— Туон… — предостерегающе начал было Мэт.

Великие перемены. Так вот что значило знамение Дракона. Фортуона может внезапно напасть, и все эти дамани станут её. Многие сотни. С такой силой она могла бы сокрушить своих противников в Шончан.

Но шла Последняя Битва. От её решения зависела судьба мира. Что лучше: поддержать марат’дамани в их отчаянной битве, или ей надлежит использовать выпавший шанс, чтобы вернуться в Шончан, обеспечить там свою власть, а затем обрушиться на троллоков и Тень всей мощью Империи?

— Ты дала слово, — тихо сказал Кнотай.

— Я подписала договор, — ответила она. — Любой договор может быть разорван, особенно Императрицей.

— Кое-кто из императриц, может, и способен так поступить, — сказал Кнотай. — Но не ты. Правда? Свет, Туон. Ты дала ему своё слово.

На одной чаше весов порядок — нечто знакомое, нечто поддающееся измерению — и хаос на другой. Хаос в облике одноглазого мужчины, помнившего лицо Артура Ястребиное Крыло.

Разве она только что не сказала Селусии, что ставит на этого мужчину?

— Императрица не может быть скована словами на бумаге, — сказала Фортуона. — Тем не менее… в данном случае причина, по которой я подписала договор, остаётся существенной. Мы защитим этот мир в самые мрачные для него дни и уничтожим Тень на корню. Генерал Галган, вы должны направить наши войска для защиты этих марат’дамани, поскольку нам потребуется их помощь в сражении с Тенью.

Кнотай расслабился.

— Хорошо. Юлан, Галган, давайте разработаем план!

И пошлите за этой женщиной, Тайли. Похоже, что она здесь единственный треклятый генерал с головой на плечах. И…

Продолжая говорить, он отъехал прочь, раздавая приказы, которые, на самом деле, следовало позволить отдать Галгану. Генерал наблюдал за нею из седла с непроницаемым выражением лица. Он полагал, что она совершает серьёзную ошибку, но… Но на её стороне были знамения.

Эти кошмарные чёрные тучи слишком долго сопровождали Лана. Ему и вправду надоело видеть их каждый день — куда ни кинь взгляд, они закрывают всё небо, перекатываясь в вышине с громом, похожим на урчание в брюхе голодного чудища.

— Кажется, сегодня тучи ниже обычного, — заметил ехавший в седле Андер. Его конь шёл рядом с Мандарбом.

— Молнии достают до земли. Такое случается не каждый день.

Лан кивнул. Андер был прав — картина складывалась скверная. Но сути дела это не меняло. Агельмар выбрал место для сражения у бурной речки, используя её как прикрытие фланга с западной стороны. Близлежащие холмы позволили разместить лучников, и на вершине одного из них ожидали Лан и Андер.

Впереди троллоки собирались для атаки. Скоро они будут здесь. Неподалёку в лощинах Агельмар разместил тяжёлую кавалерию, чтобы ударить во фланг троллокам, как только те начнут наступление, а лёгкая кавалерия, спрятанная до поры за холмами, в нужный момент прикроет её отход. Агельмар продолжал ворчать по поводу отсутствия пикинёров, хотя именно отсутствие пеших воинов и стало залогом успешного отступления.

«Как будто от этого был толк», — мрачно подумал Лан, обозревая бескрайнее море троллоков. Его люди тщательно выбирали, когда вступать в бой, платя за жизнь десятков тысяч врагов потерей лишь нескольких тысяч своих. Они дотла сожгли Шайнар, оставив троллоков на голодном пайке. И всё напрасно.

Они проигрывали эту битву. Да, им удалось задержать троллоков, но недостаточно хорошо и ненадолго. Если не подоспеет помощь от армии Илэйн, которая находилась в столь же скверном положении, их скоро окружат и уничтожат.

Небо потемнело. Лан резко поднял голову. Клубящиеся в вышине облака стали более зловещими. Глубокая тень пала на землю.

— Проклятие! — сказал Андер, глядя вверх. — Неужели Тёмный проглотил солнце? Нам придётся среди бела дня сражаться с фонарями в руках.

Лан положил руку на свой нагрудник — здесь, под доспехами, рядом с сердцем хранилось письмо от Найнив. «Свет! Пусть её битва пройдёт успешнее моей». Этим же днём, только чуть раньше, она вместе с Рандом вошла в Бездну Рока.

По всему полю битвы уставшие направляющие отводили глаза от пугающе тёмного неба и создавали шары света. Хотя они мало что позволяли разглядеть, приходилось довольствоваться этим. Но вскоре тьма рассеялась, и вернулся дневной свет, привычно приглушённый облаками.

— Соберите Верховную Стражу Малкир, — отдал приказ Лан. Так величали себя его защитники. Это было старое малкирское название королевских телохранителей в бою. Лан не знал, как ему реагировать на то, что к ним причислял себя принц Кайсель, будучи родом из Кандора.

Большинство малкири Лана имели лишь толику истинной крови Малкир — они следовали за ним скорее из чувства чести, чем по какой-либо другой причине. С принцем всё было иначе. Лан задал вопрос ему и каждому из его спутников — могут ли они присягать иноземному королю, пусть даже дружественному.

От каждого он получил одинаковый ответ:

— Малкир в этой войне представляет всё Порубежье, Дай Шан.

Неподалёку от Лана блеснула молния. Раскат грома был так силён, что он почувствовал, будто его что-то ударило. Мандарб и ухом не повёл. Конь стал привыкать к подобным вещам. Верховная Стража собралась, и Андер поднял знамя Лана, закрепив его в специальном гнезде на седле. Так он мог одновременно и держать знамя, и сражаться мечом.

Были доставлены приказы от Агельмара. Лану и его людям предстояло оказаться в самой гуще схватки. Когда троллоки бросятся в атаку, тяжёлая кавалерия ударит с флангов, чтобы сбить их напор. Лан и его люди схватятся с тварями лицом к лицу.

Как Лан и хотел. Агельмар знал, что не стоит пытаться его оберегать. Лан и его отряд будут удерживать в центре подступы к холмам, вынуждая троллоков сражаться таким образом, чтобы лучники залп за залпом могли обстреливать их задние ряды. Силы, предназначенные для изматывания противника, будут в основном находиться в резерве, не давая врагу обогнуть их правый фланг, а река станет естественной преградой слева. Хороший план, если можно придумать хороший план при таком численном превосходстве врага. Насколько видел Лан, до сих пор Агельмар не совершал ошибок. Последнее время он жаловался на кошмары, но, учитывая, какую войну они вели, Лан сильнее тревожился бы о человеке, которому бы не снились смерть и сражения.

Троллоки пришли в движение.

— Вперёд! — прокричал Лан, когда по полю разнёсся сигнал труб, сопровождаемый громом с небес.

Под стенами Кайриэна Илэйн верхом на Лунной Тени объезжала боевые порядки. Армия построилась согласно плану сражения, подготовленному Баширом, но её не покидала тревога.

Они справились. Прошли быстрым маршем по дороге вверх по течению реки и прибыли к Кайриэну до подхода армии троллоков. Илэйн разместила свои войска с дальней, северной, стороны города, фронтом к наступавшей с этого направления армии троллоков. Также она оставила несколько драконов и роту лучников ниже по реке, чтобы сдержать троллоков, которые попытаются там переправиться. Когда сдерживать переправу врага станет уже невозможно, отряд сможет быстро отступить к северу.

Разбить наступающую армию, затем развернуться к врагам, подбирающимся с тыла. Это был их единственный шанс. Женщины Родни были измотаны, Илэйн требовалось множество переходных врат для перемещения людей. Усталость направляющих означала, что в этой битве Илэйн не сможет их использовать. Последние остатки их сил уйдут на небольшие врата для отправки раненых в Майен для Исцеления.

У армии Илэйн было небольшое численное преимущество над армией Отродий Тени, но её люди выбились из сил. Несмотря на всеобщее нервное напряжение в ожидании грядущей битвы, некоторые солдаты в шеренгах оседали на землю, роняя пики. Но даже у тех, кто оставался твёрдо стоять, глаза покраснели от усталости. К счастью, у них всё ещё были драконы Алудры. Этого должно хватить.