся «решающие работы», поэтому просил защитить все исследовательские группы, причастные к проекту. В очередной раз профессор Герлах отстаивал интересы своей научной касты, завораживая военных и партийных профанов магическим словом «взрывчатые вещества» и рисуя перед ними мечту об атомной бомбе.
Между тем все было готово к проведению эксперимента с реактором «B-VIII». Посреди пещеры была вырыта яма. Ее залили водой и поместили туда огромный цилиндр, изготовленный из легкого металла. Цилиндр заполнили графитовыми блоками (там уместились все десять тонн), оставив посередине полость (тоже цилиндрической формы). Туда и поместили собственно реактор, сделанный из алюминиево-магниевого сплава. К крышке реактора подвесили 78 тонких проволочек, нанизав на них урановые кубики (по восемь-девять штук на каждой). Подобную схему еще недавно применял Курт Дибнер. Сама крышка состояла из магниевых пластин, переложенных графитом. Имелись штуцеры, сквозь которые можно было залить тяжелую воду и ввести источник нейтронов.
Два великих физика, Вернер Гейзенберг и Вальтер Боте, приступили к эксперименту. Крышка реактора туго завинчивается. Яма заливается водой, куда добавлена антикоррозионная присадка. В последний раз проверяются все уплотнения. Наконец, в сердцевину реактора вводят источник нейтронов и медленно закачивают внутрь тяжелую воду. То и дело ученые отключают насос и измеряют размножение нейтронов внутри цилиндра и снаружи. Этот показатель становится все выше. Похоже, вот-вот начнется цепная ядерная реакция. Мощность реактора выше, чем когда бы то ни было в немецких лабораториях. Вот уже все запасы тяжелой воды вылиты внутрь… И тут внезапно интенсивность размножения нейтронов останавливается: на 100 нейтронов, излученных источником, реактор испускает всего 670 нейтронов. Прекрасный результат, но цепная ядерная реакция так и не началась.
После этой неудачи теоретики снова примутся за расчеты. Выяснится, что размеры реактора надо увеличить наполовину. Надо снова доставать тяжелую воду, уран – еще по 750 кг и того, и другого. Где это все взять? В Норвегии? В Италии? Невозможно! Быть может, что-то осталось у Дибнера в Штадтильме? Но до него сотни километров. Сколько же еще ждать?..
22 марта профессор Герлах явился в Берлин, чтобы уладить служебные дела. Тут его и застала явно преждевременная новость о том, что в Хайгерлохе создан «критический» реактор. Профессор почувствовал себя на вершине успеха: «урановая машина» работает! Вскоре не нужны будут ни уголь, ни нефть, ни бензин. Ядерное топливо вытеснит все остальные виды горючего!
Через неделю Герлах снова заехал в Штадтильм. Американские войска уже находились неподалеку от этого городка. Все работы в лаборатории прекратились. Физики равнодушно дожидались развития событий.
Дальнейший путь привел Герлаха в Хехинген и Хайгерлох. Он переговорил с Вернером Гейзенбергом. Тот, рассказав ему о последнем опыте, тут же принялся давать советы, обещавшие «непременный успех». Надо забрать из Штадтильма весь остальной уран и тяжелую воду. Но и этого мало: надо забрать еще оксид урана и брикеты, оставленные у того же Дибнера. Что бы ни говорили другие теоретики, надо испытать еще одну схему реактора, поместив оксид урана внутри графитовой оболочки. Недавний опыт Карла Вирца показал, что графит все-таки можно использовать в качестве замедлителя. Почему мы должны доверять давнему приговору Боте? Его расчеты могут быть неверны!
Но было поздно – американские войска вошли в пригороды Штадтильма. 3 апреля Герлах приехал в Мюнхен и принялся звонить Курту Дибнеру, но связи больше не было. Он попробовал сам съездить в Штадтильм, но путь преградила линия фронта, отсекая последнюю надежду.
Атомные трофеи
30 марта 1945 года американские войска захватили Гейдельберг. В руки разведки попали профессор Вальтер Боте, доктор Вольфганг Гентнер, несколько лет работавший в Париже, и новенький циклотрон. Город Целле и лаборатория, где создавали центрифугу, были заняты американцами 17 апреля. Там же был задержан доктор Вильгельм Грот.
В ходе допросов американская разведка узнала о Хехингене. В воскресенье, 22 апреля, в этот городок вошли французские и марокканские части. Никто не сопротивлялся. Отряды «фольксштурма» были распущены два дня назад, когда местные партийные деятели бежали в центральную Германию. Карл фон Вайцзеккер сидел на своем рабочем месте, но его личность пока не вызвала интереса ни у кого из вошедших. Все документы, запасы урана и тяжелой воды уже были вывезены из института и спрятаны близ Хайгерлоха, где, как надеялись немцы, их никто не найдет. Вернер Гейзенберг еще в пятницу сел на велосипед и куда-то уехал. Спустя трое суток его семья, укрывавшаяся в местечке Урфельд, в горах Баварии, с удивлением увидит у своих дверей нежданного усталого гостя.
23 апреля отряд полковника военной разведки Бориса Паша занял Хайгерлох. Полковник возглавлял миссию «Алсос» (от греческого слова «роща»), главной целью которой был сбор любых сведений о немецком атомном проекте. На следующий день американцы взломали дверь в пещеру. Там было сыро, душно, темно. Принесли свечи. Теперь можно было заглянуть внутрь. Среди офицеров был и Майкл Перрин, занимавшийся вопросами «атомного» сотрудничества с союзниками и только что прилетевший сюда из Лондона. Весной 1942 года он побывал в Чикаго, видел громадный, еще недостроенный графитовый реактор, видел, с какой осторожностью ведутся работы. И вот теперь в этой пещере его шокировало отсутствие каких-либо мер защиты. Всё, очевидно, делалось наспех и с единственной целью: быстрее создать реактор. Немецкие физики, похоже, забыли о всякой осторожности!
Осмотревшись, американцы начали демонтировать реактор. Рядом нашли графитовые блоки, немного урана и тяжелой воды. Остальные запасы бесследно исчезли. Найденное в пещере погрузили на военные грузовики и вывезли. Французы находились в нескольких километрах отсюда, поэтому, чтобы они не узнали о лаборатории, ее заминировали и взорвали, завалив вход в пещеру.
В тот же день четыре американских танка и несколько грузовиков въехали в занятый накануне Хехинген. Американские контрразведчики действовали здесь как хозяева. Они раздали немецким ученым «охранные грамоты», запрещавшие французам обыскивать их лаборатории. Сами же перерыли весь дом доктора Эриха Багге и конфисковали все документы, датированные 1942 годом и позже. Ученому также сообщили, что ближайшим утром ему предстоит отправиться в «дальний путь».
Следующие четыре дня американцы допрашивали задержанных ученых. Они предложили Карлу фон Вайцзеккеру и Карлу Вирцу продолжать опыты под присмотром новых властей. Оба ученых, польщенные доверием, рассказали, где можно найти уран и тяжелую воду.
26 апреля небольшая спецгруппа, состоявшая из американцев и англичан, выехала из Хайгерлоха. В пятнадцати километрах от города стояла старая мельница. В ее подвале стояли бочки из-под бензина. Только в бочках хранилось не горючее, а тяжелая вода. Рядом с мельницей, в поле, обнаружились закопанные кубики урана.
Тем временем полковник Борис Паш продолжал прочесывать окрестности. Вскоре он был в Тайльфингене, возле старого школьного здания, где помещались теперь сотрудники Химического института. Там они нашли исхудавшего и очень больного Отто Гана. Поблизости в лазарете лежал сын ученого, потерявший руку на Восточном фронте. Ган просил оставить его с сыном и женой, но ему снова предстояло стать заложником своего открытия. Его увезли.
1 мая у себя в кабинете, в Мюнхене, был задержан Вальтер Герлах. Все время он пытался созвониться с Куртом Дибнером, но терпел фиаско. Доктор Дибнер оставался в деревушке в тридцати километрах к юго-востоку от Мюнхена. Вскоре и он был арестован новыми властями.