— Упертый, — он перевел взгляд с меня на окно, подставляя бледное лицо лучам солнца. Борода загорелась серебряными нитями. На лбу поблескивал пот. Я подумал, что он забыл о моем присутствии. Мои чувства не могли меня обмануть.

     — Время покажет, — Арий глубоко вздохнул, видимо, не совсем желая продолжать этот разговор. — Слушайся Царимира. Если он еще не решил выдать тебе посох — значит, не время. Твои берега еще не окрепли для потока Силы. Царимир лучше знает, что необходимо тебе, твоим душе и духу. Если сила в тебе начнет рано течь, ты слишком быстро израсходуешь свою собственную сущность. Душа может преждевременно устать — твой дух все больше и больше будет питаться и черпать жизненную силу души. И ты пойдешь брать ее из окружения любым способом… И ты знаешь, во что ты можешь превратиться… Поэтому сперва нужно укрепить дух и волю — эти два берега.

     Спорить с наставником я не решался и молча слушал. Тем более, я это слышал уже много раз.

     — Дух в тебе проснутся, когда придет время. Ты должен быть готов прокормить его…

     Я разочарованно вздохнул.

     — Давай займемся делами, хватит уже попусту болтать. Возьми вон те пергаменты. И чернильницу захвати. Нужно кое-что переписать.

     Я с неохотой поднялся, направился к столу. Арий сегодня просто так не отпустит меня. Выхватив из горы бумаг желтые листы, я случайно наткнулся на сшитую книгу, переписанную мной ровным и старательным почерком. Мне легко давались его учения. Проникшись его мудростью и советами, я и не заметил, что со временем моя физическая работа постепенно перетекала в обучение меня наукам. Арий хвалил меня за хорошую память, старания и умение точно выводить и переписывать символы и схемы. Я получил много навыков от наставника, вплоть до того, какие яды и лекарства существуют, какие дозы могут убить, а какие могут вылечить. Наша связь крепла на этом.

     Когда я вернулся, Арий задумчиво смотрел в окно, он все еще сжимал в тонких руках чашу и волосы. Морщинки скопились у его глаз от прищура. Немного откинувшись на подушки, он обвел взором зимний пейзаж за окном, спокойно и вдумчиво заговорил:

     — Сила дана тебе. Вопрос в том, как ты ей распорядишься. Готов ли ты?.. — Арий стрельнул на меня взглядом.

     — Уже давно, — сказал я как можно сдержанней.

     Арий ухмыльнулся, и я опустился на свое место.

     — Не все так просто. Тебе предстоит столкнуться с препятствиями. Особенно когда у тебя…

     — Когда отец предатель, когда все говорят, что у меня не благочестивые родители, и я не потомок рода хладовеев, — закончил я за Ария с большим нажимом, чем мне хотелось, но я не мог сдержать себя.

     — Я много времени провожу, в приготовлении снадобий, — сказал он ровно, словно не услышал моих слов, словно ожидал мою резкость. — Лекарства, которые способны исцелять. Заклинатель может сделать это в два счета, не тратя время. Но для этого необходимо постичь дух солнцевея. Нам, хладовеям, нелегко, но вполне возможно, если быть внимательным…

     Арий застыл, потом резко подался вперед, заглядывая мне в глаза. От неожиданности я вздрогнул.

     — А кто та зеленоглазая? Она постоянно мельтешит перед глазами.

     Я заерзал, словно сел на куст крапивы. Но было поздно — он расколол меня. Следовало быть осторожней. Я забыл, что Арий видит насквозь.

     — Зачем ты ходишь за Радужные Врата? — потребовал он объяснений.

     Я слышал свой голос со стороны и не узнавал его. Я был подобен скулящему щенку.

     — Ты ему расскажешь?

     — Аким, разве это не запрещено?

     — Да, но… Там вполне безопасно и…

     — Тебе нельзя ходить туда, — отрезал Арий.

     — Я не применяю заклятия, если ты про это… Да и Силы моей не так много, чтобы это делать, — торопливо сказал я, видя подозрительный взгляд Ария.

     — Этими Вратами часто пользовался твой отец. Видишь, к чему это привело? Лучше обходи их стороной, чтобы не навлечь на себя беду. К ним прибегают в самых крайних случаях! Тебе вредно находиться рядом с людьми. С ними ты можешь заблудиться и потерять все то, что вкладывал в тебя Царимир… Ты еще не окреп.

     — Но как же тогда …

     — Тебе рано еще брать Силу! Время твое еще не пришло. Для себя ты можешь черпать ее откуда угодно, хоть из воздуха! — резко закончил Арий.

     Я опустил глаза, мне вдруг стало невыносимо скверно.

     Я пробыл у Ария весь день. Он был безжалостен ко мне. Видимо, добивался, чтобы я ни о чем не думал кроме прохладной постели и сна. Ему это удалось. Я вернулся полностью вымотанным, в моей пустой голове было место лишь для усталости. Я чувствовал себя водорослью в застоявшемся озере. Мысли были такими же мутными и липкими.

     8 Письмо

     С небольшим отрядом из пяти воинов Царимир пересек длинный мост, направляясь к своему верному помощнику, другу семьи, троюродному брату Вестару Мортенсу, который неизменно служил ему уже четырнадцати лет. Вестар пришел в северные земли с запада накануне смерти отца. Ордон проникся к нему доверием и построил для него поместье. И Царимир, как и отец, доверял и полагался на него.

     Вестар регулярно наведывался в замок к Царимиру, оповещая его о делах в городе, обсуждая возникшие проблемы. В этот раз причина была серьезней, и Царимир не стал ждать, а отправился в Озерное поместье сам. Царимир решил поехать через город. Само поместье Вестара располагалось среди горных озер, именно поэтому Вестар назвал замок Озерным. Там весной устраивались массовые гулянья среди молодых хладовеев. До него полдня пути.

     Размышляя, Царимир рассматривал замершие окна домов. Над каменными башнями и остроконечными крышами просачивались темные горы. Улица периодически обрывалась мостами, а дома прыгали то вверх, то вниз. Иногда по дороге показывались массивные ворота — то были мастерские, хлебопекарни, кузни. Центральная площадь особенно его радовала, напоминая ему Светгор. Хоть Ордон и его родина, но Светгор все же был его домом на протяжении многих лет. Иногда Царимир тосковал по теплу и солнцу.

     Хладовеи на городской улице кланялись Царимиру, встречая его улыбками, а затем перешептывались в переулках. Но это не смущало Царимира — его появление среди народа всегда так сопровождалось.

     Царимир подъезжал к Озерному, когда солнце опускалось за горы. На пурпурный снег, окрашенный закатными лучами, падали длинные сизые тени. Отряд прошел под каменной аркой и оказался на площадке, где его тут же встретили конюшенные. Снег во дворе вычищен до самых каменных плит. Спрыгнув с жеребца, Царимир передал Белохвоста слуге-мальчишке. Тот проворно подхватил коня под уздцы и повел его в стойло. Отряд же спешившись, отправился на кухню.

     Царимир огляделся — все, как и прежде. Замок имел необычную круглую форму. Расположенная строго на север, главная башня тоже была круглой. Башню венчала конусная крыша из черепицы, а под ней — узкие темные оконца. Нижний этаж башни Вестар использовал как погреба и склады, там хранились изысканные вина, привезенные из Светгора. Круглую арку главного входа поддерживали колонны. Царимир, кутаясь в меха, в сопровождении слуги вошел внутрь. Поднявшись по винтовой лестнице и пройдя по коридору мимо закрытых дверей, Царимир вступил в просторный зал. Приняв верхнюю одежду, слуга поклонился и удалился.

     — Как я рад тебя видеть в моем поместье! Ну что же ты стоишь? Проходи, Царимир, — Вестар подскочил с кресла, протягивая руку Царимиру.

     — И я рад, что наконец-то довелось приехать в Озерное! — сказал Царимир и принял рукопожатие.

     Вестар выглядел великолепно. Впрочем, как и всегда. Дюжий, в полном расцвете сил. Не старше Царимира. Орехового цвета волосы зачесаны назад. Туманно-голубые глаза внимательны и пытливы. Одет он просто, но вид его подчеркивал изящный длинный до колен темно-синий жилет, понизу расшитый серебряными нитями витиеватым узором, подпоясанный ремнем на бедрах. Вестар был собран и сосредоточен, но сейчас казался задумчивым. Это выдавала глубокая морщина между темными прямыми бровями. Брови были самой выразительной частью лица Вестара.