— Беттина, об этом никто не должен знать.

Он так и не сказал то, что обязан был сказать. Щадя ее, он не называл вещи своими именами.

— Вы договорились с Сетом?

— Да, — кивнула Беттина.

— Вот и хорошо. Теперь у тебя одной заботой меньше. Осталось только найти работу.

«Не хочется, — подумала Беттина. — Но надо. Без этого нельзя. Иначе Джон не сможет уважать меня». Она поняла, как много значит для нее мнение этого человека.

Глава 27

Через две недели она нашла работу в картинной галерее на Юнион-стрит. Место было скромное, но трудиться приходилось помногу. Рабочий день начинался в десять и заканчивался в шесть. Беттина весь день сидела за столиком и приветливо улыбалась редким посетителям. К вечеру она очень уставала, хотя весь день вроде бы ничего не делала.

Вот она и стала одной из представительниц великой армии трудящихся — работала полный день, вместо удовлетворения испытывая усталость, надеялась, что когда-нибудь найдет что-нибудь поинтереснее.

Джон два-три раза в неделю заходил за ней, и они отправлялись в кино или в ресторан, а в последнее время стали проводить вместе уик-энды. Он обожал играть в теннис и ходить на яхте под парусом. Их совместные поездки на природу благотворно сказались на Беттине — она стала лучше выглядеть, золотистый загар очень шел ей, выгодно подчеркивая рыжину волос и изумрудный блеск глаз. Четыре месяца, проведенные в Сан-Франциско, во всех отношениях пошли ей на пользу.

Как-то вечером они ужинали дома у Джона и засиделись за кофе.

— Давай заглянем сегодня к Уотерсонам, — предложил Джон. — Сет говорит, что Мэри стала очень раздражительна. Врач не разрешает ей выезжать в город. Первый раз она родила очень быстро, роды продолжались меньше двух часов, и теперь он боится, что она вообще не успеет доехать до больницы.

— Господи, — прошептала Беттина, — все, что связано с родами, так пугает меня.

— Но ты уже была беременна, — удивился ее реакции Джон. «Иметь ребенка — это нормально, — подумал он, — так почему же все женщины так боятся?»

— Да, мне очень хотелось ребенка, но стоит только подумать о том, чем все закончилось, я начинаю до смерти бояться.

— Но почему? Не надо говорить глупости. Тут нечего бояться. Мэри совсем не боится.

— Она — медсестра.

Вдруг Джон посмотрел на Беттину как-то по-особому нежно.

— Если у тебя будет ребенок, я обещаю тебе быть рядом во время родов.

Беттина сперва ничего не поняла. Что он имеет в виду? Будет рядом как друг? Как врач? Она ничего не понимала, несмотря на то, что вот уже три месяца они спали вместе. В их отношениях было что-то целомудренное, и она относилась к нему не как к любовнику, а как к другу.

— Спасибо.

— Видно, что ты не очень радуешься такой перспективе, — улыбнулся Джон, и Беттина засмеялась в ответ.

— Все это, кажется, случится не скоро.

— Почему, Беттина? — спросил Джон и улыбнулся еще нежнее. — Ты можешь родить ребенка уже в следующем году.

Однако это не входило в ее планы. Она собиралась писать пьесу.

— Но это не означает, что я хочу. Джон счел ее замечание слишком осторожным и засмеялся:

— Но ты действительно можешь. Давай посмотрим… Когда уладятся все формальности с разводом?

Беттина почувствовала, как сильно забилось у нее сердце. Почему он интересуется этим? Что у него на уме?

— Через два месяца, в сентябре, — спокойно сказала она.

— Тогда мы сможем пожениться, ты забеременеешь и на будущий год в июле родишь. Ну как?

Он нежно ее обнял.

— Джон, ты серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Но не слишком ли это поспешно? Нельзя же на следующий день после развода вновь вступать в брак.

Джон посмотрел на нее с радостным удивлением.

— А почему? Ради чего мы должны ждать? Беттина пробормотала:

— Не знаю.

Да, такие, как Джон Филдз, не могут долго «жить с женщиной», они женятся, заводят ребенка. Теперь Беттина убедилась в этом. Он не обведет ее вокруг пальца, не обманет. Если не уступить его требованию, все в жизни опять пойдет наперекосяк. Она так и не станет «нормальной». А ей этого очень хотелось.

— Бетти, в чем дело?

Она терпеть не могла это уменьшительное обращение, но ничего не говорила Джону, потому что все остальное в нем нравилось ей: то, что он любит ее, его надежность, верность и даже то, что рядом с ним она чувствовала себя заурядной, ничем не примечательной женщиной. Она любила играть с ним в теннис, ходить в ресторан и ездить с его друзьями в яхт-клуб. Такой жизни она не ведала прежде. Никогда. До встречи с мистером Джоном Филдзом. Но выйти за него замуж? В третий раз? И уже в этом году?

— Не знаю. Очень уж скоро, — еле слышно прошептала Беттина.

Джон с несчастным видом сказал:

— Понимаю.

И отошел к окну.

Глава 28

На следующее утро по дороге в галерею Беттина обдумывала предложение Джона. Чего же еще ей надо? Почему она не пришла в восторг? Потому что, ответила она сама себе, ей хочется не только мужа и детей, ей нужно нечто большее. Она хотела обрести себя, Беттину, девушку, утраченную во время нескончаемой перемены мест и фамилий. Она должна обрести себя, не то станет слишком поздно.

Беттина затормозила у светофора. Она вновь и вновь вспоминала, какие несчастные глаза были у Джона, когда она сказала, что со свадьбой торопиться не стоит. Но ведь и правда не стоит. По крайней мере, ей. Как же тогда пьеса? Если она сейчас выйдет замуж, она так и не напишет ее, став миссис Джон Филдз и все свое время посвящая мужу. Не этого она хотела, она хотела… Сзади раздались нетерпеливые автомобильные гудки. Беттина вспомнила, где она, и тронулась с места. Однако она вела машину невнимательно, едва глядя на дорогу. Она все вспоминала несчастные глаза Джона, когда сказала… Вдруг что-то ударило в бампер, и Беттину вывел из задумчивости пронзительный женский крик. Она испуганно надавила на тормоз и, по инерции подавшись вперед, натянула ремень безопасности. Вокруг уже собиралась толпа. Все смотрели на нее и на… На что же они смотрели? Господи, двое мужчин склонились над кем-то, лежавшим прямо перед ее машиной. Она не могла хорошо рассмотреть, над кем. Что произошло? Господи, не может быть… Она не…

Бросившись к пострадавшему, она увидела, что это мужчина чуть за сорок. Он неподвижно лежал на асфальте.

От ужаса у нее перехватило дыхание. Беттина опустилась на колени рядом с ним, с большим трудом сдерживая слезы. Перед ней лежал хорошо одетый человек, в черном деловом костюме. Его атташе-кейс раскрылся, и содержимое валялось рядом.

— Боже мой, что я наделала… Могу я чем-нибудь помочь?

Полиция, почти мгновенно подъехавшая к месту происшествия, была корректна и сдержанна. «Скорая помощь» прибыла лишь через пять минут после приезда полиции. Пострадавшего увезли. Полицейские занесли в протокол имя и фамилию виновницы несчастного случая, номер водительских прав и опросили свидетелей, также тщательно записав их имена и показания. Протокол составлял молодой, совсем мальчишка, полицейский-левша.

— Вы принимали сегодня утром транквилизаторы, мисс? — спросил юный полицейский.

Беттина отрицательно покачала головой и высморкалась в платок, который извлекла из сумочки.

— Нет, не принимала.

— Один из свидетелей утверждает, что стоял рядом с вами несколько минут назад у светофора, и вы выглядели, — он посмотрел на Беттину с извиняющимся видом, — «одурманенной».

— Я не… Я просто задумалась.

— Вы были расстроены?

— Да, то есть нет, не помню. Я не знаю. — Трудно рассказать обо всем, особенно для протокола. Беттина была потрясена случившимся. — Он поправится?

— Об этом можно будет судить после врачебного осмотра. Позвоните немного позднее в больницу.

— А что будет со мной?

— А в чем дело, вам плохо? — удивился паренек.