— Мертвые? — спросила она одними губами. Джон одной рукой погладил ее по волосам, а другую осторожно положил на плечо.
— Да нет же, все живые. Ничего страшного не произошло. Только взгляните на них и скажите «да» или «нет». Знаете их или нет.
— Ладно.
Она перепугалась так, что ей стало трудно дышать. Хорошо, что нашелся стул, потому что стоять она сейчас не может, а все смотрят на нее.
В кают-компанию двое агентов ФБР ввели высокого, очень худого мужчину, блондина со злым лицом. Он старался отвернуться от Мариэллы, но один из детективов толкнул его в бок, и Мариэлла увидела его лицо.
— Мариэлла, вы знаете этого человека? Вы его когда-нибудь видели? Посмотрите внимательно.
Она взглянула и сказала, что не видела его никогда. Ей было страшно спрашивать Тейлора, зачем он привез ее сюда. Ясно, что что-то ужасное произошло с ее ребенком.
Незнакомца увели и ввели второго мужчину. У этого были темные волосы и жуткий шрам через все лицо. Он смотрел на Мариэллу так, как будто хотел убить ее. Он что-то злобно сказал по-немецки, и она оглянулась на Джона, который тут же поспешил ей на помощь.
— Мариэлла, никто не причинит вам зла. Я здесь.
Она совершенно по-детски кивнула. Как бы то ни было, она не понимала, для чего здесь эти люди. А в комнату уже ввели женщину. Тучная, белобрысая, лет около тридцати. Она что-то тараторила по-немецки, обращаясь к капитану, и наконец он прикрикнул на нее, велел замолчать, и она умоляюще взглянула на Мариэллу, как будто ожидая от нее помощи.
— Что она говорит? — спросила Мариэлла.
— Она говорит, что никому ничего плохого не сделала, — пояснил капитан. Та женщина опять заговорила, и капитан снова приказал ей вести себя тише.
— Кто они такие? — спросила Мариэлла у Джона.
— Это я прежде всего хочу спросить у вас. Мариэлла, вы знаете кого-нибудь из них? Нет? Вы совершенно уверены?
— Никого из них я никогда не видела.
— Они никогда не работали у вас? Может быть, короткое время? У вас или у мистера Паттерсона?
— Не знаю. Я их никогда не видела, — повторила она. Она была уверена, что это так. Джон спокойно кивнул своим людям, и немцев увели. Тогда он опять кивнул и склонился к самому уху Мариэллы.
— Сейчас вам надо собраться с силами. Мариэлла, вы должны быть сильной… Обопритесь на мою руку. Сейчас вы еще одного человека увидите. И скажете мне, кто это такой.
Мариэллу снова охватил страх. Ей не хватит мужества смотреть на мертвого ребенка. Она уже видела Андре, держала его на руках, мертвого, она прижимала его к сердцу… Второй раз она не сможет… Не сможет…
— Не могу! — закричала она, пряча лицо у него на груди. — Пожалуйста… Не заставляйте меня…
— Возьмите себя в руки. Вы должны нам помочь, Мариэлла. Пожалуйста…
Видно было, что и сам Тейлор измучен до предела. Ему так не хотелось причинять ей боль. Но ребенок, которого они нашли, был глухонемой и, похоже, не понимал их. Они не знали, поили ли чем-то этого ребенка, или просто он потерял способность говорить от страха, или же не понимал по-английски. Капитан корабля ни разу его не видел, хотя пассажиры уже несколько дней находились на борту. На Тедди Паттерсона он не был похож, но что-то в его глазах заставило Джона присмотреться к нему. Не тот цвет волос, он выглядит гораздо худее и старше, чем мальчик на фотографиях, и все-таки… Джон понимал, что без помощи Мариэллы им не обойтись. Нельзя было допустить, чтобы корабль отплыл, а она не взглянула бы на ребенка. Шестое чувство подсказывало ему, что с этими людьми что-то не в порядке. Но Мариэлла вцепилась в его свитер и не хотела смотреть. Джон посмотрел ей в глаза.
— Прошу вас, Мариэлла… Ради Тедди… Он взял ее за руку, и она медленно-медленно повернула голову. Привели мальчика. На долгие секунды все замерли. Мариэлла поднялась и долго смотрела, как будто отказываясь верить своим глазам. У мальчика темные волосы и подстрижены совсем иначе, но у корней они явно светлее. Приглядевшись, можно заметить, что его волосы выкрашены.
Мальчик стоял и молча смотрел на нее, а Мариэлла не могла поверить, что наконец обрела сына снова. И вдруг у нее вырвался крик. Она рванулась к ребенку и обхватила его обеими руками. И вдруг, словно нехотя, как будто вспоминая что-то, мальчик начал плакать. Сначала он всхлипнул несколько раз, но внезапно заревел во весь голос и уцепился за мать, которую считал навсегда потерянной. Глаза капитана тоже увлажнились, а по щекам Джона Тейлора хлынули слезы.
Мариэлла не глядела ни на кого. До нее постепенно доходило, что она видит, слышит, обнимает Тедди, своего навеки потерянного сына.
— Дорогой… Любимый мой…
Она держала его так крепко, как будто вообще не собиралась выпускать его когда-либо. Капитан помог им спуститься по трапу, повторяя извинения снова и снова. На трех немцев надели наручники. Джон сказал капитану, что судно придется задержать в порту, поскольку требуется произвести дополнительный досмотр. Два десятка агентов ФБР остались на судне, а Джон помог Мариэлле и мальчику сесть в машину. Теперь надо было как можно скорее возвращаться в суд. Но прежде Тейлор велел помощнику вызвать во Дворец правосудия специальное подразделение для охраны Мариэллы и ее сына.
Через две минуты Джон уже смотрел на ребенка, сидящего на коленях матери. Тедди не улыбался. Он только ежесекундно цеплялся за Мариэллу, как будто боялся, что его сейчас опять заберут у нее.
— Привет, молодой человек, — сказал Джон дружески. — Мы тебя долго искали.
— Мне сказали, ты умерла, — прошептал мальчик, глядя на мать и не понимая, можно ли доверять этому дяде. — Потом меня положили в ящик… Еще там дырки были… Дали печенья…
— Ох, всегда я любил немцев, — пробормотал сквозь зубы Тейлор.
Эти немцы должны были многое рассказать. Как только их задержали, они заявили, что отец ребенка заплатил им, чтобы они вывезли ребенка в Германию, где он «будет в безопасности», но отказались сообщить, как зовут того, кто их нанял. По их словам, они знали только, что родители ребенка — граждане Германии. У одного из немцев нашли листок с именем Малкольма и номером телефона. Тейлор хорошо помнил этот номер. Он принадлежал Бригитте Сандерс. Но об этом Джон не сказал Мариэлле. Можно и подождать, что еще расскажут эти немцы.