«Новые рекруты, — наблюдая за ними, думал Ранд, — и они тоже часть моей ноши. Каждый, кто идёт в бой».

Он отыщет способ победить Тёмного. Если ему не удастся, то их борьба напрасна.

— Ты чем-то обеспокоен, сын, — заметил Тэм, отдав кружку обратно мальчишке.

Ранд взял себя в руки, вернув себе привычное умиротворение, и повернулся к Тэму. Из своих древних воспоминаний он припомнил одну цитату: «Ключ к лидерству находится в расходящихся волнах». Если в глубине нет спокойствия, то спокойствия на поверхности не жди. Точно так же в отряде нет спокойствия и единства, если его предводитель сам не обрёл мир в душе.

Тэм оглядел его, но не стал выговаривать Ранду за то, что тот внезапно скрылся под маской сдержанности. Вместо этого Тэм потянулся и взял со стойки один из тренировочных мечей. Он бросил его Ранду, тот поймал его, держа искалеченную руку за спиной.

— Отец, — предупреждающе произнёс Ранд, пока его отец выбирал себе второй тренировочный меч. — Это не очень хорошая идея.

— Я слышал, ты стал неплохим фехтовальщиком, — ответил Тэм, делая несколько взмахов мечом, проверяя его балансировку. — Я бы хотел взглянуть, что ты умеешь. Считай это отцовской гордостью.

Ранд вздохнул и вытянул вторую руку, демонстрируя обрубок кисти. Часто людские взгляды скользили мимо него, словно при встрече с Серым Человеком. Им не по душе была идея, что в их Драконе Возрождённом есть изъян.

Ранд никогда не давал им повода узнать, каким уставшим он чувствовал себя. Его тело было изношено, словно прослуживший многие поколения жёрнов. Он всё ещё был в состоянии выполнить свою работу, и он так и поступит, но, Свет, каким же уставшим порой он себя чувствовал. Нести на себе груз надежд миллионов людей было тяжелее попытки поднять гору.

Тэм не обратил внимания на культю, вместо этого он взял платок, обмотал им кулак и завязал узел зубами.

— Вот так, теперь я не смогу держать меч левой рукой, — вновь взмахнув мечом, сказал он. — Так что бой будет честным. Давай, сын.

Голос Тэма прозвучал властно, с авторитетом отца. Таким же тоном он когда-то заставлял Ранда выбраться из постели, чтобы почистить сарай для дойки.

Ранд не мог не подчиниться этому голосу, только не голосу Тэма. Это просто было частью него. Ранд вздохнул и шагнул вперёд.

— Мне больше не нужен меч, чтобы сражаться. У меня есть Единая Сила.

— Это бы пригодилось, имей этот тренировочный бой хоть какое-то отношение к сражению, — ответил Тэм.

Ранд нахмурился. Что…

Тэм напал.

Ранд вяло парировал удар. Тэм перешёл в стойку «Перья на Ветру» и, крутанув меч, нанёс новый удар. Ранд отступил и снова парировал. Что-то, похожее на азарт, зашевелилось у него в душе. Когда Тэм вторично атаковал, Ранд поднял меч и инстинктивно перехватил его двумя руками.

Вот только второй руки, чтобы удержать ей конец рукояти меча, у него не было. Из-за этого хватка оказалась слабой, и от удара Тэма меч едва не вырвался из руки Ранда.

Он стиснул зубы и попятился. Что бы сказал Лан, увидев столь жалкое зрелище в исполнении одного из его учеников? «Что бы он сказал? Он бы сказал так: Ранд, не фехтуй больше. Ты не сможешь победить. Больше никогда».

Следующую атаку Тэм начал с ложного выпада вправо, потом обошёл Ранда с бока и нанёс сильный удар в бедро. Ранд отпрыгнул назад, терзаемый болью. Тэм действительно его ударил, притом сильно. Отец не собирался играть в поддавки.

Как давно Ранд тренировался с тем, кто действительно готов был причинить ему боль? Слишком многие обращались с ним, как со стеклянным. Лан никогда так не поступал.

Ранд бросился в бой, пробуя применить «Вепрь Несётся с Горы». Несколько мгновений он одолевал Тэма, но новый удар противника снова едва не выбил оружие из его руки. Длинные мечи, изготовленные для фехтовальщиков, было сложно удержать в одной руке.

Ранд зарычал, когда снова попытался занять двуручную стойку и снова неудачно. В обычной жизни он вроде бы справлялся со своей потерей. Но он не тренировался на мечах с момента утраты руки, хотя и давно собирался.

Он чувствовал себя стулом с отвалившейся ножкой. При определённом усилии он может балансировать на оставшихся, но и то с трудом. Ранд сражался, пробовал приём за приёмом, но едва мог сдержать атаки Тэма.

Нет, он не сможет. Ничего не выходит, так стоит ли пытаться? Как фехтовальщик он неполноценен. В этой тренировке не было смысла. Чувствуя, как по лбу струится пот, Ранд повернулся и скинул кафтан. Потом, осторожно ступая по утоптанной траве, предпринял ещё одну попытку, и снова Тэм взял верх, едва не сбив его с ног.

«Да это бессмысленная трата времени! Зачем сражаться одной рукой? Почему бы не отыскать иной путь? Почему…»

Но ведь Тэм мог.

Ранд продолжил бой, уйдя в оборону, но присмотрелся к Тэму. Должно быть, его отец специально упражнялся управляться одной рукой. Ранд читал это в его движениях, в том, как он не пытался инстинктивно схватиться завязанной рукой за рукоять меча. Поразмыслив, Ранд понял, что ему надо было упражняться в бою с мечом одной рукой. Рука может пострадать от разных ранений, а некоторые стойки были предназначены специально для нанесения ударов по рукам. Лан говорил ему тренировать разносторонние хваты в бою. Возможно, потом дело бы дошло и до фехтования одной рукой.

— Отпусти, сынок, — произнёс Тэм.

— Что отпустить?

— Всё. — Тэм устремился вперёд, отбрасывая тени в свете фонарей, и Ранд призвал пустоту. Все эмоции сгорели в пламени, оставив его пустым и в то же время цельным.

Следующий удар едва не расколол ему голову. Ранд выругался и, как учил Лан, перешёл в «Цаплю в Камышах», блокируя поднятым мечом следующий удар. И снова отсутствующая рука попыталась схватиться за рукоять. Нельзя забыть годы тренировок всего за один вечер!

Отпусти.

Через поляну повеял ветер, принеся с собой запахи умирающей земли: мха, плесени, гнили.

Мох живой. Плесень тоже живая. Чтобы дерево сгнило, жизнь должна продолжаться.

Однорукий человек всё равно человек, и если в его руке меч, то он опасен.

Тэм перешёл в очень агрессивную стойку «Ястреб Видит Зайца» и атаковал, взмахнув мечом. Ранд будто заглянул на несколько мгновений вперёд до того, как всё произошло. Он видел, как поднимает меч в блоке, занимая надлежащую стойку — с некрепкой хваткой на мече, поскольку от второй руки помощи не будет. Он видел, как Тэм наносит удар сверху вниз по его мечу, вырывая его из рук Ранда. И видел следующую атаку, нацеленную ему в шею.

Тэм остановился бы в волоске от нанесения удара. И Ранд проиграл бы бой.

Отпусти.

Ранд сменил хватку на рукояти меча. Он не подумал, зачем он так поступает, просто почувствовал: так надо. Когда Тэм шагнул ближе, Ранд вскинул левую руку, упёршись культёй в правую, чтобы укрепить хватку, и повернул меч вбок. Их мечи скрестились, оружие Тэма соскользнуло с меча Ранда, но не обезоружило его.

Следующий обратный удар Тэма был ожидаем, но попал в локоть Ранда — в локоть бесполезной левой руки. Как оказалось, не такой уж бесполезной. Она эффективно блокировала удар, хотя послышавшийся хруст пронзил руку Ранда вспышкой боли.

Тэм изумлённо застыл, сперва оттого, что удар был блокирован, а мгновение спустя — от беспокойства за нанесённый сильный удар по руке Ранда. Возможно, кость треснула.

— Ранд, — сказал Тэм. — Я…

Ранд отступил назад, завёл раненую левую руку за спину и поднял меч. Он вдохнул крепкий запах раненого, но вовсе не мёртвого мира.

Он атаковал. «Зимородок Нападает в Кустах Крапивы». Ранд не выбирал этот приём, он вышел сам по себе. Возможно, его навела на это его стойка — рука заведена за спину, меч вытянут вперёд. Из неё легко было провести атакующий приём.

Будучи настороже, Тэм блокировал, отступив вбок по бурой траве. Ранд повернулся, плавно перейдя в новую стойку. Он перестал бороться с инстинктами, и тело само адаптировалось к условиям. Внутри пустоты ему не требовалось понимать, как это получалось.