Пятидесятница: Шавуот

В древности утром на второй день Пасхи евреи приносили в Храм меру (или омер) ячменя, чтобы совершить церемонию, прославляющую пробуждение земли, ее плодородие. Ячмень — рано произрастающий злак. Практически с этого омера ячменя каждый год начинается период жатвы. Плоды нового урожая в Палестине запрещалось употреблять в пищу до тех пор, пока не закончится обряд сбора ячменя. Пшеница в Палестине созревала примерно на семь недель позже. Иудаизм превратил этот промежуток времени в один из своих главных временных символов, называемый отсчетом дней омера. Начиная с того дня, когда мера ячменя приносилась в Храм, отсчитывалось семь полных недель. На пятидесятый день у еврейского народа начинался летний праздник — Шавуот. Иерусалим становился центром второго массового паломничества, и на этот раз паломники приносили в дар Храму первые плоды своих полей и садов.

Этим объясняется название праздника. Шавуот — на иврите множественное число от слова шавуа (неделя). Пятидесятница (по-гречески — пентекост) указывает на пятидесятый день.

Пятидесятница продолжается только один день (за пределами Израиля — два дня). В эпоху Храма этот праздник сопровождался обрядами, знаменующими жатву. В настоящее время помимо правил, касающихся обычной субботы, и правил соблюдения Святого Дня у праздника Шавуот нет никаких конкретных символов. Талмуд называет его ацерет, то есть день последнего собрания, намекая на то, что в этот день заканчиваются религиозные церемонии, начинающиеся в Пасху. Уход евреев из Египта был началом событий, связанных с Исходом; кульминацией было откровение на Синае.

Анализируя повествовательные главы Исхода, раввины установили, что откровение на Синае произошло ровно через пятьдесят дней после второго дня Пасхи, то есть именно в Шавуот. Поэтому летний праздник стал также днем, когда отмечается годовщина откровения на Синае. А с исчезновением обрядов, связанных со сбором урожая, это значение стало главным, и теперь Шавуот — это прежде всего день, когда мы празднуем дарование евреям Закона. Шавуот, в отличие от остальных праздников, мало упоминается в еврейских законах и в еврейском художественном творчестве. В Талмуде нет никакого особого трактата о празднике Шавуот. Указания, какими правилами следует руководствоваться, празднуя Шавуот, вкраплены среди описаний законов, касающихся земледелия и религии.

Древний обычай предписывает в этот день употреблять в пищу главным образом молочные продукты. Этот обычай способствовал появлению нескольких изысканных национальных еврейских блюд, которые часто нравятся людям, не любящим ничего другого, связанного с верой их предков. От тех древних времен, когда в праздник Шавуот паломники заполняли Иерусалим и когда принесенные ими овощи и фрукты складывались в Храме и на улицах города, идет обычай украшать в Шавуот синагоги и квартиры цветами и зелеными ветвями.

Период отсчета (или сефиры) Шавуот от Песах стал в диаспоре чем-то вроде периода национального траура. Традиция связывает это с эпидемией чумы, во время которой некогда погибли тысячи учеников рабби Акивы. Символы отсчета дней и ожидания навевали евреям рассеяния тревожные мысли, и пятьдесят дней от Песах до Шавуот были временем печали: религиозные евреи избегают что-либо праздновать, свадьбы откладываются до тридцать третьего дня, лаг б’омер, когда, по преданию, чума кончилась. На тридцать третий день, по традиции, не учатся еврейские школьники и студенты — вместо учения они в этот день организуют веселые игры и пикники.

Суккот, или праздник Кущей: осенний праздник

Вот мы снова под полной луной, луной осеннего равноденствия, в пятнадцатый день месяца Тишрей. Все, что подарила людям земля, уже хранится на складах. Плоды, злаки, вино, масло — все переливается желтым, зеленым, красным, оранжевым, золотистым цветом. Земледельцы древнего Израиля, подобно земледельцам всех эпох и народов, собираются на свой осенний праздник, чтобы поблагодарить природу за ее щедрость.

Полная луна озаряет своим светом всех мужчин, женщин и детей Палестины. Никто не остается дома. Закон Моисея гласит, что семь дней и семь ночей все евреи должны жить в шалашах, лишь частично прикрытых сверху зелеными ветвями, пальмовыми листьями или охапками травы. В этих непрочных жилищах семьи справляют праздник, поют, принимают гостей, едят, пьют и спят. Теплый климат Палестины позволяет им в эти дни жить так, как жили когда-то предки в пустыне в течение первых сорока лет своей независимости, до того как они завоевали Ханаан.

Суккот — это прежде всего праздник веселья и радости (в Талмуде он называется просто Праздником без всяких особых эпитетов). Для человека, живущего в богатом земледельческом краю и каждый год думающего о будущем урожае, обычай на неделю переселяться в шалаши — это сознательный отказ от привычного комфорта, не дающий еврею забыть, что изобилие и сытость — это еще не все в жизни. В сукка (шалаше) под ночным небом ветер и дождь в любой момент могут доставить много неприятностей. Луна, свет которой пробивается сквозь ветви, предупреждает об изменчивости судьбы. Звезды (а согласно Закону, они должны быть видны сквозь листву) напоминают о том, что даже рассвет человеческой жизни — это всего лишь искра в таинственном мраке. Моисей сказал, что израильтянам должно раз в год переселяться в шалаши, дабы они не забывали о том, как жили в пустыне их предки.

Когда евреи рассеялись по странам с холодным климатом, обычаи, касающиеся сукка, изменились. Есть набожные евреи, которые невзирая ни на что спят в шалашах, если только позволяет погода, но большинство в них только молится и ест.

В американской еврейской жизни, особенно с ростом общин в пригородах, сукка нередко возрождается во всем своем старинном очаровании. Во время праздника урожая жизнь в шалаше (или, если употреблять архаичное слово, в скинии) — это веселое и к тому же поучительное приключение для детей. Те, кто горюют, что у евреев нет, например, такого красивого символа, как рождественская елка, никогда, видимо, не задумывались, что такое шалаши Суккот, а вернее всего, часто даже и не слыхали о них.

Такой шалаш легко построить у себя во дворе. Можно купить готовый переносный шалаш — это избавит вас от лишней работы. Вам ведь нужны только три или четыре стены, несколько жердей для крыши и ветки, листья, трава, чтобы положить их на жерди. В шалаше должно быть достаточно места для стола и стульев. Сукка украшается цветами, фруктами, овощами и всем, чем угодно, — только бы это придало шалашу праздничный и нарядный вид. Дети бегают из шалаша в шалаш, играя в гангстеров и полицейских так же, как они, наверное, играли и тридцать веков назад на холмах Иудеи, когда их родители строили свои шалаши. Другие дети помогают своим родителям украшать шалаш или даже полностью берут на себя эту работу — ведь она доставляет им столько удовольствия. На столе громоздятся фрукты, цветы, тыквы, связки колосьев. Голые стены постепенно завешиваются желтыми, алыми, зелеными гроздьями.

Наступает ночь. Семья ужинает в шалаше при свете луны, на столе стоят свечи, в воздухе — аромат плодов. Старые праздничные песни и гимны звучат так необычно на свежем воздухе. Если холодно, то все тепло одеты. Но, во всяком случае, это идиллический обед под открытым небом, в полумраке шалаша. Иногда вдруг зарядит дождь, и тогда в шалаше начинается веселая суматоха. Очарование нарушенного однообразия налаженного быта, превращение знакомых и привычных занятий и дел в веселое приключение делает Суккот неделей сплошного пикника, одновременно исполненного высокой символики и доставляющего огромное удовольствие.

В большом городе доставить себе это удовольствие довольно трудно. Трапезы всей общиной в шалаше на крыше или во дворе синагоги — это, пожалуй, единственное, что многие горожане могут себе позволить. Но даже такое скромное торжество может дать яркое представление о том, каким приятным праздником может быть Суккот.