Что за очи, вы взгляните!

Хоть и черные они,

Но мои глаза им служат,

Словно черные рабы.

А уста – красней кораллов:

Цвет их будто бы окрашен

Кровью сердца моего.

Беломраморная шея,

Точно шейка серой цапли,

Гордо к небесам вздымает

Красоты своей полет.

Этот тонкий стан прелестный, —

Описать его нет силы:

Он нежней и деликатней

Всех моих глубоких дум.]

Нет, я был слепым, сеньора,

Лишь теперь ее я вижу.

Впрочем, раньше был слепым я,

А теперь я стал безумцем,

Что при вас себе позволил

Восхвалять другую даму.

О, простите!.. Но дозвольте

Мне у вашего отца

Испросить ее в супруги,

И Беарнского я кстати

С вашим выбором поздравлю. (Уходит.)

Сцена VI

Диана, Полилья.

Диана. Где ты, мужество мое?

О, вулкан в груди бушует!

Что за пламя жжет мне душу?

Я пылаю, я сгораю!

Полилья (в сторону). Вот, теперь свалилась фига

И попала прямо в рот!

Диана. Лоскуток!

Полилья. Моя сеньора?

Вот наглец! И как могли вы

Не наброситься на дурня,

И его не исцарапать,

И не выщипать бородки —

Волосок по волоску?

Диана. Не владею я собою.

Полилья. И своими ноготками

Не владеете, я вижу.

Диана. Лоскуток! Во мне пожар!

Полилья. Нет, скорей гроза, сеньора.

Диана. Я унижена надменным?

Я побеждена презреньем?

Я – не я?

Полилья. Тс-тс, сеньора, —

Это, кажется, любовь…

Диана. Что та-ко-е?..

Полилья. Ну, так шкварки!

Диана. Что ты смел сказать?

Полилья. Любовь,

Я сказал…

Диана. Как?..

Полилья. Не любовь,

Так… яичница!

Диана. Что ж это?

Я… люблю?.. Нет, невозможно!

Полилья. Что же чувствуете вы?

Диана. О, безумные мученья!

Что же это за болезнь?

Полилья. Дайте пульс, – и все узнаем.

Диана. Прочь, не раздражай меня!

Я в таком безумном гневе,

Что себя убить готова!

Полилья. Как у вас надулись жилки —

То болезни острый приступ.

Диана. Что ты у меня находишь?

Полилья. Страшной ревности припадок.

Диана. Что ты смел сказать, презренный,

Сумасшедший, негодяй?

Я – ревнива? Как ты смеешь?

Прочь сейчас же! Вон отсюда!

Полилья. Но, сеньора…

Диана. Убирайся,

Или выбросить сейчас же

Из окна тебя велю! (Плачет.)

Полилья (в сторону). Вот и полилась водица.

Ну, иду, иду, сеньора!..

Разве жизнь мне не мила? (В сторону.)

Матерь Божия, что с нею!

Ну, когда платочек мокнет,

Лоскутку не сдобровать. (Уходит.)

Сцена VII

Диана, одна.

Диана. Как, в сердце у меня пожар горит тревожно?

Не верю! Разве может что-нибудь

Зажечь вот эту мраморную грудь?

Мне лжет мой страх… Но нет, сомненье невозможно!

Увы! Хотела я создать себе трофей

И победить его надменное презренье, —

И что ж? Огонь любви зажег во мне влеченье, —

Дверь сердца моего пришлось открыть скорей.

Увы, не знала я, что это так опасно!

Хотела я поджечь соседа дом —

И вместо этого зажгла пожар в своем.

Тут удивляться было бы напрасно, —

Ведь поджигатель должен знать,

Что первой жертвою всегда он может стать.

Сцена VIII

Входит принц Беарнский.

Принц Беарнский (в сторону). Какое счастие, мой бог,

Лишь только б не было обмана!

Но здесь она, моя Диана, —

Сеньора, я у ваших ног!

Простите мне, я ждать не мог.

Быть может, это слишком смело…

Но… то, что слышал я сейчас…

Молвы уже разнесся глас…

С ума свести меня успела

Возможность милости от вас!

Диана. То говорите вы со мною?

Я не пойму вас: глас молвы?..

Какая милость? Что такое?

Принц Беарнский. Граф Карлос мне сказал, что вы

Согласны стать моей женою.

Диана. О! Глупо было вам сказать

О том, чего не мог он знать,

Еще глупей – поверить было.

Принц Беарнский. Ум знал, что счастью не бывать,

Меж тем надежда сердцу льстила.

Но ведь от вас я чуда ждал,

Как ждем чудес мы от святыни.

Когда б я сомневаться стал,

То этим я бы отрицал

Все ваши качества богини.

Я верил – вера лишь виной

Моей любви и поклоненья.

Молю мне это заблужденье

Простить во имя веры той,

Что так давно владеет мной.

Диана. Себя вы дерзко возомнили

Достойным стать любви моей!

Принц Беарнский. Но если б вы меня любили,

Меня б вы этим озарили.

Я думал тут о вас скорей,

Никак не о себе, ничтожном…

Диана. Граф Карлос с этим слухом ложным

Явился к вам?

Принц Беарнский. Сеньора, да.

Диана (в сторону). Я умираю от стыда!

Как мог он быть таким безбожным!

Когда бы он меня любил,

Так никогда б не поступил.

Какое сердцу оскорбленье!

Любовь, сдержи свой гневный пыл:

Так вот – «презренье за презренье»?!

Принц Беарнский. Плохой я, видно, выбрал путь,

Чтоб благосклонности добиться.

Хочу к отцу я обратиться,

Чтоб вашу милость мне вернуть.

Иду к нему – пусть ваш отец

Свое произнесет решенье

И вымолит у вас прощенье.

Пусть заслужу я, наконец,

Желаний всех моих венец. (Уходит.)

Сцена IX

Диана, одна.

Диана. Что со мной? Не понимаю,

Я пылаю, я сгораю.

Если это месть любви,

Так за что ж такая кара?

Я люблю! Презренье графа

Мне всю душу разрывает.

Этот лед меня зажег…

Бог любви, чтоб доказать

Власть божественной десницы,

Наказуя гордость сердца,

Превратил снега в пожар.

Что мне делать? Горе, горе!

Сердце пробует напрасно

Победить свои мученья.

Средство есть одно: признанье…

Что сказала я? Признаться

Мне самой в своей ошибке?

Мне – сказать, что я люблю?..

Ах, вот Синтия! Не надо

Честь свою мне забывать.

И любовь меня терзает,

И молчать о ней мне трудно.

Сцена X

Входят Синтия и Лаура.

Синтия. О, Лаура! Не могу я

Счастью своему поверить.

Лаура. Раз оно в твоих руках,

Верь не верь, а будь довольна.

Синтия. Повинуясь узам крови,

Также долгу уваженья,

Я сюда пришла просить вас,

Чтоб к тому, кто избран мною,

Были благосклонны вы.

Карлос, граф Урхельский, просит,

Чтоб женой его я стала.

Это – верх моих желаний;

Брак такой – венец лавровый

Родовитости моей.

Любит он меня, сеньора,

Просит он руки моей.

Мне для счастья не хватает

Только твоего согласья.

Диана (в сторону). Вот он, строгий суд амура!

За обидою обида…

Не побеждена ль я разве?

Так чего ж еще ты хочешь,

Бог жестокий, бог-тиран?

Синтия. Что же ты молчишь, Диана?

Диана. Я задумалась невольно

Над превратностью судьбы.

[Сердце бедное – в мученьях,

В колебаньях и надеждах,

Для мечты неуловимой,

Ускользающей живет.

Потому что ты стремишься

К ней, бежит она проворно