Срывая золотую фольгу и пробку, я вздрогнул от чувства необходимости, переполнявшее меня.

Тесс смотрела на меня, слезы блестели на ее щеках и ресницах. Ее лицо все еще в том же положении прижато к стойке, она не произнесла ни слова.

После того, как изумительный аромат алкоголя ворвался в воздух и поддразнивал ноздри, я жестко улыбнулся и выплеснул эксклюзивное шампанское ей на спину; оно разлилось, словно волна в момент прибоя, вспениваясь и обжигая кожу холодом и игристыми пузырьками.

Тесс застонала, извиваясь, толкаясь в меня бедрами. Я издал рык, выплескивая остатки на ее желанное тело, и шлепнул ее по попке. Толкаясь бедрами, покачиваясь с ней в одном ритме, я так хотел погрузиться в ее тело, но перед этим мне нужно было взять свои желания под контроль.

Она хотела увидеть, насколько я могу погрузиться в мою тьму. Но мне не стоило спешить, потому что у нас было будущее полное греха и сладкого разврата. Я научу ее понятию тьмы, я введу ее как королеву в мой мир.

Чувство трепета захватило меня, поднимаясь вверх по ногам и скручивая живот. Будущее. Вместе.

Мой разум сорвался с места и начал воссоздавать картины нашего будущего. Она предоставила мне все по своему желанию, одаривая меня щедрым подарком — преподнося себя на блюдечке, в обрамлении сексуального желания, готовую для меня. Я же должен отблагодарить ее, уничтожив ее похитителей. Я хотел сложить их трупы к ее ногам и доказать ей, что я, может быть, и монстр, но я лишь ее монстр.

Зверь, готовый кинуться на всех, кто только прикоснется к ней.

Наклоняясь вниз, я стянул белые стринги зубами, провел языком по спине, по линии ребер.

Кожа на ее животе, ребрах, боках была идеальной, на ней не было татуировок, как на моей. У меня заняло четыре года, чтобы татуировка стала такой, как сейчас, я добавлял все больше птиц по мере того, как спасал все новых и новых рабынь.

Тот факт, что Тесс пометила себя птицей, показал, насколько далеко она зашла со мной. Насколько сильно она желала меня. Всего меня.

Вкус шампанского, который перемешался с ее собственным вкусом, был поразительно восхитительным и затмил мой рассудок. Мне нужно было больше.

Опустившись на колени, я развел ее ноги в стороны. Она плавно расставила их, держась руками за столешницу.

— Кью... Боже, да...

Ее голос прошел сквозь меня, посылая по венам поток похоти. Я поднялся на ноги, сорвал с себя галстук. Ее глаза расширились.

— Нет, пожалуйста, не используй его как кляп. Я буду молчать.

Я склонил голову на бок, посмотрел на нее пронзительным взглядом.

— Obéis, эсклава

Подчинись. Ее веки подрагивали от волнения, она закрыла глаза, приоткрыла рот и позволила мне протянуть материал между ее разомкнутых губ. Получилось нечто похожее на вожжи, я мог держаться за два поводка, контролируя ее действия. Я был готов к неистовому сексу.

Завязывая галстук на затылке, я расположился между ее ног. Ее готовая горячая киска была покрыта влагой и капельками шампанского. Соблазнительное удовольствие.

Склонившись на колени, я простонал, проводя языком по внутренней стороне бедра, слизывая пузырьки игривого напитка.

Она толкнулась назад, раздвигая ноги шире.

Черт, у нее был идеальный вкус. Мягкий и немного цветочный, с тонким оттенком орхидеи и мороза.

Когда я обрушил язык на ее клитор, ударяя по нему, она дернулась, слезы потекли сильнее, стоны усилились. Я впился пальцами в ее бедра, заставляя стоять смирно. Мой член изнывал от боли, возбужденный до предела, он упирался в материал брюк. Я хотел вонзиться в нее.

Но сначала я хотел распробовать ее. Без предупреждения я погрузил язык в тугую киску. Она вскрикнула, давясь плотно затянутым галстуком. Алкоголь перемешался с ее изысканным вкусом. Словно нектар, созданный специально для меня. Сводящий с ума афродизиак.

Я хотел укусить, пометить, взять ее силой.

Я потерял счет времени, пока вылизывал ее розовую плоть. Кого волновало время, когда все, что мне было необходимо, было со мной. Я никогда не захочу есть пищу, если она не будет ощущаться на языке как Тесс.

Мой член изнывал от необходимости заменить мой язык, жестко войти в нее. Игры можно оставить и на другой день. Когда бы я не собирался кончить в штаны как школьник.

Я встал, тяжело дыша, вытирая ее сладкий нектар с моих губ и подбородка. Пока я возился с пряжкой ремня, в сознании вспыхнули предполагаемые образы того, как Тесс отдается другому, и глаза наполнились гневом. Я вытянул ремень с петель, вкладывая его в руку.

С глазами, полными похоти, Тесс взглянула на меня через плечо. Ее губы были разомкнуты, она поморщилась из-за кляпа, кожа на щеках раскраснелась от страсти.

Я сложил ремень вдвое, вкладывая в ладонь металлическую пряжку. Поднимая руку, я ударил ее хлестким ударом, упиваясь криками.

И характерно приподнял бровь.

— А это для тебя достаточное наказание за секс с другим?

На мгновение, она замерла. Я ожидал ответа «нет». Всхлипа, стона, хныканья. Вместо этого она посмотрела на меня резким взглядом серо-голубых глаз, немного смущаясь, и отрицательно покачала головой. Она сжала челюсть, все в ее жестах выдавало безмолвную просьбу убрать галстук, вытащить его.

Я с неохотой потянулся к узлу.

Когда я развязал галстук, она сразу втянула воздух, продолжая лежать в том же положении. На протяжении доли секунды, она молчала, опьяняя меня своим неровным дыханием. Затем посмотрела на меня сексуальным, опасным взглядом и фыркнула:

— Даже не думай, что посмеешь шлепнуть меня еще раз. Ты монстр. Я говорила тебе, что не хочу этого. Отпусти меня.

О. Мой. Гребанный. Бог. Отказ. Ярость. Насилие. Сладкое забытье.

Мои глаза прикрылись и животное вырвалось.

— Черт, эсклава. Я говорил тебе, не дразни меня.

Мои руки сжали ее идеальную кожу. Сначала я отшлепаю эту восхитительную женщину, а затем жестко трахну.

Она позволила мне делать с собой невообразимые вещи. Она дала мне все, в чем я нуждаюсь и даже больше. Она попала в мою клетку, и я никогда не открою ей дверцу. Она — мой ключ. Ключ к счастью.

Поглаживая ее попку, я вскинул руку. Мы дрожали от нетерпения.

Я ударил ее.

Ремень рассек воздух, опускаясь на ее влажную от шампанского кожу.

Она застонала и прикусила губу, крепко закрывая глаза.

Мои бедра дрожали, пока я рассекал воздух ремнем снова и снова. Я никогда не ударял по месту предыдущего удара. Я украшал ее кожу красными отметинами. Мне не хватало кислорода в легких; моя грудь вздымалась и опадала.

Я потерял контроль и ударил слишком сильно, на ее коже выступила кровь. Она громко вскрикнула, отодвигаясь от меня, но я схватил ее за бедро, чтобы она стояла смирно.

— Я еще не закончил с тобой, Тесс. Десять ударов за побег. Десять ударов за то, что покинула меня. И десять ударов за то, что вернулась в обитель монстра, который тебя отпустил. — Я с трудом узнавал свой голос, полный желания.

— Слишком много. Я не смогу выдержать столько. — Слезы струились по ее лицу.

— Ты здесь единственная, кто хочет моей темноты. Я даю ее тебе.

Тридцать ударов восхитительного искушения, которые озарили мою жизнь неземным светом, отодвигая темноту и серость, в которой я жил до этого.

Тесс кричала и всхлипывала, но я прекрасно знал, что под этими страданиями, она истекает сексуальным желанием. Ее влажное возбуждение покрывало внутреннюю часть бедер. Она могла ненавидеть то, что я сейчас с ней делаю, но это ее возбуждало.

Последний жесткий поцелуй ремня обрушился на ее попку, затем я отбросил ремень, расстегнул молнию на штанах, спустил по ногам брюки и высвободил пульсирующий от желания член.

— Раздвинь шире ноги, — приказал я, располагая ладонь на ее спине.

Она подчинилась, хныкая, когда мой кашемировый пиджак терся о ее израненную кожу.

Затем она больше не плакала.

Я вошел на всю длину, быстро и жестко. Тесс приподнялась от силы толчка и продвинулась вперед на мокрой от шампанского стойке.