— Лена…

— Моя жизнь, — перебила Лена, — равно как и мой брак, тебя не касаются, ты уж прости. А то, что могло быть между нами, или не могло… Это все в прошлом. И этому уже никогда не бывать, — твердый взгляд ему в глаза. — Я замужем, и я люблю своего мужа, очень сильно люблю, что бы ты не говорил по этому поводу. А ты… — она внезапно запнулась, слова замерли, она не решаясь сказать их вслух.

— А я всего лишь друг, — горько добавил Андрей за нее. — Так?…

Он, как и всегда, все понял правильно. Только от этого не было легче ни ему, ни ей…

— Прости, — вымученно проговорила она, заглядывая в его глаза. — Я не хотела, чтобы так получилось. И тогда, десять лет назад… И сейчас… — Лена запнулась вновь, сдерживая слезы.

Она говорила искренне, откровенно, словно обнажая перед ним душу, а ему не нужны были слова, он и так все понимал. Он знал ее всю, сейчас, как и десять лет назад, ничего не изменилось. Он жил ею, он дышал ею… Вот только ее любовь была ей не нужна… Сейчас так же, как и тогда…

— Наверное, нам не стоило встречаться, — проговорила Лена вымученно. — Нужно было оставить все, как есть, и не ворошить прошлое, — она опустила взгляд, не в силах смотреть на гаснувшие искорки в глубине его зеленых глаз. — Мне жаль, Андрей, — выдавила она. — Мне так жаль, что… что…

— … что я для тебя всего лишь друг?… — горько добавил Андрей, сжимая ее холодную руку и не смея ее отпустить из своего захвата, — а он — твой муж.

Лена почувствовала, как по щеке скользнула соленая слезинка и скатилась в уголок губ.

— Прости, но я никогда… никогда…

— Я знаю.

— И десять лет назад я… тогда я…

— Я помню…

Лена сглотнула и, сдерживая рвущийся наружу крик, прохрипела:

— Я не смогу ответить тебе теми чувствами, которые у тебя ко мне остались. Не могу…

На его лице появилось мученическое выражение, губы плотно сжались, напряглись, а глаза потускнели.

— Я знаю, — поглаживая ее руку, прошептал Андрей. — Я все знаю, моя дорогая.

— И тогда не могла, хотя и желала этого… — прошептала она зачарованно. — Не могла…

— Я все понимаю, — тихо ободрил он ее, хотя сердце его готово было разорваться на части.

— Я люблю своего мужа, — проговорила она, — и… ты… ты…

Андрей вздохнул, тяжело вдыхая воздух. Боль пронзила насквозь, остро, но ожидаемо.

На что он мог рассчитывать?… Заставить любить — это разве возможно?!

— Я смогу быть для тебя только другом? — произнес он тихо и как-то обреченно

Лена кивнула, не поднимая на него глаз.

Он знал, что рассчитывать на что-то большее не стоило и пытаться. Но он и не пытался. Только бы быть рядом с ней и знать, что она счастлива. Но она… она… Она лжет, глядя ему в глаза. Лжет о том, что счастлива. Но он-то видит правду! Ей бы никогда не удалось его обмануть.

И он будет рядом с ней. Другом, спасением, лучиком света. Тем, кем она пожелает, чтобы он для нее был. До тех пор, пока она не скажет ему уйти, или до того момента, когда он сам не поймет, что является лишним в ее жизни.

Андрей нежно провел большим пальцем по ее руке, поглаживая, успокаивая.

— Если я не могу рассчитывать на что-то еще, — проговорил он тихо, — то для того, чтобы просто быть с тобой, я готов стать для тебя только другом.

Полный боли, отчаяния, раскаяния, безнадежности и слепой благодарности взгляд пронзил его, словно стрелой. Он почти задохнулся от тех чувств, которые прочел в этих удивительных шоколадно-карих глазах.

— Спасибо, — прошептала девушка одними губами, и по его телу прошла дрожь. — Спасибо.

Андрей ободряюще улыбнулся ей, сдерживая крик рыдающей и страдающей души.

— Ты можешь рассчитывать на меня, — сказал он ей, вместо того, чтобы сжать в объятьях и со всей нежностью и страстью прошептать «Я люблю тебя!!» — Всегда, — добавил он тише и опустил глаза на ее ладонь, чтобы не видеть ее слез, чтобы не выдать своих чувств, чтобы не умолять о любви, которую не получит в дар, как получил тот, другой… ее муж…

Лена хотела бы что-то сказать, но слова не шли с языка, а сердце дрожало в груди, настойчиво и мучительно быстро. Она сжала его руку, теперь своими горячими пальцами согревая его холодные пальцы.

Как горько и как больно осознавать всю правду жизни…

Максим. Жесткий, властный, беспринципный, собственник, лидер и поработитель.

Но именно его она любит, отчаянно, безумно, безудержно.

Андрей. Стойкий, отчаянный, верный, защитник, помощник и друг.

И его она не сможет полюбить никогда.

Какая ирония судьбы…

Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто в нас влюблен…

Часы в его кабинете монотонно, тягуче и вязко отсчитывали минуты, медленно ползла по циферблату секундная стрелка, словно специально замедляя свой бег, а Максим едва сдерживал себя оттого, чтобы не позвонить жене. В который раз доказывая себе, какой же он все-таки идиот.

Но руки сами тянулись к телефону, пришлось сжимать их в кулаки, чтобы не сорваться.

Он ходил вокруг стола, нарезая круги один за другим, обходил стул по несколько раз, пытаясь оторвать взгляд от телефона, закрывал глаза.

Иногда получалось, иногда нет…

Злился, конечно же… Заламывал руки, чертыхался в голос, отворачивался к окну, запуская дрожащие от нетерпения пальцы в темные волосы.

Не помогало… Ничего не помогало.

Хотелось подскочить к столу, отбросить к черту все обещания и уверения в том, что так будет лучше, и позвонить Лене. И катись все в тартарары, лишь бы только услышать ее голос, родной и дорогой сердцу.

Черт, как же это, оказывается, сложно?! Пообещав себе не контролировать ее, держать свое слово!!

В сотый раз чертыхнувшись себе под нос, Максим нагнулся над столом, закрывая глаза и тяжело дыша.

А ведь он и не догадывался, насколько сильно и крепко связали его узлом эти постоянные звонки.

Как крепко связала его, привязала к себе Лена…

Разве такое… возможно?!

Тяжелый выдох сквозь плотно сжатые губы, резкий удар кулаком по столу…

Неистовствовал. Безумствовал. Злился… Не на нее. На себя.

Как избавиться от навязчивых мыслей, что возникали в сознании каждый раз, когда он, случайно ли пробежав взглядом, или же пристально смотрел на фотографию в рамке, стоящую на рабочем столе?!

Лена, его дорогая, родная, такая… любимая. Улыбается. Как тогда, девять лет назад…

С кем она сейчас? Что делает? Какое у нее настроение?

Почему она не звонит ему?…

Снова чертыхнулся и, раздраженно взмахнув руками, сел в кресло, развернувшись к окну.

Черт, как же велика сила привычки! Кто бы мог подумать!

Или это не привычка вовсе?…

Максим откинулся на спинку кресла, подложив руки за голову и закрыв глаза.

А если не привычка, то что?…

Ведь слепое и бесконтрольное желание просто знать, что с ней, как она себя чувствует, что делает, это не просто привычный ритуал, который он выполнял каждый день в последние годы. Для него стало важным просто услышать ее голос, ласковый и нежный, такой родной и дорогой сердцу, почувствовать сквозь расстояние ее прикосновение, касание ее губ к его щеке, просто представить, просто вспомнить… Перестать себя накручивать, успокоиться и начать спокойно работать.

Он привык… Привык звонить ей и спрашивать о том, как у нее дела, уточнять, где она находится, следить за ней, даже находясь на другом конце города, и контролировать ее…

Зачем?! Почему?! Лена — не маленький ребенок, ей не нужен его тотальный контроль.

Но сердце отчаянно надрывалось, кричало, вопило, умоляло или даже приказывало.

Позвонить, узнать, услышать, почувствовать… Лена. Здесь, рядом с ним. Все еще — его…

Почему?… Потому что боялся повторения того, что было девять лет назад?! Но, черт возьми, прошло столько лет! Неужели он мог себя так обманывать, уверяя в том, что звонит ей лишь для того, чтобы проверить, что она не натворила глупостей?! Неужели он мог быть настолько глупым и слепым, уверяя себя в том, что все дело лишь в этом?! Кого он уверял и в чем?! Себя, ее?…