План Гиттиса только частично отвечал этой задаче. Основной его идеей было освобождение Минска. Мотив больше политический, нежели стратегический. Между тем для того чтобы освободить Минск, 16-й армии фронта, наносящей по плану главный удар, пришлось бы брать старт с форсирования реки Березины.

Опыт подсказал Михаилу Николаевичу, что форсирование таких больших рек с такими малыми техническими средствами переправы возможно только с ходу, когда накоплена инерция наступления, а противник непрерывно откатывается назад. Поляки же неплохо укрепились на берегу Березины. Но если бы даже форсирование и прошло успешно, то все равно, выбравшись на западный берег, 16-я армия должна была бы наступать в полосе сплошных лесов и болот, в условиях совершеннейшего бездорожья. А на ее флангах противник сохранял бы маневренность и мог наносить чувствительные контрудары.

Тухачевский отклонил этот план в целом. Но план еще до него был утвержден главкомом, и Михаилу Николаевичу нужны были очень веские аргументы и очень весомая замена, чтобы главное командование согласилось с ним.

4 мая на заседании Политбюро ЦК было принято постановление, в котором отмечалось, «что Тухачевский заслуживает полного доверия, ему необходимо сообщить все сведения, нужные для руководства фронтом». А 10 мая Политбюро обсуждает предложения Тухачевского о подготовке наступления на Западном фронте и одобряет их.

План Тухачевского прост, но решителен: разбить и отбросить к Пинским болотам 1-ю польскую армию. В ходе наступления 15-й армии, наносящей главный удар, развивает ее успех по направлению к Вильно 16-я армия, на долю которой приходятся вспомогательные действия. От Борисова она движется на Минск.

14 мая 1920 года началось наступление.

Бои с переменными успехами длились вплоть до 8 июня. Но наступление закончилось тем, что войска Западного фронта вынуждены были отойти на исходные позиции, и только в районе Полоцка им удалось на маленьком плацдарме зацепиться за левый берег Западной Двины.

Тухачевский, конечно, тяжело переживал свою первую крупную неудачу за все годы войны. И он не старался переложить на кого-либо вину за этот неуспех. А между тем командующий фронтом был виноват меньше, чем это кажется на первый взгляд.

Его торопили — обстановка на Украине была очень напряженной. Ему обещали подбросить подкрепления. Но тот, кто обещал, должен был знать состояние дорог. Вина Тухачевского здесь заключается в том, что он поверил обещаниям и начал наступление раньше, чем обещания были выполнены. В результате ему пришлось бросить в бой все наличные силы, оставив фронт фактически без резерва. А это не позволило закрепить успех, обозначившийся к 20-м числам мая по всему Западному фронту.

Тухачевский привык верить своим командирам. В 1-й Революционной он знал, что его директивы, приказы выполняются пунктуально. А командование 14-й армии внесло в приказ комфронта свои коррективы и в итоге оголило фланг 15-й армии и тем самым не выполнило боевой задачи. Хотя и штаб фронта вовремя не сумел исправить этой ошибки.

Майское наступление, несмотря на неудачу, имело свое положительное значение — оно заставило польское командование израсходовать резервы, что сказалось потом, оттянуть в Белоруссию часть дивизий с Украины, а это облегчало борьбу на Юго-Западном фронте. Несмотря на это, Тухачевский не мог обольщаться. Этот урок он запомнил на всю жизнь.

Приходилось все начинать заново.

Между тем на Юго-Западном фронте в июне 1920 года польские войска терпели поражение за поражением. Оставлен Киев, польские войска вынуждены на Украине отойти к рубежам, с которых они начали вторжение на территорию республики.

Западный фронт также несколько улучшил свои позиции и закрепился в так называемых «Смоленских воротах».

Несмотря на то, что из Крыма вылез барон Врангель, положение польской армии стало чрезвычайно тяжелым. Красные войска готовились нанести панам последний удар.

Неудача майского наступления заставила Тухачевского особо позаботиться о флангах своего Западного фронта.

Войска Юго-Западного фронта направлялись в Галицию, куда их усиленно тянул Сталин вопреки общему плану войны. Если Западный начнет наступление на Минск, то оба фронта будут удаляться друг от друга почти под прямым углом. Создастся угроза флангового удара со стороны врага. Тревожила комфронта и плохая материальная обеспеченность его войск, а главное то, что в тылу у него почти бездействовали железные дороги.

Впоследствии Тухачевского упрекали, что, увлеченный своей идеей, «таранной стратегией», он забыл о таком важном средстве ведения современных войн, как маневр. Но при этом те, кто попрекал Тухачевского, почему-то забыли о возможностях, которые имелись в распоряжении Западного фронта для маневра. В условиях лесистой местности, болот маневр мог осуществляться в основном по линиям железных дорог. Но они почти не действовали. И не случайно, когда красные войска впоследствии уже подходили к Варшаве, у них не было ни патронов, ни снарядов — транспорт, разрушенный в годы войны, не мог справиться даже с подвозом боеприпасов.

4 июля Западный фронт перешел в наступление. Удар по 1-й польской армии был подготовлен Тухачевским столь тщательно, рассчитан так точно, что 11 июля поляки оставили Минск. Отход польской армии превратился в бегство.

Положение правительства Пилсудского до того пошатнулось, что Антанта вынуждена была пойти на беспрецедентный в ее практике дипломатической изоляции Советской республики шаг.

12 июля 1920 года. Лорд Керзон специальной нотой уговаривает Советское правительство заключить с Польшей недельное перемирие.

Конечно, нота Керзона никого не могла обмануть. Недельное перемирие означало бы отрыв польских войск от наступающих частей Западного фронта, их перегруппировку.

Западный же фронт за это время растерял бы инерцию удара и при почти не работающем транспорте мало чем мог пополнить свои арсеналы и живую силу армий.

Наступление продолжалось.

Конный корпус Гая в тылу у поляков двигался к Вильно.

Реальными стали возможность наступления на Варшаву и ликвидация вообще белопанского правительства Пилсудского.

Тухачевский должен был, как комфронта, решить вопрос — когда и как наступать на Варшаву. Он видел воодушевление бойцов, но видел и их рваные сапоги, лица, истомленные недоеданием, бессонными ночами, бесконечными маршами.

Он знал, что запас снарядов и патронов настолько скуден, что его едва хватит на одно, много два, крупных сражения. Знал и о том, что ждать пополнений неоткуда.

Согласно плану войны и указаниям главкома 1-я Конная, 12-я и 14-я армии должны были из ведения Юго-Западного фронта перейти в распоряжение Тухачевского. Это было подтверждено специальным решением Политбюро ЦК РКП (б). Советские войска, действовавшие непосредственно против поляков, передавались в подчинение Западного фронта. Особый фронт был создан против Врангеля.

Начав наступление 10 августа, войска Западного фронта подошли к Варшаве и 12 августа вели ожесточенные, но успешные бои на подступах к этому городу.

Но 1-я Конная армия не была вовремя передана Тухачевскому. Вопреки приказам Реввоенсовета Республики, вопреки решению Политбюро Сталин, член РВС Юго-Западного фронта, убедил командующего фронтом Егорова бросить 1-ю Конную в наступление на Львов. Не- соглашался он и с передачей в подчинение Западному фронту 12-й и 14-й армий.

Конечно, командование Западного фронта допустило крупные просчеты. Слишком быстрое продвижение красных войск почти до Варшавы без закрепления и подтягивания тылов, полное израсходование всех резервов — это просчет Тухачевского. Но вопреки мнениям ряда военных специалистов, а также авторов позднейших историй гражданской войны эти документы свидетельствуют о том, что не меньшая вина падает на командование Юго-Западного фронта.

Не случайно после отказа исполнить директиву ЦК партии Сталин был выведен из состава РВС Юго-Западного фронта.

Конная армия «увязла» под Львовом, поляки сумели перегруппироваться в районе Люблин — Ивангород и отбросить армии Западного фронта.