А про то что купцы и помещики, на которых в борьбе за сохранение государства делал ставку Николай, хотят при минимуме сил получать еще больше денег - я помнил из курса истории. Даже Государственная дума ими поддерживалась только как возможность лоббирования собственных интересов. Ох, как же не хватает России мощной национальной идеи, ох как не хватает!

  Малоземелье, выкупные платежи, недоимки - три основные причины, держащие крестьянство в бедности. Переселенческая политика, как способ решения проблемы малоземелья, конечно, не даст результатов, если давать крестьянам вместо пригодного для засева поля - кусок леса. И никаких субсидий и "подъемных". Я вырос на Дальнем Востоке и прекрасно знаю, что к тамошней земле стоит приложить некоторые усилия, чтобы она давала хорошие урожаи. И подход к использованию земли должен быть совершенно иной, нежели чем в западной части страны. Но этому вопросу тоже нужно будет сделать отдельную записку.

  Выкупные платежи и взыскание недоимок. Прототип ипотечного рабства двадцать первого века. Учитывая, что оплата жестко установленных выкупных платежей зависит от урожая, который собирает крестьянин на своем крошечном участке - логично понять, что с ухудшением урожайности крестьянам не хватает денег, чтобы выплатить платежи. И неурожайность растет с каждым годом. Вплоть до того, что голодающий крестьянин вынужден нападать на барские амбары. Тут тоже стоит принять самые жесткие меры. В идеале - вообще убрать выкупные платежи. Учитывая, какие запасы золота, серебра, металлов и драгоценных камней содержит Сибирь, Дальний Восток и Манчжурия - крестьян можно освободить от это кабалы уже сейчас. На время войны эта мера снизит общее напряжение, ровно до тех пор, пока (если мне удастся) Россия не осознает, что на Дальнем Востоке следует развиваться массово. И тогда уже ждите переселенческую политику, новые города, шахты и прииски. Уж с помощью планшета и карты, я подскажу, где искать злато.

  В очередной раз у меня в голове щелкнула мысль.

  - Владимир Николаевич, а не могли бы вы доставить ко мне все те вещи, что показывали мне на допросе. Мне важно иметь их при себе.

  - Да, конечно, Илья Сергеевич, но вот только...

  - Пока вы будете заняты этим делом - уж не обессудьте, прошу вас лично проконтролировать его исполнение, я составлю подробную записку по интересующему вас вопросу. Дайте мне пару часов времени.

  Лавров хотел мне что-то возразить, но, поняв, что я крайне мягко диктую условия, откланялся и покинул меня.

  Удостоверившись, что я один, я несколько минут негромко матерился, высказав вслух все, что я думаю о своей персоне. За большим, я упустил возможно главное. И самое страшное, что главное можно было решить только в Зимнем.

  Но, сделанного не воротишь. Вооружившись карандашом и бумагой, я засел за многостраничный труд о путях наведения порядков в российской разведке и контрразведке.

  ***

  Лавров вернулся спустя чуть больше трех часов. На дворе уже стояла ночь - все таки, зима, солнечный день не долгий. А учитывая, что только у царя я проторчал больше шести часов...

  В двух огромных саквояже мне привезли все вещи, какие я заказывал. Бегло проглядев содержимое одного саквояжа, я отнес его в другую комнату, решив заняться им тогда, когда буду один. Лишние глаза мне тут не нужны. И, как бы я не доверял контрразведке - у каждого из нас должны быть тайны. А мои тайны - залог моего здоровья и долгой жизни.

  - Взял на себя смелось навестить портного и справиться о готовности вашей одежды, - Лавров протянул мне две большие связки пакетов. - Все, как и оговаривали с портным.

  - Покорнейше благодарю, Владимир Николаевич! - Сказать честно - я был удивлен и обрадован. Ходить в чужом костюме было неприятно, да и смешно. - А я как и обещал, окончил труд. Теперь, так сказать - вы вооружены в полной мере. Не сочтите за дерзость - но некоторые моменты я не знаю. История вашего периода неоднократно перевиралась за годы режима. Поэтому, ряд деталей оказался не просто выброшен за рамки доступного мне, но и засекречен. Кое что могло уже произойти - так как наши историки лишь догадывались о некоторых вещах, либо делали выводы на основании зарубежной информации, а ей, как вы сами понимаете, верить нет нужды.

  - Это...это в любом случае бесценно, мой друг! - На первых страницах, которые успел прочесть Лавров, я расписал несколько операций самого Лаврова, которые тот вел в настоящий момент. Поскольку моя появление выбило его организацию из колеи, следовало наверстать упущенное и дать ему несколько месяцев форы. Предатели и шпионы не дремлют.

  - Простите великодушно, но тут вы указываете, что Ивков совершил самоубийство. Разве возможно ли это - допустить, чтобы столь важный субъект...

  - Владимир Николаевич, не поймите меня неправильно, но так донесла до моего времени история. Но, принимайте во внимание, что проводя следсвте в отношение Ивкова, вы становитесь одной из значимых фигур, которая должна будет предстать перед судом для дачи показаний. И тогда - вся основа деятельности вашего же отделения будет пущена коту под хвост. Пока Разведочное Отделение является тайным - оно сила. Оно - миф, тайна, секрет, страшное предание, о котором будут перешептываться. Никаких доказательств существования, никаких доказательств деятельности. Фактически - вы призраки, с хирургической точностью вырезающие предателей и шпионов из государства. И ни в коем случае нельзя раскрывать ваше существование. Поэтому, не думаю, что вы приняли такое решение самостоятельно, но я всецело его поддерживаю, если хотите знать мое мнение.

  - Это так...неожиданно...без суда, - я прекрасно понимал, что Лавров играет со мной, стараясь завоевать еще большее расположение. Ему была интересна моя личная позиция по аспектам его работы. И, чем больше мы с ним имели общих интересов - тем больше информации он мог из меня почерпнуть. Азы оперативной деятельности. Но, поскольку в информатора спецслужб я превращаться не собирался, то всех карт до конца не раскрыл.

  - Поверьте мне, так нужно. Так делали и в мое время. Когда среди предателей, да и вообще - среди народа будет ходить молва, что контрразведка не оставляет врагов государства в живых - как думаете, много желающих сотрудничать появится у иностранных агентов?

  - Думаю, поменьше, чем сейчас.

  - О чем и речь.

  ***

  Спустя час, обсудив все активные операции Разведочного отделения, мы с Лавровым направились в ресторан, который опять же посоветовал мой неофициальный куратор.

  Судя по всему, Лаврову было необходимо обыскать мой номер, или - расположить по соседству соглядатая, раз он потащил меня ближе к полуночи в ресторан. Впрочем, я не сопротивлялся - нежелание сотрудничать - первейший признак того, что вам есть что скрывать. А то, что я хочу скрыть - никто не должен знать. И даже догадываться.

  Не мудрствуя лукаво, Лавров отвел меня в "Палкинъ". Даже в мое время этот ресторан славился по всей России. С изысками двадцатого века здесь должно быть бесподобно.

  Расположившись в некотором отдалении от основной массы гостей - а тут их, несмотря на поздний час было немало, мы с Лавровым вели неспешную, можно сказать - вялотекущую беседу о ближайшем будущем.

  Но, как оказалось, моя персона привлекла больше внимания, чем я рассчитывал.

  Едва я успел поделиться с Лавровым своим видением службы контрразведки, выделенной в самостоятельную структуру с подчинением лично императору, окутавшую сетью своих подразделений всю страну, особое внимание уделяя армии и флоту, где следовало создать собственные подразделения, Владимир Николаевич обратил мое внимание на элегантного господина, который, не так давно вошел в ресторан.

  Сергей Юльевич Витте потратил ровно десять минут - "Адмиральские" не врут - на то, чтобы поприветствовать всех знакомых, затем, подобно ледоколу в океане людей, недвусмысленно направился к нам.

  - С чего бы это он нами заинтересовался? - Спросил я у Лаврова.