Тогда попытался вмешаться Попов — один из видных махновских приспешников. Он призвал красноармейцев перейти в армию «батьки», где «все равны», всячески поносил при этом красных командиров и комиссаров. Комбригу и комиссару бригады Генину с трудом у далось удержать бойцов, рвавшихся тут же поднять Попова на штыки.
Парад стал переломным моментом. К вечеру во всех махновских частях в городе прошли митинги, на которые приглашали красноармейцев. После митингов многие бывшие партизаны — группами и в одиночку — приходили с просьбой зачислить их в советские части. Немало махновцев просто бросили оружие и разошлись по домам.
Обо всем этом было немедленно передано Якиру, который вел переговоры с командующим 14-й армией И. П. Уборевичем и членами Реввоенсовета. Аппарат выстукивал на длинной ленте сообщение о том, что получено распоряжение Южфронта предложить армии Махно выступить в защиту Советской республики против поляков в районе Мозыря. «Во исполнение этого распоряжения, — читал Якир, — нами будет передан для Махно оперативный приказ. Мы полагаем, что соответствующее отношение Махно к этому приказу даст нам возможность иметь определенный материал для нашего дальнейшего поведения. Последнее постарайтесь использовать Вы и будьте добры высказать Ваше мнение».
Доложив о последних событиях в Александровске, Якир ответил:
— Я лично, зная Махно, полагаю, что он ни в коем случае не согласится…
Приказ РВСР о переброске на Западный фронт был вручен Махно 8 января. Махно приказа не выполнил. 10 января части 45-й приступили к прочесыванию местности и разоружению махновцев. Большинство войск Махно не оказало никакого сопротивления, многие, в том числе даже «1-й стальной имени батьки Махно полк», заявили о своем переходе в Красную Армию. Только сам Махно с крохотной кучкой приближенных ускакал в Гуляй-Поле.
«Борьба с Махно, — говорилось в приказе РВС 14-й армии, — требовала от каждого красноармейца не только боевых качеств, но и высокой политической сознательности, стойкости и выдержки.
Реввоенсовет армии с полным удовлетворением отмечает, что все эти качества были проявлены частями 45-й дивизии, на которые была возложена ответственная работа по ликвидации махновщины»…
— Ну вот, товарищ начдив, и разложили махновцев, — радостно заметил кто-то из штабных работников, прочитав приказ.
— Разложили? — улыбнулся Якир. — По-моему, не разложили, а оздоровили. Впрочем, теперь это уже пройденный этап. Сейчас меня беспокоят дела на берегах Буга…
Шаг за шагом, в жестоких боях отвоевывали красные воины родную Украину. И в каждом городе, каждом селе возникали митинги, на которых население горячо приветствовало своих освободителей. Политработники дивизии помогали восстанавливать советскую власть на местах, содействовали ревкомам в борьбе с разрухой, голодом, тифом. Многие рабочие и крестьяне освобожденных районов вступали в дивизию добровольцами. Среди них был и пятнадцатилетний комсомолец Николай Островский; Вместе со многими другими добровольцами его направили в формировавшуюся тогда из конных под: разделений дивизии кавалерийскую бригаду. 25 января кавбригада во главе с Г. И. Котовским закончила формирование и получила приказ совместно со 2-й бригадой овладеть Вознесенском.
Белогвардейское командование понимало все значение этого важного узлового пункта на реке Южный Буг, стянуло сюда крупные силы пехоты, конницу, артиллерию, бронепоезда.
…Ветер поднимал клубы снежной пыли, зло кру тил их, бросал в лицо. На двадцатиградусном морозе стыли руки и замки орудий, мерзла вода в кожухах «максимов». Как огнем, обжигала пальцы заледеневшая сталь затворов. Но люди шли вперед сквозь буран. Бойцы 402-го стрелкового полка торопились на помощь котовцам, уже завязавшим бой за Вознесенск.
Командир полка Н. Н. Криворучко распорядился непрерывно подкладывать дрова в топки походных кухонь, где кипятилась вода. И хотя, конечно, все понимали, что «поить», кипятком будут пулеметы, кто-то из бойцов пошутил:
— Не хотите ли, товарищ командир, белых угощать чайком?
— Угостим на славу, — отвечал Криворучко. — Выполним приказ начдива, сегодня же возьмем Вознесенск!
«Приказ начдива» — эти слова стали железным законом в 45-й.
В ночь на 31 января под ураганным орудийным огнем конница и пехота 45-й ворвались в Вознесенск. После жестокого боя в непрекращающемся буране город и станция были освобождены.
2 февраля после суточного сражения полки 3-й бригады заняли Ольвиополь.
Теперь 2-й армейский корпус белых силой до 7 тысяч штыков и сабель был прижат к Днестру. Командование корпуса предприняло отчаянные попытки прорваться к Одессе. В районе Раздельной развернулись кровопролитные бои, в которых части Якира нанесли противнику серьезный урон, накрепко преградив ему путь в Одессу.
В те дни к событиям под Одессой было приковано внимание многих столиц мира. Английский и, французский представители в ставке Деникина генералы Хольман и Манжен понимали, что падение города продемонстрирует в Лондоне и Париже крах белогвардейщины. Хольман обещал деникинцам в Одессе любую материальную поддержку, в порт вошли английские военные корабли. В самом городе в помощь войскам создавались добровольческие отряды. Кто их только не формировал! Буржуазный контрреволюционный «Союз возрождения» и немцы-колонисты, крупный бандит атаман Струк и митрополит Платон, городская дума, генералы, гимназисты…
Но все усилия врага были тщетны. Ничто не могло удержать победного шествия советских войск. Днем 7 февраля кавбригада Котовского и 1-я стрелковая бригада совместно с частями 41-й дивизии ворвались в Одессу. Под огнем военных кораблей и бронепоездов шла упорная борьба за каждый квартал, за каждую улицу. К утру 8 февраля город был окончательно освобожден.
С падением Одессы деникинская армия на Украине перестала существовать. Лишь три группы войск генерала Мартынова, полковника Стесселя и генерала Бредова еще держались в плавнях днестровского устья, в районах Тирасполя и Рыбницы. Группы эти, состоявшие почти сплошь из офицеров, стремились перейти в Румынию. За рубежом белогвардейцы надеялись набраться сил для новых выступлений против советской власти.
Якир приказал всем кавалерийским и стрелковым частям стремительным продвижением занять переправы через Днестр, окружить белогвардейские группы и заставить их капитулировать. Эта операция продолжалась до 19 февраля. Были взяты в плен тысячи офицеров, захвачено огромное количество орудий, десятки бронепоездов, множество эшелонов с самым разнообразным имуществом. Лишь небольшой части белогвардейцев во главе с генералом Бредовым удалось убежать в белопанскую Польшу.
Так завершился победоносный освободительный поход 45-й по Украине.
Во время этого похода дивизия, не имевшая фактически штатного состава, наступала в полосе до 60 километров. Сражаясь с многочисленным, хорошо вооруженным противником, Якир широко применял маневрирование отдельными боевыми труппами. Эти группы, действовавшие на наиболее важных направлениях, имели сильные авангарды, им придавалась дивизионная артиллерия. Особую роль сыграла кавбригада Котовского, решавшая самостоятельные и притом самые ответственные боевые задачи. В такой обстановке многое зависело от командиров частей, от их находчивости и инициативы. В дивизии выросло немало комполков — бывших партизан, под руководством Якира ставших отличными военачальниками регулярной Красной Армии, — Липатов, Криворучко, Задорожный, Минин и другие.
Храбрость и мужество бойцов, мастерство командиров, огромный труд политработников принесли свои замечательные плоды. Войска Якира блестяще провели стремительное наступление, научились уверенно охватывать и окружать даже более многочисленного противника, завершать операции полным разгромом врага. Далеко прогремела тогда слава 45-й Краснознаменной дивизии, названной современниками «Якировской».
…Холодный мартовский ветер развевал пробитое пулями алое знамя. Покачивая лесом пик, проносилась конница. Сверкая штыками, уверенно шла пехота. Грозно подняли стволы заслуженные ветераны — трехдюймовки. 45-я уходила в новый поход — на белопольский фронт.