Каждую неделю, во вторник, примерно в 5 вечера она здесь со своим ребенком. Вокруг деревья, трава, то возникающие, то скрывающиеся в кроне деревьев белки, парень, продающий хотдоги или работягам, которые спешат с работы, или одиноким парням и девушкам, которые по какой-то причине не слишком торопятся попасть домой. А она все сидит и читает, а ребенок лежит на покрывале из разноцветных лоскутков и смотрит на свою маму такими большими глазами, будто она рассказывает ему что-то неземное, то от чего дух захватывает. Скорее всего,  так оно и было.

Хотела бы я узнать, почему она здесь, почему ей не надоедает приходить сюда? Что особенное есть в этом месте?

И я прошла мимо. Как и каждый предыдущий вторник.

Ноги шагали по недавно залитому асфальту, и с каждой минутой темп замедлялся. Все мое тело сопротивлялось возвращению в ад.

Я пришла к остановке. Автобус будет через 3 минуты. Не так долго ждать. На этот раз мой медленный шаг либо подвел меня, либо наоборот оказал услугу. Я находилась в районе проспекта Броулс. Недалеко отсюда был построен дом  для престарелых, а рядом больница, и теперь на остановке, день изо дня, топчутся ворчливые старики. Они либо одни, либо в сопровождении своих взрослых детей, которые решили избавиться от них, поместив в некую кутузку с «милейшим» названием «Все для вас, дорогие». Кто придумал этот бред?! Ну вот. Одна мадам уже начала жаловаться на свои больные ноги и кривые пальцы. Другая проклинает невесту сына, которая за 10 лет ни разу не навестила бедную старушку. Банда престарелых мужичков обсуждает улов прошлого года. Более  нормальная тема для разговора, чем «Как она посмела оскорбить меня перед Люси».

Вот  и приехал автобус. Сейчас начнется обыкновенная, всем знакомая картина: разные дамы, разного возраста, как только откроются двери, помчатся в автобус, сметая все и всех на своем пути, только для того, чтобы усадить свои тела на сиденья. Они помчатся туда, будто черви, выползающие из земли после дождя, дабы не задохнуться. Ну, неужели вам не все равно, успеете вы занять место, или нет. Неужели ваша жизнь потеряет смысл от того, что вы не смогли занять этот величественный трон в автобусе. Началось. Я стою с краю, пережидая нахлынувшую бурю. Меня толкают, наступают мне на ноги. Какая-то женщина, лет 45, ударила меня сумкой по голове. Казалось, чаша моего терпения скоро опрокинется. Я была настолько возмущена и удивлена, что готова была догнать эту барышню, и вывихнуть ей этак пару десятков костей.

Тут меня резко откинуло в бок и придавило к двери. Еще чуть-чуть и я бы упала под автобус…

- Вставай, милая, - ласково сказал мне какой-то совершенно не знакомый старик, посмотрев на меня своими морщинистыми, полными доброты, глазами, -  Проходи.

Что это было? Что произошло?! Этот взгляд! Он отпечатался в моей памяти, как фотография на листе бумаги. Он был таким ярким, четким. Я никогда в жизни не видела, чтобы незнакомец смотрел на меня такими добрыми глазами. Я увидела в них искренность, какой не видела так давно. Или…Возможно я ее просто не замечала. Не замечала так же, как люди не замечают закат, как люди не замечают большинство обычных, но до умопомрачения прекрасных  явлений…Во мне что-то перевернулось, стены моего лабиринта изменили свое положение, они начали двигаться. Я это почувствовала! Что сделал это старый мужчина?! Что он сделал?! Как у него получилось в какую-то долю секунды изменить мои мысли, мои чувство, изменить мое видение? Он сказал лишь: «Вставай, милая. Проходи». Ничего больше. Лишь «вставай, милая. Проходи» . Три слова, которые дали мне возможность увидеть все иначе, думать иначе. Почему того не произошло раньше? Почему сейчас?! Вставай, милая. Проходи… Вставай, милая, проходи… Три слова! Три слова перевернули во мне все.

Я не могла прекратить рассматривать этого старика. Почему он так отнесся ко мне? Почему он это сделал? Он просто добрый? Нет..Это глупо. В мире нет таких людей. Это сказка. Это все до безумия нереально.

…

Так я ехала еще три остановки. И тут меня поразила еще одна, вроде бы совершенно ни чем не примечательная вещь. И я больше, чем уверенна, что никто ее даже и не заметил. Но для меня она сыграла заключающую роль.

Дверь в автобус закрывалась. Женщина в сером пальто, с красным шарфом, так нелепо развивающемся на ее шее, бежала что есть сил, только чтобы успеть.  Успеть на этот возможно последний путь добраться до дома,  или ей просто не хотелось ждать другой транспорт. Я не знаю, что именно было у нее в мыслях в тот момент. Она была на месте. Двери были закрыты. Кажется, шанс упущен. Но нет. Дверь открылась. Она открылась, чтобы впустить эту женщину. Именно для нее. Та зашла, держа в руках телефон и говоря с кем-то. И тут я услышала редкие слова:

- Ой, какое чудо, что водитель открыл мне дверь! Подожди минутку, я пойду, скажу ему спасибо.

Спасибо! Незнакомцу!

Ранее я не видела подобного. Водители просто уезжали. Им было все равно: бежит кто-то, торопится ли. У них было какое-то непонятное отвращение, безразличие к пассажирам. А люди. Люди. Ими никогда не овладевало мысль пойти и сказать спасибо. Сказать спасибо водителю. Или мне так казалось?

Сейчас я не могу ответить однозначно. Мои мысли переворачиваются с ног на голову, лабиринты во мне меняют направление, внутренние карты переписываются. Я меняюсь, и чувствую это. Как если бы земля чувствовала, как по ней ходят, как в ней что-то роют, пытаются до чего-то докопаться. Как если бы незрячий увидел, или услышал глухой.

…

Дорога домой казалась бесконечной. Но на этот раз я не делала ее таковой сама. Я не пыталась идти медленнее, не останавливалась после каждого пройденного метра. Сейчас я думала. Я наблюдала. Я замечала какие-то вещи, которых раньше будто бы и не существовало. Но они были! Они всегда были здесь! Это кафе всегда находилось на этом повороте. Деревья, скамейки – все это тут было. Разрисованные стены, ровный асфальт. А кирпичные дома! Их то я почему не видела?!

«Нет. Это уж совсем вогнало меня в тупик». Этим вечером я не чувствовала той злости и гнева, которые всегда преследовали меня, которые всегда одерживали надо мной победу. Я не сопротивлялась возвращению в.… Почему-то мне стало трудно назвать дом адом, или дырой, или скопищем безразличия. Что-то в этот момент екнуло. Правда я не поняла что.

Что это черт возьми было?!

Дом. Я опять стою на том месте, что и всегда. Правда, другая. С другими ощущениями, с другими мыслями. Стоит машина. Горит свет в окнах.

«Отец», - слово, которое резко промелькнуло в моей голове. «Как он? Что я ему скажу?» - подумала я. Стоп, стоп!  «Скажу?! Да что мне ему говорить? Он, он...»

На этот раз я ничего не придумала. Ничего грубого, жестокого, ничего плохого. Я не накручивала себя. Вот. Вот что я делала все это время! Я сочиняла то, чего на самом деле не было.

Почему я не видела стольких вещей, но в голове сделала столько неверных выводов?! Решила, что живу в какой-то злобной и бесчувственной сказке, где обитают только злые персонажи. Я отрицала весь мир, всех людей, все то, доброе, что они делали для меня. Они делали добро! Я и этого не замечала до сегодняшнего дня!

Этот старик, эта женщина – они открыли мне глаза. Заставили снять темные очки, через которые ничего не видно. А нам дано увидеть тысячи неповторимых вещей. Нужно всего лишь присмотреться. Всего лишь окинуть взглядом улицу, по которой ты идешь, и перед тобой престанет многое.

А потом  ты осознаешь, что об этом многом даже и не подозревал.

…

«Как мне вынести еще один вечер полный молчания? Как мне до нее достучаться? Лазанья. Ха. Роберт, мог бы придумать что-нибудь получше, пооригинальнее. Хотя какая разница. Твоя дочь все равно не оценит.  Что ты делаешь…» - думал Роберт, размешивая соус.

Он не знал, зачем повторяет череду этих бессмысленных действий каждый раз. Зачем всегда ждет, ждет того момента, когда Мэрил отнесется к нему как к отцу, а не как к последнему негодяю, кретину и поддонку. Каждый день он пытался понять, почему она именно так его видит, почему придумывает себе эти образы. Он допускал вероятность, что делает что-то не так, но до сих пор не смог найти достойной причины полагать, что вина в нем.