Я сказал горгулье пароль "шоколадные батончики" и вошёл в кабинет директора. Дамблдор стоял перед жёрдочкой и кормил своего феникса с руки лимонными дольками. Увидев меня, он расцвёл улыбкой рождественского Санта-Клауса и раскинул навстречу мне руки так, словно хотел обнять весь мир.
- Гарри! Мой дорогой мальчик! Проходи, малыш, садись, чувствуй себя как дома! Угощайся, малыш, - он двинул ко мне вазочку с лимонными дольками, - а я сейчас тебе чайку согрею!
Разумно. После сладкого всегда хочется пить.
С ловкостью фокусника он извлёк из-под стола чашку, сотворил в ней воду и тут же вскипятил её, сыпанул туда трав из различных баночек, обнаружившихся в столе, и добавил по несколько капель из различных пузырьков. В кабинете вкусно запахло лавандой, мелиссой и Веритасерумом.
- Пей, Гарри, чаёк витаминный, на восьми травах! И дольки бери!
- Благодарю вас, сэр, но тётя Петуния не велит мне есть сладкого.
- Не бойся, Гарри! - Дамблдор лукаво подмигнул мне. - Она вон где, а мы вон где!
- Нет, сэр, она всё равно узнает. Она всегда говорит мне: "Проклятый мальчишка, не вздумай без меня напакостить, я всё равно узнаю!"
- Ну давай тогда хоть чайку попей!
- Спасибо, сэр, пусть он немножко остынет.
- Ладно, малыш, пусть стынет, а мы с тобой пока поговорим.
Я преданным взглядом уставился на вазочку с лимонными дольками. Сегодняшний завтрак, вчерашние лекции по истории магии, обед, тренировка с мётлами под руководством профессора Хуч... и снова сегодняшний завтрак...
- Гарри, я очень рад, что ты проучился в Хогвартсе почти целый год и у тебя только хорошие и отличные оценки. Ты как, боишься экзаменов?
- Да, сэр.
- Не бойся, никто из профессоров не поставит плохие оценки Мальчику-Который-Выжил! Главное, не робей на экзаменах.
- Да, сэр.
- Как тебе в Слизерине, малыш? Не жалеешь, что отказался от Гриффиндора?
А ведь он мало что знает о моей факультетской жизни. Общежития - одни из самых защищённых от слежки помещений, об этом еще Основатели позаботились. Вчерашние лекции по истории магии...
- Благодарю вас, сэр, всё нормально, сэр.
- Как тебе мой рождественский подарок, Гарри? Ты применяешь его с толком?
О да, сэр... да еще с каким... сегодняшний завтрак... тренировка с мётлами...
- Я очень благодарен вам, сэр, что вы вернули мне вещь моего отца. Я храню её в сундучке и часто вынимаю, чтобы посмотреть на неё и вспомнить отца.
- Гарри, ты на самом деле не такой уж робкий, тебе только уверенности в себе не хватает. Ведь в Запретном лесу ты не бросил Малфоя, верно?
- Я боялся отойти от него, сэр.
- Ты в ту ночь не видел в лесу что-нибудь подозрительное?
- Ничего такого, о чём бы меня не предупреждали, сэр.
Дамблдор недовольно выдохнул и на какое-то время замолчал.
- Да ты пей чаёк, пей...
- Сейчас, сэр.
- Глянь-ка на меня, малыш, я тебе что скажу...
Тренировка с мётлами... Поднимаю глаза и скользящим взглядом провожу по глазам Дамблдора, задерживаясь на них на секунду.
- Мальчик мой, ты ведь любишь квиддич? Ты ведь хочешь новую метлу?
- Не знаю, сэр. Она дорогая, сэр.
- Гарри, ты Мальчик-Который-Выжил... ты - счастливый талисман всего магического мира.
- Простите, сэр. Я не хотел, сэр.
- Тебе не за что извиняться, Гарри! Лучше подумай о том, что раз ты такой особенный, тебе еще предстоит великая миссия!
- Я думал, она закончена, сэр. Ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть мёртв.
- Я сейчас открою тебе страшную тайну, Гарри. Тот-Кого-Нельзя-Называть не может так легко умереть. В нём нет ничего человеческого, чтобы он мог умереть обычной смертью.
Не человек? Но кто же он тогда? ...лекции по истории магии...
- Как он может быть не мёртв? Его нигде нет, сэр.
- Гарри! Тогда он не погиб, а только развоплотился. Но дух его уцелел и теперь ищет возможности воплотиться. В Запретном лесу кто-то убивает единорогов, и у меня, мальчик мой, очень дурное предчувствие. Возможно даже, Тот-Кого-Нельзя-Называть где-то поблизости. Гарри, да ты бери чаёк, пей!
Я протягиваю руку за чашкой и почти подношу чай ко рту, но вздрагиваю и оглядываюсь.
- Он тут?
Моя рука дёргается, и весь чай проливается мне на колени. Я ойкаю и пытаюсь захныкать.
- Простите, сэ-эр...
- Ничего, ничего, Гарри, дай-ка я тебя отряхну. Эванеско!
Пролитый чай исчезает.
- Гарри! Ты не должен бояться Того-Кого-Нельзя-Называть, потому что есть вещи, против которых он бессилен. Это дружба и любовь. Когда ты был маленьким, тебя спасла любовь твоей матери, которая отдала свою жизнь за тебя. Теперь магия её любви защищает дом, который считается твоим родным, и только там ты в полной безопасности. Поэтому пока ты будешь любить, ты можешь победить Того-Кого-Нельзя-Называть.
- А кого я должен любить, сэр?
- Своих родителей, конечно. Ведь ты же хочешь покарать злодея за их гибель? И, конечно, всех тех, кто желает тебе добра и заботится о тебе.
- Да, сэр. Можно спросить, сэр?
- Разумеется, мальчик мой.
- Если у Того-Кого-Нельзя-Называть сейчас нет тела, как он может убивать единорогов?
- Это значит, что у него есть приспешники, которые хотят его возрождения и убивают их для него.
- Тогда поймайте их, сэр! Вы же великий волшебник, вы же такой умный, такой могущественный! Поймайте их сейчас, пока Тот-Кого-Нельзя-Называть слабый! Зачем вам для этого маленький мальчик, сэр? У вас ведь тоже есть магия любви, и не такая, как у меня!
Дамблдор смешался и прокашлялся.
- Не всё так просто, мальчик мой. Есть предначертание судеб, по которому это должен сделать не я. Кхммм... Да, я хотел сказать тебе ещё о магии дружбы... Есть славные ребята, которые от всей души предлагают тебе искреннюю дружбу, а ты её отвергаешь. Рон, например, только и говорит - Гарри, Гарри... Он восхищается тобой, он мечтает быть похожим на тебя, а ты отталкиваешь его протянутую руку дружбы... Подумай над этим, мальчик мой!
- Да, сэр.
- А теперь иди, Гарри, иди...
Третью ночь подряд мне снились кошмары. Однажды Нотт даже разбудил меня, сказав, что я ворочался и громко стонал во сне. Мне снилось, что я Квиррел и я умираю, но Теду я этого сказать не мог. На его встревоженные расспросы я отговорился жарой и предстоящими экзаменами - в последние дни мая стояла сильная жара.
На заключительном занятии по ЗоТИ я сидел с трудом. Близость профессора Квиррела в последнее время плохо действовала на меня. Видно, у меня не получалось скрывать своё состояние полностью, потому что Тед обеспокоенно поглядывал на меня, хоть и воздерживался от расспросов.
Профессор выглядел как лежалый труп и едва шевелил языком, выдавливая из себя обрывочные нечленораздельные фразы. Все за ним записывали, а я сидел пеньком и не мог понять - что именно они пишут? Меня мутило, в голове словно работала мясорубка тёти Петунии.
Вдруг Квиррел покачнулся и упал у доски. На меня нахлынул приступ дурноты, но я усидел. Все остолбенели, но в следующее мгновение профессор уже поднимался на ноги. Чужим и деревянным голосом он сообщил, что занятие на сегодня отменяется, и скрылся в ассистентской. Кто-то спохватился, что нужно позвать колдомедика, и сунулся в ассистентскую, но тут же вышел обратно и сказал, что профессору уже лучше и звать никого не нужно.
Ученики потянулись к выходу из класса, а я никак не мог собраться с духом, чтобы встать со стула. Гермиона заметила это и, против обыкновения, подошла ко мне прямо в классе.
- Поттер? Что с тобой? Тебе тоже нужен доктор?
- Ничего, Грейнджер, всё в порядке. Жара...
- У него уже третий день жара, - с раздражением сиделки на непослушного пациента отозвался Тед.